Мюнхэ. История Сербии / история «Хостела»

Мы вместе побывали в Швейцарии, Италии, Португалии и вдруг он почему-то решил на пару дней заехать в Турцию – перед самым концом отпуска. Я не стала возражать, подумав, что турецкое солнце и пляжи пойдут на пользу моей изголодавшейся по ультрафиолету коже. Первый день мы провели с ним вместе, разошедшись ночью по номерам. Засыпая, я думала, что пожалуй, это – ярчайшее знакомство за всю мою жизнь, которое, возможно, будет иметь совершенно непредсказуемое (или, наоборот, предсказуемое) продолжение… Однако, утром моим планам суждено было рухнуть…

–А где господин Хебранг из номера 404?

–Он выписался сегодня утром, – отвечал мне улыбчивый администратор, коего я раньше почему-то не видела.

–Как? Мы должны были уехать вместе…

–Ничем не могу помочь, мисс. Он выписался.

Номер его был отключен. Это совсем не походило на его поведение. Я опрометью бросилась в полицейский участок, в дверях которого меня остановил знакомый голос.

–Мюнхэ?

Я обернулась. Передо мной стоял шикарный черный мерседес, из которого показался Чолич.

–Драган? Как хорошо, что Вы здесь. Лукас пропал, и мне нужна Ваша помощь. Как давно Вы выходили с ним на связь?

Чолич приложил палец к губам и поманил меня к себе:

–Вы слишком громко говорите для этих мест. Могут подумать, что случилось Бог весть что.

–По-моему, это и случилось…

Через пару минут мы с ним сидели за чашкой кофе в ближайшем кафе дель мар.

–Я хочу кое в чем признаться, – говорил обычно молчаливый Драган.

–Вы меня пугаете. Где Лукас?

–Это Вы меня пугаете. Вы знаете человека без году неделя, и уже относитесь к нему едва ли не как к любовнику.

–Что за нотации? Кто мы друг другу?

–Это неважно. Важно, кем был Лукас Вашему отцу?

–И кем же?

–Палачом. Да будет Вам известно, что лагеря смерти в Хорватии находились в его компетенции. Он был прав – Туджман их не строил. Их строил Хебранг – человек, для которого по зову крови все этнические сербы это враги.

–И что теперь?

–Вас разве не мучает несправедливость? Он погубил вашего отца – пускай не сам, но с его согласия и по его приказу там убивали сербов. Меня как солдата Сербской армии это не может оставить равнодушным…

–Как бывшего солдата? Вы как бывший солдат строите с ним свой бизнес?

–Бизнес и война – вещи разные. Война стала для меня жизнью. Там я оставил семью, родину, любовь. А бизнес – всего лишь средство зарабатывания денег, которые, как известно, не пахнут… И солдат, к вашему сведению, бывших не бывает.

–И поэтому вы убили его?

Чолич вскинул брови. Он явно не ожидал от меня такой прозорливости, ведь не знал еще о моем эмпатическом складе характера.

–Я его не убивал. Может быть, он еще и вообще не умрет…

–Может быть?

–Видите ли, не только вашего отца Хебранг погубил в лагере смерти. Таких десятки и сотни тысяч. А когда международное правосудие отказалось осудить его и ему подобных мерзавцев, это еще пуще всколыхнуло волну народного гнева. А народ, как известно, состоит не только из крестьян. Он состоит и из людей обеспеченных, которые могут себе позволить…

–Заказать даже Хебранга? – не дала договорить я.

–Именно. Но заказать только доставку. Знаете, как доставляют пиццу или суши на дом.

–И его доставили? Это сделали вы?

–Это делает специализированная организация, которую я возглавляю. Что с ним будет дальше – не моя забота, я лично никого не убиваю.

–Интересный юридический ход.

–Именно так. С волками жить – по-волчьи выть. Но была бы моя воля – я бы ему голову отрезал, как это делал он в годы войны.

–Почему вы рассказываете мне это? Где гарантия, что я не отправлюсь в полицию с этими данными?

–Можете. Но с моим арестом будут проблемы – я иностранный подданный, и местные власти предпочтут с этим не связываться. Хебрангу же это никак не поможет. А рассказал я вам это только потому что… вы мне очень нравитесь, да вы и сами наверняка это понимаете… не хочу что-либо от вас скрывать…

–Однако… – выдохнула я. – Утро признаний. Даже не знаю, как мне отреагировать.

–Никак. Примите к сведению. Когда вы собираетесь назад?

–Должны были сегодня вечером, но теперь не знаю. Видимо, останусь еще на пару дней.

–Хорошо. Я живу в «Мариотте», вот моя визитка. Сообщите мне, когда соберетесь улетать, я предоставлю вам персональный самолет. Еще раз извините за откровенность. Надеюсь на ваше понимание.

«С пониманием у меня проблем нет», – иронично подумала я, глядя ему вслед.

Мысли путались в голове, но верх брала одна – я не верила ему, и все же думала, что, вернувшись, встречу Хебранга, который не иначе решил надо мной подшутить столь скверным образом. А уж коль скоро он шутит, то можно и мне.

Этот турок, Рашид Кеттель, жил с нами в одной гостинице и давно оказывал мне знаки внимания. Вернувшись в отель, я встретила его на завтраке. Сама подсела к нему за столик.

–Доброе утро. Вы один?

–Уже нет. Само солнце взошло и село рядом со мной…

–Бросьте, – отмахнулась я. – Вы ведь местный?

–Не совсем. Я из Анкары. Провожу здесь выходные. А вы, кажется, из Сербии?

–Как вы догадались?

–По диалекту. И потом меня с Сербией связывает давняя история. Вернее, еще моих предков.

–Очень интересно… Я как раз изучаю историю родной страны…

–Что ж, расскажу. Вы наверняка знаете про Георгия Карагеоргия?

–Первый правитель независимой Сербии, еще бы.

–Так вот, его супруга, Елена Петрович, до замужества встречалась с моим дальним предком, который жил в Белградском пашалыке и имел там богатые владения. Карагеоргий убил моего пращура, а Елену выкрал, будучи простым гайдуком. Так он и стал на путь нарушения закона, – улыбнулся Кеттель.

Я вгляделась в его улыбку. Молодой, как видно, обеспеченный человек, всегда знающий, чего хочет и стремящийся к своей цели, он был куда привлекательнее старика Хебранга. Так почему бы не отомстить этому престарелому шутнику именно с ним, тем более, что он так хорошо знает историю Сербии?..

–Вы полагаете, что Карагеоргий был преступником?

–Карагеоргий был идеалистом. Слишком верил в порядочность и правду, что, в итоге, привело к тому, что его обманули и бросили русские, а убил его же двоюродный брат!