На исходе алого заката

— Ты меня не слышишь что ли? — начинаю заводиться. — Говорю же, с Лероем была.

Но он, похоже, слышать меня не желает.

— Могла бы сказать, что поедешь туда, — продолжает воспитывать.

— Ты занят был вроде. Вообще не понимаю в чём проблема!? — мне с трудом удаётся сдержать раздражение. Свободу друг друга мы раньше никогда не ограничивали.

— У больницы ты как оказалась? — Исайя вздыхает, щёлкая зажигалкой.

— Лерой разбил Бруксу голову бутылкой…

— Про это я уже наслышан, — нетерпеливо перебивает он мой рассказ. — Ты там каким боком? Без тебя Лерой и Брукс не справятся что ли?

— Хочешь, чтобы они поубивали друг друга?

— Нет, я просто хочу, чтобы ты не лезла в это! — по слогам чеканит он.

Ставит с грохотом на стол стакан. Пьёт?

— Мне не нравится твой тон, нет настроения? Что за претензии, Исайя? Мне о каждом шаге что ли тебе отчитываться?

— Не мешало бы! — повышает он голос. Чего раньше за ним не водилось.

— Ну знаешь…

Я возмущена до предела.

— Домой езжай, Дженнифер, — в приказном порядке говорит мне он. — Завтра поговорим, ко мне люди пришли.

Отключается без предупреждения, и я какое-то время тупо слушаю короткие гудки. Разозлился из-за сущей ерунды. Устроил чуть ли не скандал на пустом месте. Ну и дела…

Набираю его снова, но он, конечно, не отвечает. Отлично просто!

Стук в окно с водительской стороны пугает до чёртиков.

— Лерой… Чтоб тебя, — опуская стекло, выдыхаю я. — Ну что там?

— Снимок делают.

— Отлично. Я поехала, моя сестринская миссия выполнена.

— Давай, осторожнее, — как-то странно смотрит на меня он. — Дженнифер…

Хочет что-то сказать, но, видимо, решает этого не делать.

— Что?

Качает головой. Передумал.

— Закинь его домой, ну или куда там… И постарайтесь больше не распускать руки. Оба выглядите просто отвратительно.

Он молча вскидывает руку в знак прощания и отходит от машины. Я завожу мотор и выезжаю с парковки, коротко сигналя ему. После разговора с Исайей на душе осел неприятный осадок. И вот не ощущаю я себя виноватой. Что такого я сделала?

Несусь по трассе, пережёвывая воспоминания сегодняшнего вечера.

На телефон приходит смс. Пока стою на перекрёстке, читаю. Со злостью отшвыриваю телефон.

«Через пятнадцать минут позвоню домой. И ты должна взять трубку, Дженнифер».

Серьёзно что ли? Что ещё за новости?

Хохочу и качаю головой. Это уже переходит все границы. Что за тотальный контроль?

Перестаю улыбаться. Перестраиваюсь в левый ряд, сворачиваю в противоположную сторону от Вэст Коуст. Еду туда, куда вообще не собиралась. Эта идея возникла в голове вот прямо сейчас. Внезапно. Глупая, но отчего-то кажущаяся очень правильной. Чутьё. И оно меня не подвело…

Паркую внедорожник перед домом, отмечая, что свет не горит. Хотя… что-то мелькает в окне гостиной. Похоже, телевизор.

Так… И?

Поднимаюсь по лестнице и мнусь на веранде. Пальцы замирают в паре сантиметров от звонка.

Вот зачем я тут?

Поразмышляв некоторое время на тему того, что развернуться и уехать — будет довольно глупо, я всё же решаюсь постучать. Выходит даже слишком настойчиво.

Сперва никто не открывает, и я уже на радостях собираюсь слинять, но дверь приоткрывается. Однако цепочка остаётся застёгнутой.

— Онил. Привет… — растерянно произношу я, не зная, что ещё сказать.

Она закрывает перед моим носом дверь, но потом всё же открывает нараспашку. Внутри темно, и я толком ничего не вижу.

— Если ты в таком же расположении духа, как и он, то лучше уходи, — просит она.

Меня очень смущает её глухой голос.

— Я зайду? — спрашиваю осторожно.

Она молчит. Не выражает особого желания меня видеть. Последние сомнения из меня вышибает тот факт, что в проёме виднеются следы погрома.

И тут как молнией прошибает. У неё же был Лерой! Сам сказал.

Всё же смело прохожу за порог и включаю свет. Благо в этом доме я знаю каждый уголок.

Роуз щурится от яркого света ламп и начинает спешно вытирать зарёванное лицо рукавами банного халата.

— Онил… Что случилось? — пытаюсь узнать я. Не нравится мне её состояние.

Роуз начинает плакать. По раскрасневшимся щекам текут ручьи слёз, и она обессилено оседает на пол, обхватив коленки руками. Роняет на них голову и воет.

Я прохожу в гостиную. Всюду валяются различные предметы. Как будто кто-то нарочно крушил всё вокруг.

Ясно как белый день кто…

Чёрт возьми…

Возвращаюсь к ней. Приседаю на пол рядом и поглаживаю её по волосам. Она рыдает, качая головой.

— Уходи, — тихо шепчет. — Оставьте меня все в покое!

Я знаю, она просто пылит, а потому даже не обращаю внимания на её слова.

— Роуз, — беру в руки её ладонь и крепко сжимаю. Замечаю на запястье синяки. Вот же скотина! — Посмотри на меня, пожалуйста.

— Уходи! — плачет пуще прежнего она. У меня сердце кровью обливается от того надрыва, что я слышу.

— Никуда я не пойду, ясно? С места не сдвинусь! — даю ей понять, что одну не оставлю.

Она откидывает голову на стену. Зажмуривается и пытается взять себя в руки. Мне кажется… или щека припухшая? Неужели ударил?

Ворот халата открывает тонкую кожу шеи. Там тоже вижу следы. Наверняка вёл себя также грубо, как тогда на теплоходе.

Я убью его… Что тут происходило даже представить страшно. Хочу ли я знать?

Её рыдания прекращаются также быстро, как начались.

— Ненавижу его, — глядя бесцветным взглядом сквозь меня, тихо-тихо произносит она. — Клянусь, забуду как страшный сон… И пусть только попробует подойти ко мне снова. Отыщу свой травматический пистолет и выстрелю, не раздумывая.

Впервые за много лет слова подруги так меня пугают. В них столько гнева и ненависти, что даже сказать нечего. Так и сижу, молча сжимая её тоненькую, дрожащую ручку.

— Вычеркну из жизни… не сожалея, — кивает самой себе, фокусируя взгляд на мне.