My Ultimate Autumn Playlist or It's a Man's Man's Man's World

– Умиляющее зрелище, – сообщил Хиддлс, подходя к нам.

Момент утрачен, мы отстранилась друг от друга, все еще пребывая в дурмане биохимических реакций. Я даже не сразу уловила иронию в голосе Тома. Если считать, что добрая половина того, что он говорит – это ирония, то дофамин и адреналин отупляют.

– Иди, я и тебя обниму, – все еще не отойдя от момента интимности *intimacy, I want you to be part of me, - тут же пропел голосом Бретта Андерсона мой внутренний голос*, сказала я. Хиддлс удивленно посмотрел на меня, потом на Бенедикта.

– Она уезжает, – объяснил мой приступ любвеобильности Бенедикт.

– Тогда надо воспользоваться моментом, – улыбнулся Том и пошел тискать меня.

______________________________________

* Эристика - искусство правильно вести диспут.

Комментарий к Try (Just A Little Bit Harder)

http://vk.com/doyoubelieveinfaeries

Хештэг к главе #MUAP_Try

========== Oh No, Not You Again ==========

Inspired by: Rolling Stones – Oh No, Not You Again

Итак, первая остановка – маленький немецкий городок Нюрбург и легендарная трасса Нюрбургринг. Это немногим меньше ста лет истории автоспорта. Нюрбургринг – это Айртон Сенна и его победа в гонке в честь открытия трассы Формулы-1, противостояние Ники Лауды и Джеймса Ханта, лучший круг Михаэля Шумахера(2004, в современной конфигурации) и первая домашняя победа для Себастьяна Феттеля. И это только верхушка айсберга истории Формулы-1. А ведь трасса служит домом для кучи других соревнований: DTM, GP2, 24 часа Нюрбургринга! В туристические дни тут можно взять напрокат спортивное авто и на собственной шкуре испытать все апексы трассы.

Но, кажется, мне пора закругляться с лекцией об истории гонок, ибо я утомлю даже самого терпеливого читателя. Надеюсь, одного абзаца хватит, чтобы передать мой восторг предстоящим свиданием с немецкой землей. Но не все так просто. Поскольку я решила закрыть все текущие дела и покинуть рабочее место в офисе с чистой совестью, а не передоверять задания коллегам, и вышла на полдня на работу, то и ехать со съемочной группой не получилось. Добираться своим ходом не было бы так тяжело, если бы Англия не была островом, ну, и если бы я позаботилась о билетах заранее. Полночи я угробила на составление маршрута, перебирала все возможные виды транспорта. В итоге картина вырисовалась весьма витиеватая. Лондон-Париж – самолет, Париж-Кёльн – поезд и Кёльн-Нюрбург – автобус. Как плохо быть трудоголиком. Я приеду в отель, когда вся команда будет спать и видеть десятый сон, а потом опять ранний подъем и «арбайт махт фрай».

Что это я заскрипела и разжаловалась, как старушка? Все не так плохо. В самолете наконец-то дочитаю «Путешествие на край Земли» Голдинга, а то кое-кто просто достал им. В поезде мне пообещали полное «сопровождение» все четыре часа в виде общения по «скайпу». Спасибо, Европа, за то, что оплела Всемирной паутиной даже поезда. Ну, а в автобусе я постараюсь никого не достать за час. Думаю, что даже желания после всех пересадок не появится.

***

– Девушка, а что Вы читаете? Интересно?

Я неохотно вытянула наушники и посмотрела на своего соседа. Из всей фразы расслышала только последний вопрос. Что интересно? Какова статистика авиакатастроф? На какой высоте летит «Боинг»? Когда стюардессы предложат напитки? Он смотрел на мою книгу.

– Довольно, – односложно ответила я и заткнула уши в знак того, что разговор закончен.

– О чем книга? – спросил он и опять уставился на меня.

Да здравствуют издержки общественного транспорта! Терпеть не могу, когда смотрят, как я читаю, или пытаются читать вместе со мной. Казалось, в Европе должны знать о том, что такое личное пространство. Я выдержала паузу, мой сосед все еще пялился на меня.

