Мы ненавидим всех. Преданные

– Какие, к черту, фотки?! – возмущаюсь я, но отец уже не слышит меня.

– И все из-за какой-то дешевой шлюхи.

Не дожидаясь ответа, он бьет меня кулаком в лицо. Я отшатываюсь от силы удара, но отец немедля замахивается снова. Он не сдерживается, никогда не сдерживается со мной. И с меня хватит.

– Алонсо! – вопит Эмма, и он отвлекается на крик жены.

Я успеваю блокировать удар отца и наношу ответный хук слева, но, к его счастью, промахиваюсь и задеваю вместо челюсти нос. Отец едва не падает. Хватается за разбитый нос, но кровь все равно льется ручьем по его губам и подбородку, моментально впитываясь в белоснежную рубашку.

– Пошел ты на хрен! – выплевываю я ему в лицо. – Ты, вся твоя семья и ваша гребаная репутация. Не желаю иметь с вами ничего общего. Моей ноги не будет даже на похоронах любого из вас. Можешь вычеркивать меня из завещания, Алонсо Сантана. У тебя больше нет сына. Довольствуйся двуличным ублюдком, который всегда будет жрать твое дерьмо. С меня хватит.

***

Через два часа мы с Роем сидим на капоте машины и взираем на спящий город с высоты смотровой площадки. Зимняя ночь окутывает нас мраком и холодом, и наверное, я бы замерз и сдох прямо здесь, если бы внутри меня не плескалась уже половина выпитой бутылки рома.

– Ты тоже это видел? – тихо спрашиваю я, блокируя свой телефон.

С экрана стирается изображение сплетенных между собой обнаженных тел Астры и Тео все на том же гребаном диване. Вот почему отец и остальные примчались в тот дом. Фотки были слиты каждому из контактов Тео. Не знаю, сделал он это по ошибке или на зло всем, но ему даже здесь удалось чертовски подставить меня.

– Да. Но я сразу удалил. И заставил всех парней из команды это сделать, – отвечает Рой. – Это ведь не твоих рук дело?.. – осторожно интересуется друг.

И он туда же.

Я снова припадаю к горлу бутылки и делаю еще один жадный, горький глоток, а потом резко спрыгиваю с капота и бегу к ограждению.

– Эй! Старик! Какого черта ты делаешь?! – от меня не отстает Рой. – Я просто уточнил! Я знал, что это не ты! Дикий! Дарио, твою мать! Остановись!

Но я не слушаю друга. Я мчусь к забору, отделяющему меня от обрыва, и забираюсь на нижнюю перекладину.

– Дарио! Это, блин, вообще не смешно!

Поднимаюсь еще выше и набираю полные легкие морозного воздуха.

– Сантана, ты спятил! Немедленно спустись!

А затем я дую. Задуваю оставшиеся огни ночного города, как это делала она, и загадываю желание:

– Исчезни! – ору во все горло куда-то в пустоту. – Я хочу, чтобы ты исчезла!

Я замахиваюсь. Рой хватает меня сзади за куртку для подстраховки. Недопитая бутылка рома летит в сторону города и девушки, разбивших мне сердце.

– Хочу, чтобы она исчезла…

Мое тело ослабевает, когда пара дальних огней подрагивает и гаснет. Рой помогает мне слезть вниз.

– Все будет хорошо, брат.

Будет.

Потому что мое желание сбылось слишком быстро: в первых числах января Астра действительно исчезла.

Глава 19. Последнее явление Мести

Начало января

Астра

Я не стала дожидаться увольнения, после того как наши с Тео фейковые интимные фотографии разлетелись по всему университету. Ушла сама. Просто больше туда не явилась. Не дала Алонсо Сантане шанс прилюдно унизить меня, выставив шлюхой и разрушительницей семьи. Уверена, он оправдает Тео, сбросив всю вину на меня, но мне, если честно, все равно. Плевать я хотела на этот город и свою репутацию в нем, когда единственный человек, который был мне важен, теперь плюет на меня.

Дарио заблокировал мой номер телефона. Я понимаю, что все кончено, но уже несколько дней не нахожу себе места, потому что так и не открыла ему правду. Раньше я боялась, что он отвергнет меня, если узнает мои тайны, но теперь мне нечего терять. Поэтому правда сотрясает меня изнутри, рвется наружу, и я не хочу сдерживать этот порыв. Мне больше нечего скрывать. Но и выплеснуть правду некуда. Я слышу только короткие гудки.

Дописав девятую заметку в телефоне, я решаюсь на звонок по другому номеру. И, к моему удивлению, на вызов отвечают с первого гудка:

– Алло.

– Нам надо встретиться, – четко проговариваю я.

– Помнишь тот переулок, где впервые встретила Дарио? Я буду ждать тебя там сегодня в час ночи. Не опаздывай. У нас будет всего пятнадцать минут.

Энзо отключает вызов, а я сжимаю в руке телефон с такой силой, что чувствую, как потрескивают ногти.

Сегодня твой выход, Ревендж. Мы рано попрощались.

***

На мне красный парик в форме каре, потертые черные джинсы и растянутая футболка, сверху накинуто длинное пальто из фактурной искусственной шерсти окраса леопарда. Я стою у мусорного бака и жгу сигарету, зажимая ее между пальцев. Огонек почти достигает кожи, почти обжигает, но грубый мужской голос заставляет меня встрепенуться. Сигарета падает на мокрый асфальт, а я перевожу взгляд с тлеющего окурка на Энзо.

– Выглядишь как шлюха, – не церемонится он, вальяжно подступая ближе. За его спиной горит уличный фонарь, и я вижу только темный силуэт, надвигающийся на меня.

– Выгляжу той, кем ты меня и выставил. – Тушу окурок каблуком ботинка.

Энзо приближается, и теперь я могу рассмотреть его лицо. Оно такое же, как всегда. Непроницаемое, бесстрастное, мрачное. В зубах сигарета. Он выдыхает. Запах табака смешивается с промозглым воздухом и бьет мне в нос. Клуб дыма на несколько секунд обволакивает лицо Энзо, а потом плавно рассеивается, позволяя столкнуться с холодным взглядом.

– И чем только тебя прельщают такие места, Ревендж? – Энзо затягивается, придавливая фильтр сигареты длинными пальцами. – Здесь же грязно и воняет. Неужели манит к истокам?

Я проглатываю колкость, сжимая в карманах кулаки.

– Ты следил за мной все это время? – стараюсь контролировать тембр голоса, но он все равно подрагивает.

– Ну наконец-то, – ухмыляется Энзо, подступая еще ближе. – Ты не так уж и безнадежна, когда твой мозг не занят мыслями о члене моряка. Так ведь ты его называешь, верно?

– Заткнись! – Я порываюсь вперед и заношу руку, чтобы влепить Энзо пощечину, но он ловко перехватывает мое запястье.

– Я слышал и видел все, моя маленькая звездочка. – Он резко дергает меня к себе, заставляя врезаться в его грудь. – Неужели ты думала, что я оставлю тебя без присмотра?

– Как ты мог? – процеживаю я сквозь зубы.

– Переступая через себя, бейби. – Он смеется, а на моих глазах проступают слезы. Нижняя губа подрагивает, и я закусываю ее, чтобы не всхлипнуть в голос. – Думаешь, мне было приятно наблюдать, как ты предаешь меня ради твердого члена?