Мы ненавидим всех. Преданные
Шрифт:
На мгновение я залипаю, открыв ту фотографию, которую Дарио посылал мне в начале осени. А я о ней совсем забыла. Это селфи в очень плохом качестве, сделанное в темноте его спальни. Он лежит на кровати, закинув руку под голову и соблазнительно улыбается, не показывая зубы. Темные волосы растрепаны, и я бы с превеликим удовольствием запустила в них пальцы. И дотронулась бы до его тела. Поцеловала бы каждый дюйм. Снова уснула бы на его груди под звук его голоса, под ту самую колыбельную, которая теперь стала для нас чем-то общим. Песня больше не принадлежит нам с Энзо. Теперь она моя и Дарио. И окрашена совершенно противоположной, теплой, палитрой.
Я
Черт, кажется, я ужасно скучаю по ним обоим.
Со времен той переписки прошло пять месяцев, а у меня такое чувство, что за это время я обрела и потеряла смысл жизни. Так пусть Дарио об этом знает.
Я заканчиваю заметку, где рассказываю о третьей тайне. Всего получилось девять заметок. Только девять. А там хранится все то, что я боялась рассказать даже психотерапевту.
«Копировать» и «вставить».
На долю секунды рука зависает над планшетом.
Зажмуриваюсь.
«Отправить».
Дальше: закрыть приложение, заблокировать планшет и бросить его в сторону.
«Но разве это все, что ты хотела ему сказать?» – все равно не унимается внутренний голос. О, и как же он меня бесит!
– Нет, не все. Не все! – кричу сама на себя.
Такая реакция неудивительна, ведь я никогда не отличалась адекватностью, поэтому разговоры с самой собой – меньшая из бед. Куда большая – невозможность противостоять эмоциям.
Именно поэтому я хватаю зимнюю куртку, прыгаю в «Хонду» и по дороге к Чапел-Хиллу звоню Рою.
– Мисс Аллен? – из динамика раздается хриплый сонный голос капитана команды. – Что-то случилось?
– Уже можно просто Астра.
– Потому что… сейчас почти три часа ночи?
– Потому что мне нужна твоя помощь. Помоги попасть в кампус. Мне нужно увидеть Дарио.
– Мисс Аллен… – сочувственно вздыхает Рой. – Он и так не в лучшей форме. Он только начал спать по ночам…
– Я не потревожу его сон. Обещаю. Просто помоги мне пробраться в его комнату. Всего на минуту.
Рой молчит, обдумывая мою просьбу, а я сильнее давлю на педаль газа.
– Пожалуйста, – умоляю я. – Уже утром я улетаю в Денвер. Мне нужно попрощаться с ним.
– Ладно, – цокает Рой. – Паркуйтесь подальше от камер и главного входа. Я вас встречу.
– Спасибо.
***
Рой не солгал и помог мне пробраться на территорию кампуса, провел к корпусу братства и даже сопроводил до комнаты Дарио.
– Мисс Аллен, скажу честно, – останавливает он меня у двери, – Дикий тот еще засранец и мудак, но сейчас он по-настоящему страдает. Я никогда не видел его таким разбитым. Поэтому…
– Просто Астра, – улыбаюсь я и похлопываю своего помощника по плечу. – Не волнуйся. Не в моих интересах беспокоить его. Я просто кое-что для него оставлю. И все.
– Хорошо. Я подожду.
– Договорились.
Улыбаюсь Рою и осторожно толкаю дверь. Меня встречает тишина и темнота комнаты Дарио. Кровать стоит посередине спальни, а у окна – большой рабочий стол. Вижу знакомые гаджеты на нем, но уже знаю, что это не для дурацких игр, все для музыки, которой больше нет.
Я сдерживаю себя и не поддаюсь соблазну подойти прямиком к Дарио, спящему в своей постели. Это очень тяжело. Дается с таким трудом, что я до крови вжимаю ногти в
ладони, лишь бы не взглянуть в его сторону.Смотрю прямо. Иду к столу. Мои руки трясутся, но я вынимаю из кармана куртки заготовленный лист бумаги и оставляю его на столе Дарио.
Мое прощание.
Моя последняя заметка от руки – то, чего требовал мой внутренний голос. То, чего требовала моя душа.
А теперь мне пора уходить. Я просила у Роя минуту. И я выжала ее до последней секунды.
Мне пора уходить.
Я должна сдержать обещание, ведь Рой подставляется ради меня. Но, черт, я позволяю себе мимолетную слабость и смотрю на Дарио.
Он так красив и безмятежен. Спит на спине, забросив руку за голову, как на фото, которое мне присылал. Я подкрадываюсь ближе и замечаю, что на его шее по-прежнему висит длинная цепочка с моим кулоном в виде буквы «А». На долю секунды мое сердце замирает и щемит так сильно, что мои пальцы впиваются в грудь. Туда, где горит огнем и выжигает плоть. Становится тяжело дышать, но я сдерживаюсь, чтобы не всхлипнуть.
На моем запястье позвякивает навечно сомкнутый браслет-наручники, и Дарио морщится во сне, будто чувствует чужое присутствие. Я хочу коснуться его лица, чтобы успокоить. Моя дрожащая ладонь тянется к моряку и нависает над его головой, но я вовремя останавливаю себя и сжимаю пальцы в кулак.
Нужно уходить.
В уголках глаз скапливаются слезы.
Нужно уходить.
Я не дотрагиваюсь до него, потому что мне нужно уходить.
И я ухожу, но внезапно застываю у зеркала возле двери. Нащупываю в кармане красную помаду, принадлежащую Ревендж, и пишу то, что должна была сказать намного раньше:
«Я люблю тебя, моряк. Глубоко. Внутривенно. Твоя звезда».
Оставляю помаду на комоде и покидаю его комнату.
Покидаю его.
Заметка десятая, от 25 января: «Эгоистичное прощальное от руки»
Автор заметки: Ревендж
Это ужасно, но… Могу ли я напоследок побыть эгоисткой?
Потому что другая Астра не решилась бы пробраться в твою комнату, пока ты спишь. Так поступают только эгоистичные сучки. Вламываются, рушат все, оставляют осадок и скрываются без следа.
Но я не смогла без следа. Возможно, даже сучка из меня получается не настоящая, а реплика.
Моряк, это прощание, которое я пишу, сидя в машине на пути к тебе. Это последняя заметка, которая напрямую касается только нас двоих. И здесь будет то, что не покидало мою голову, когда я смотрела на тебя и молчала. То, чего я желала все это время, но не могла озвучить. Все мои эгоистичные «хочу» целиком и в одном письме.
Я хочу смотреть на тебя каждый день. Обнимать тебя. Приготовить для тебя ужин. И да, я не умею даже заваривать кофе, но я хочу постараться для тебя. Хочу наблюдать, как ты ешь мою еду. И даже если ты соврешь и скажешь, что было вкусно, я все равно буду чувствовать себя самой счастливой на планете.