Мы из Кронштадта. Встреча

За дверью на улице уже шумели.

Выходить не хотелось, уже представлял, что будет.

Ничего хорошего.

Глянул на часы. Пора. Подхватил ружье, вышел на крыльцо.

Ну да, как и ожидал. Толпа. Новички. Рожи злые и недовольные.

И что характерно – из своих баб были все. Валерия и еще одна из своих – стояли чуток в стороне. И у каждой по четыре человека из новеньких. Остальные какой-то кучкой сбоку припеку, вроде и рядом с толпой протестантов, но наособицу, и сразу увидел – что эти не справились с задачей и пятерок не досталось. И да, мало их что-то, ага – трое в толпе затесалось и вроде как глазки разгорелись, тоже как новички требовать сейчас будут всякое. Поискал глазами Авантта – сзади за спинами трется, что-то химичит, науськивает, вафлер проткнутый.

Вспомнились странные слова из сна. Усмехнулся.

– Это не дифирамбум. Явно. Ладно, тогда плебсоцид!

Рта не успел открыть, а уже орать стали – требуя жратвы и соблюдения прав человека. Ожидаемо затошнило. Ор становился громче, хотя заметил, что «его» бабенки не вопят. Пока не вопят.

– Прав у вас нет. Вообще. Кому не нравится – вот по этой дороге обратно к газовщикам – к ужину успеете. Если вас туда обратно возьмут. Хотя сомневаюсь, вас только что оттуда выперли нахрен. Вы ничему не учитесь?

В ответ брань и крики только усилились.

– А с чего ты тут нами командовать взялся? – донеслось из заднего ряда. Сосед Авантта вопит, сам вафлер приссал, а соседушку навстобурчил.

Виктор с трудом подавил в себе яркое желание влупить весь магазин с картечью в эти рожи и открытые рты. С большим трудом.

– Хочешь покомандовать? – спросил негромко.

– Почему нет? Тут любой с такой фигней справится!

– Так и любой?

– Нет тут ничего сложного!

– А стрелять ты умеешь? – так же негромко, вынуждая крикунов поутихнуть.

– Могу, тоже мне сложнота – презрительно фыркнул умник.

– Кто еще стрелять умеет? – спросил барон.

Неожиданно из стоящих у крыльца вышла та самая шлюшка Гайка. Тряхнула белобрысой гривкой.

– Я умею.

– Отлично – кивнул, на секунду задержав взгляд на ладной фигурке.

Посмотрел на остальных

– Теперь вопрос – все остальные стрелять не умеют, и все рвутся командовать? Правильно понимаю? А жратву откуда брать будете?

– У нас есть права! Мы люди! Мы не потерпим! Ты не имеешь права! Ты обязан нас кормить! – заголосили из толпы.

– Вам я ничего не обязан. Вот такое у меня право. Не будете работать – не получите жратву. Ты и ты – идите сюда, выдам ружья. Будете охранять остальных.

– Ты не имеешь права! – опять из толпы.

Виктор просто бахнул над головами крикунов.

Вроде притихли, но рожи злые.

– Имею право. У меня двадцать женщин и двадцать свиней. Я их взялся защищать. Они стрелять не умеют, поэтому защищаю их я. У них права есть, потому что женщины работают, чтобы мы все вместе выжили, а свиньи сало наращивают, больше с них спроса нет. Вы не работаете и сала с вас нету. Жратвы у нас не вагоны, за каждую калорию корячиться приходится. С неба ничего не падает. Вместе выжить может и получится, но просто так еду в сортир спускать, то есть отдавать вам, дармоедам, ни за что ни про что, возможности нету.

Потому либо вы работаете, чтобы выжить либо не получаете жратву вообще. И не надо мне тут брехать — никаких прав у вас нет. Вообще. В принципе! Ни в какой конституции не написано, что я должен вас, дармоедов, кормить. Если даете где-то написанное хоть в гражданском кодексе, хоть в административном, хоть в инструкции к стиральной машине, что у вас есть право ни хрена не делать, а я обязан вас кормить, то я посмотрю, что может выйти. А пока – либо вы работаете наравне со всеми, приносите пользу и получаете еду, либо вот бог, вот порог.

Начнете хулиганить, накажу, как этих бандитов. Вы, конечно, можете меня подловить на покалечить, тогда вас сожрут мертвяки. Их тут много. Охранять и защищать вас больше некому.

Глава 11. Сюрв Виктор. Лепить из дерьма конфету

Виктор перевел дух, от такой длинной непривычной речи в глотке пересохло. Поглядел на протестунов, понял, что зря тратил время и силы, рожей злые и по-прежнему недовольны. Привыкли уже не работать. Чертовы газовщики разбаловали эту сволочь. Вспомнил почему-то свой сон, невесело усмехнулся. В руку пришелся!

– Две пятерки – подходите за едой!

Десяток тех, кто выполнили его приказ протолкались к дверям. Толпа недовольно заворчала, но пропустила. Домоуправительница уже постаралась, мешки с пайками стояли тут же в прихожей. В каждом питание на пяток человек на день.

Добавил в первые два по кульку с печеньем. Поощрения для исполнительных ради.

Остальным девяти своим бабам выдал 2 мешка просто. Решил, что как бы 1 паек лишний будет тоже им вместо награды. Хотя то, что приказ не исполнили и трое в толпе глазами блестели – напомнил. Бабенки стали оправдываться, что прибывшие их ни в грош не ставят и хамят нагло, а в толпу дескать случайно попали. Ну так вышло.

Виктор фыркнул презрительно, но усугублять не стал.

– А вы думайте, как будете жить дальше - сказал остальным.

Ожидаемо снова начался хай. И наконец - то кто-то глазастый увидел ковыляющие от леса грязные силуэты.

Толпа колыхнулась. Сам Виктор рассчитывал, что на его выстрел и вообще шоу под крыльцом явится вчерашний утопленник. А тут перлись сразу трое. И что странно - утопленника среди них не было. Зато шли быстровато.

– Ты и ты - заходите буду учить вас с ружьем обращаться.

– А мы?
– вякнул тот, кому что-то нашептывал Авантт.

– А вы имеете право. Вот и имейте его дальше. Во всех видах и позах!
– громко ответил Виктор, пропуская мимо себя в дверь Гайку и того, кто заявил, что может стрелять. Убедился, что его бабы не потеряли головы и шустро кинулись по домам, после чего закрыл дверь.

Громкая матерщина, в том числе и женскими голосами, резкий визг и вроде бы как бы топот, только его не слышно, потому что кто-то затарабанил в дверь.

– Продолжаем разговор - невольно копируя интонации Макса сказал барон.

– И что дальше? – спокойным голосом спросила шлюшка.

Виктор одобрительно посмотрел на нее, держалась она отлично. Разве что только глаза немножко сузила, но дышит ровно и в общем симпатична. Вот второй гусь явно нервничает, вспотел, суетится, дрожат ручонки. А какой гонористый совсем недавно был! Тут барон немножко себя остудил, вспомнив, что и симпатяга Гайка тоже гонористая, но в прямом смысле, точнее гонореистая. Даже жалко, хороша зараза. Очень такая симпотная соска, как говорили гопники. Сиськи стоячие и соски сквозь майку торчат, не зря ее бабы линчевать хотели.