Мы все исправим

Плевать,- сказал Аз.
– Духи - сущности безобидные и могут лишь напугать. Признаться, ни разу ни одного не видел.

Да послушай! Здесь не всегда был лес! Лет пятьсот назад, когда наши тут только начали обживаться, здесь не было никакого леса, были луга, как в Заярах. Здесь постоянно шастали конеброды. На месте этого леса было крупнейшее сражение того времени.

А кто победил?- спросил Гардейн.

Никто,- ответил Задор.
– Обе стороны потеряли почти все войска и ушли бесславно. А духи непогребенных воинов с тех пор заманивают прохожих. А еще... Здесь живет Путень!

Кто?- спросил Аз.
– Никогда не слышал.

Страшилка, детей пугать,- ответила за всех Бриса.

– Я здесь была и никого не встретила. А вот остатки оружия того времени я находила. Но брать не стала.

И правильно!- одобрил Задор.
– Потом здесь вырос лес, но скоро высох, а потом эта местность стала понижаться, как будто хотела провалиться сквозь землю и стала заболочиваться... Тогда и стали ходить слухи про Путеня.

А что это или кто? Объясните же!- сказал Аз.

Тот, кто путает дороги.

Как лесник?

Нет. Лесник- добрый дух обычного леса, он может лишь наказать злых. А Путень- Это главный дух Запутного леса, рожденный горем и отчаянием остальных духов павших воинов. Он требует жертвы. Если путник пройдет этим лесом, то сначала он заметит в туманной дали маленького черного бура, который никогда не становится на задние лапы. И если путник не уйдет, то скоро явится ему в виде лысоватого, плюгавого человечка, совершенно безобидного и добродушного, ага. И предложит путнику найти клад, скажет, что знает где и сам бы откопал, да стар и немощен, а так половину отдаст. Путник соглашается. Не может не согласится. Путень убеждает любого. От этого нет защиты. И путник копает, чем придется. И всегда находит медную менятку. Путень скажет, что надо покопать еще, тогда найдешь серебро , а там и золото... Путник копает, от жадности и глупости позабыв все на свете и истирает руки в кровь, а Путень знай посмеивается над тупицею. Путник так и умирает, обессилев от тяжелой работы, с жалким медяком в кошеле, а Путень съедает его, и на год заваливается в спячку. Поэтому в этот лес никто не ходит.

Аз не смог сдержать приступ дикого смеха.

Ой, не могу! Держите меня семеро! Это ж какое воображение надо иметь, чтобы измыслить этакую бредятину!? Задор, в общем, это... Ты говорил о одиноких путниках? Нас много. Увидим твоего оборотня- поделимся своими менятами и помашем ручкой... Но, если честно... Место и впрямь гнилое. По своей воле я бы здесь и по нужде не остановился, не то что просто так. А эти поперли напрямик, и никаких путней, похоже, не боятся... если вообще о них слышали. Идемте. Они уже близко, а мне уже остозлыднело за ними бегать.

.

Бесчисленные черные ветви Запутного Леса, словно липкая паутина, закрывали небо мелкой, поскрипывающей сеточкой теней. Даже самым светлым днем здесь всегда царил гнетущий сумрак. Полусгнившие серые стволы тянулись в бесконечность, изредка прерываемые обнажениями темного камня. На земле расстилался кочками и ямками темный, влажный мох, от которого тянуло болотной гнилью, тут и там блестели полосками отсветов черные лужи.

Могильную тишину резко нарушил чавкающий звук приближающихся бегущих людей. Трое в темных плащах с головными уборами, два высоченных громилы и маленькая женщина, фигурой больше похожая на мелкую девчонку. Она остановилась и присела, двое телохранителей в точности повторили ее движение.

Вот злыдни! Не унимаются.- сказала она резким, не самым приятным голосом, и, сев в позу мыслителя, задумалась. В лесном сумраке очертания ее фигуры чуть оттенились холодным зеленоватым светом.