– О проблемах взаимоотношений в малой социальной группе, – еще более холодным тоном ответила я. Надеюсь, это прозвучало, как «отвали». Я снова потянулась к наушникам, но он перехватил мою руку.

– Подождите, мне бы хотелось с Вами поговорить.

Я брезгливо выдернула свою руку. Ничего не могу с собой поделать. Если малознакомые люди вот так просто хватают тебя за что ни попадя, отвращение появляется как безусловный рефлекс. Посмотрела на часы, мы только полчаса в воздухе. Еще сто двадцать минут с этим маньяком любителем пообщаться с соседом.

«За что?» – мысленно взмолилась я.

– Вы такая красивая и умная.

*Почему я не еду в багажном отделении? – отчаянно вопил внутренний голос. *

И кто их учит таким тупым подкатам? Я сама знаю, что красивая и умная, а еще очень скромная и не нуждаюсь в подтверждении от назойливого психа по соседству.

– Ага, – односложно ответила я, отправила наушники на место и вернулась к чтению. Сосед еще пытался совершить пару попыток сближения, которые я игнорировала, и вскоре нашел новую жертву.

В аэропорту он еще пробовал помочь мне с багажом, но я увильнула из терминала быстрее, чем он получил свой, и прямо перед его носом захлопнула дверцу такси. Невежливо? Согласна. Но терпеть его присутствие еще хоть полчаса я была не в состоянии. Я бы просто-напросто превратилась в старину зеленошкурого и сделала бы из него отбивную.

***

Как жаль, что на Париж не оставалось и часа свободного времени. Я стояла на платформе и ждала, пока учтивый и весьма очаровательный немец поможет мне с чемоданом. С корабля на бал просто. Уже из Франции мне сопутствует успех. О, Германия, ради твоих сыновей я готова вспомнить свои давно забытые уроки немецкого. Жаль, что мы разошлись по разным купе.

Жаль? Я посмотрела на пустое купе. Пожалуй, нет. Наконец-то свободное пространство. Было бы здорово, если бы до Кёльна меня никто не беспокоил. Никто, кроме…

– Привет, Бенедикт, – улыбнулась я планшету. Да, мой сопровождающий на следующие четыре часа – самый сексуальный голос Великобритании, и, если повезет со связью, то и фейс.

– Как Париж?

– Ни вина, ни лягушачьих лапок – полный облом, – сообщила я поникшим голосом. – Единственное, что я видела – аэропорт, вокзал и дорогу между ними. И ни единой картинной галереи, можешь себе представить? Это как понюхать яблочный пирог, а потом получить Фихте (он же фиг те).

Дальше пришлось пуститься в объяснения, чем мне не угодил немецкий философ, и, пока мы обсуждали разности языков, поезд тронулся. Мой шанс урвать кусочек Парижа. Я уставилась в окно с сожалением: такая красота уплывает из рук. Навстречу составу неслись огромные бигборды с рекламой. Он набирал скорость, и слоганы почти сливались в один большой.

– Как «451 по Фаренгейту», – сказала я, перебивая Бенедикта.

– Что? Ты о чем?

– Роман Брэдбери. Помнишь, главный герой рассказывал о больших рекламных щитах, таких, чтоб на огромной скорости из проносящейся мимо машины можно было прочесть рекламный текст? Так вот, будущее настало. Я сейчас проезжаю мимо таких объявлений.

– А еще, помнится, там сжигали книги. С чего это такой декадентский настрой?

– Просто больной ассоциативный ряд. А еще тот парень, который вывел меня из себя в самолете?

– Тот парень? А-ну колись, эта женщина!

Мы смеялись и перемывали косточки приставучему пассажиру, городские пейзажи успели смениться полями, и я вздохнула с облегчением. До следующей станции мы с Бенедиктом хоть виртуально, но вдвоем.

– А ты когда улетаешь?

Бенедикт исчез в поисках билета. Я же не просила точное время взлета-посадки, просто интересно, когда производить перестройку на новый формат общения. Тьфу, звучит, как реклама сотовой связи.