My Ultimate Autumn Playlist or It's a Man's Man's Man's World

Надо бы успокоить Франца, чтоб удар парня не хватил, и я, спасибо немецкой предусмотрительности за обмен номерами после первого же бокала пива, написала ему: «Кларксон не мой отец, так что не больно оправдывайся». Ответа не последовало, надеюсь, это не плохой знак. Я вышла в холл и увидела только Джереми с газеткой. Он с британской невозмутимостью пролистывал Times, будто ничего не произошло. Я мышкой пыталась проскользнуть к лифту, но не тут-то было.

– Хелена, – кликнул меня Кларксон. *Попала. Знать бы за что, не так обидно было бы.*

– Да, мистер Кларксон, – я подошла к нему и села напротив.

– Джереми. Я же твой папа, разве нет? – спросил он и хитро прищурился. – Как я твоего Франца, неплохо, да? Не теряю форму.

– Нашел чем гордиться, – пробубнила я. – За что? – добавила уже громче.

Я забралась на кресло, поджала под себя ноги и надулась над чашкой чая.

– Нечего всяким немцам кружить светлые головы моих сотрудников.

– Странный комплимент, но и на том спасибо.

Усталость на меня плохо действует. Заторможено. Ничего, завтра оценю всю важность исторического события. Меня похвалил сам Джереми Кларксон, который, казалось, если бы мог, не переставал гнобить меня 24 часа в сутки для поддержания тонуса .

– Ты всем остальным своим ухажерам так и передай, что получат. Развели тут иностранную экспансию на единственную девушку в коллективе.

Ого! Тяжелые же он думы думает бессонными ночами, что так на комплименты расщедрился.

– А вам почему не спится?

– Думал над твоими изменениями в сюжете, и у меня появилось несколько идей…

_________________________________________

* Черно-белый немой фильм о жизни Берлине.

** Entschuldigung – извините.

*** Хеллс мечтает о Берлине 1927-1928 гг., о времени, описанном в романе Дёблина.

**** Дословный перевод фамилии.

***** Пиво, квашеная капуста и колбаски.

Комментарий к Berlin

http://vk.com/doyoubelieveinfaeries

Хештэг к главе #MUAP_Berlin

========== BerlinBarcelona ==========

Inspired by: Rotfront – BerlinBarcelona

Кто-то в высших сферах мира сего явно вознамерился поиздеваться надо мной от души. Если это тонкий намек на то, что мне и так в последнее время слишком везло, то я все поняла, хватит. Хватит ставить надо мной садистские эксперименты с лишением сна. Я же не в Гуантанамо. До сегодня все мои жалобы касались, как оказалось, легкого недосыпа. Мой новый рекорд – заменить минимальные четыре часа восстанавливающего отдыха холодным душем. Жестоко. А я не мазохистка, слышите? Садистка, возможно, местами и непроизвольно.

Итак, в Нюрбурге я выползла в люди. Что же я сделала в Берлине? Понятия не имею, но, похоже, когда меня делали, не забыли о функции «автопилот», благодаря которой зомби по имени Хелена вовремя покинула уютную *откуда тебе знать?* гостиницу одного из самых прекрасных европейских городов.

Когда я увидела сияющего, как олимпийская медаль, Ричарда Хаммонда, первой мыслью было «какого черта!» А именно, какого черта я такая инициативная. *Спроси лучше, какого ты шлялась по городу с каким-то фашистом (нацистом, - поправила я внутренний голос. Картина Репина «Приплыли»), вместо того, чтобы спать*.

– Привет полуночникам! – поздоровался Ричард. – Говорят, тебя пытались увести у нас из-под носа?

«Мужики – худшие сплетники», – подумала я, но решила дипломатично промолчать и улыбнуться.

– Хеллс, ты-то мне и нужна, – подошел ко мне Джереми, – помнишь, мы вчера обсуждали Италию. У меня появилось еще несколько предложений. Как только организуется остановка, надо будет обсудить с командой.

– Конечно, мистер Кларксон.

– Джереми, – поправил меня мужчина. – Вчера вроде как породычались.

Хаммонд наблюдал сцену с все обостряющимся желанием вставить свои пять копеек, но последняя новость лишила красноречия даже его. Вся съемочная группа и так следила за утреzней перестановкой сил, но когда Кларксон «отжег» *по-другому язык не поворачивается сказать*, они буквально потянулись вперед в ожидании развязки.

«Oh, my Goood!» закричал телефон голосом Бенедикта *если тебя кто-то спалит ему, ох, и получишь подзатыльник*, а потом затянул «Wazzaaap!» голосом «раздражающего апельсина» *поставить «Wazzaaap!» на WhatsApp. Да, я до безумия оригинальна*.

И чье сообщение прикажите открывать первым? Я от совершаемого мыслительного процесса даже губу закусила.

– Ты у нас просто нарасхват, – поздоровался Майк и поволок с места «скандала» в автобус. – Нам пора. Заодно в общих чертах расскажешь, как, когда и о чем вы договорились с главным по спорткарам.

Так, с помощью грубой мужской силы, и решился вопрос, кому отвечать первым. Майк случайно задел дисплей телефона и открыл сообщение из другого полушария:

«Ты где пропала, Дэш? Я же волнуюсь. Напиши, как только сможешь».

«Veni. Vidi. Vici» 21-го века – «Где пропала? Волнуюсь. Напиши». Нет, чтобы морги с больницами поднимать на уши. Романтика же… Или просто позвонить клиенту, если не способен на подвиг.

«Шерлок и не знаешь? Вчера провела волшебную ночь в Берлине. Доберусь до следующего отеля – наберу в «скайпе»».

Только когда отправила, поняла, насколько двусмысленно выглядит предложение о ночи. Или, может, это все мое «пошлее некуда»?

«Как утро, дочь Кларксона? Я ем крендельки и запиваю чаем * прикрепленное фотодоказательство*».

«Привет, сын Германии. Надеюсь, твои крендельки с чаем пошли в то горло, ибо я жутко завидую. Не успела позавтракать. Зато уже на пути в Испанию. Упаду там на какого-то мачо всем назло. Мне понравился опыт, поставленный в Берлине».

«Я все Кларксону расскажу. Только попробуй».

Так, до первой остановки, я играла в Гая Юлия Цезаря. Общалась с Францем и съемочной группой, которую уже успел довести до ручки апельсин и его «какдела».

***

Как и планировалось, во время остановки мы устроили маленький брейнсторм на тему «Что делать?». Хорошо, что без «Кто виноват?», а то отвечать на этот еще один извечный вопрос русской литературы я была не готова, ведь присутствовала в разговоре чисто формально, автоматически поддакивая и кивая головой. Все мое внимание было приковано к BMW M4, очаровательному купе немецкого производства. Не виноватая я, что сидела как раз напротив этого мощного 8-ми цилиндрового монстра. Арр! И смотрела в его хитрые глаза.

– Хочешь сесть за руль?

– Я?

Хаммонд посмотрел на меня так, словно я сказала абсолютную и несусветную ересь, например, гольф круче Nascar. Этот взгляд отрезвил меня и вернул к рассмотрению заманчивого предложения, которое в мгновение ока было одобрено:

– Да! Конечно! – воскликнула я, но затем добавила с сомнением: – А можно?

– Было бы нельзя, я бы не предлагал. Не в моем характере обижать детей, – улыбнулся Ричард. – Разве что если ты водить не умеешь.

– Что? Я? Не умею? – возмутилась я. – Да я же…