Шестеро,- она встала и что-то поправила под плащом.
– С собакой, в броне, при оружии. Стан уничтожен. До следующего далеко. Все хуже, чем казалось. Мы на грани провала,- она обратилась к подельникам: -Вы понимаете, что если мы упустим ключ, вам оторвут ваши петушки и заставят съесть без соли? Да и меня тоже... Хвалить не станут.

Кто ж тебя заставлял этого хрыча на спицу сажать?- гаркнул противнейшим рвотным басом один из громил.
– Мало тебе было, что я ему пару раз поддал?

Теперь его ученичок будет за нами бегать, пока ноги не отвалятся,- прогундосил второй.
– Я таких гандошей знаю. Теперь все - или ему будет крышка, или нам!

Заткнитесь, недоумки!- рявкнула она. Не вам указывать, что мне можно, а что нельзя. Как же вы мне надоели...

Ветки деревьев вокруг ведьмы сами собою зашевелились, будто от ветра, но ветра-то не было. Двое громил пригнулись, гундосый залебезил:

Смилуйся, госпожа, Шестипалый, дурень, ляпнул, не подумавши!.. Хочешь, мы их подстережем и кокнем, а ты беги дальше, и им тебя не догнать!

Гм... Шнырь, а ты не такой тупой, как я думала... Кокнуть... Да скорей они вас. Ученик Молчана - чувствующий. Неграмотный тупица, но природно сильнее меня. Вас, долбоклюев, он в два счета раскусит. Просто задержите их, отвлеките. Хоть голышом станцуйте перед ними, но чтоб они остановились! Берегитесь застрельщицы в зеленом и рыжей с ножами.

Будет сделано, госпожа!- проблеял гундосый и застыл, ожидая непонятно чего.

Вперед, сволота!- ведьма отвесила гундосому четкого пинка под зад своей изящной ножкой в дорогом башмачке и и добавила того же второму. Те что-то пробурчали себе под нос, но послушно побежали в нужном направлении.

Что за тупни! В постель ко мне прыгнуть - первые в очередь, а как дело делать... Убила бы гадов, да руки жаль марать!
– шепнула она и, легко развернувшись, побежала дальше.

.

Стойте!- Аз довольно быстро почувствовал приближение двух воров, и быстро понял, в чем их замысел.
– Тихо! Двое из них пошли к нам. Решили задержать нас. Встретим их, как полагается. Прячемся. Как покажутся - стреляйте всем, что есть, но не позже меня. В ведьму - не стрелять. К ней у меня будет много вопросов.

Все шестеро нашли подходящие деревья, кусты и неровности, и спрятались кто как смог. Приготовили ветки, метки, петли, Бриса настроила захваченный у разбойников самострел, заряженный толстым, коротким снарядом с четырехгранным наконечником. Аз нацелил вперед свой пружинник.

Далеко впереди, среди деревьев замаячили смутные тени. Двое не перли напролом, они двигались быстрыми перебежками и прыжками от дерева к дереву и не подставлялись зря. Даже со своим чувством каждого мига Аз не мог точно нацелиться. А ведь они не собирались приближаться, и продолжили древесный танец в ста руках от шестерых стрелков.

Вот гады!- плюнула Бриса.
– Аз, и что с ними делать?

А то и делать- вперед!
– Аз бросил поклажу и, держа пружинник на прицеле, побежал в сторону мельтешащих фигур. Все встали и устремились навстречу врагам. Но враги держались на расстоянии, упрямо не желая подбегать близко и уходить слишком далеко.

Пришлось изрядно побегать.

Вдруг один из воров истошно заорал и схватился за голову. Он остановился, и в него тут же полетели несколько стрел. Две отскочили от тела и повисли на ткани темного плаща, под которым явно была какая-то броня, но остальные пробили насквозь, и он мешком повалился на землю. Из его глаза торчал "подарок" от Инжес- кончик стрелы.