На исходе алого заката

— Да знаю я о твоей нелюбви к репортёрам! Читала про случай в Бруклине. Разбитая камера, разбитый нос. Как проблему решил?

— Откупился, — деловито заявляет он.

Я смеюсь и качаю головой.

Затягивается дымом и откидывается на спинку кожаного дивана. — Видела ИХ?

Молча киваю. Я ждала этого вопроса от него.

— Что думаешь?

Пожимаю плечами.

— Звоню я своему другу, — мрачно рассказывает он, и у меня тут же появляется предчувствие чего-то плохого. — А трубку спустя минут десять поднимает эта сука.

Нетрудно подобрать синоним. Ясно же о ком речь. Вот этот взгляд я уже видела. И не раз.

— Три часа ночи, Смит. Это чтобы ты понимала…

Замечаю, как его скулы становятся ещё рельефнее. Потому что зубы сжаты, судя по всему, до хруста.

— И что сказала? — осушив до дна вторую стопку, интересуюсь я, испытывая сокрушительную ревность, захлестнувшую с такой невероятной силой, что становится даже больно дышать.

— Что этот ****к не может подойти к телефону. Проснётся и перезвонит!

Он с грохотом ставит пустой стакан на стол и снова поджигает сигарету. Его аж перекорёживает.

— Считаешь, что это нормально? — сдерживать себя ему удаётся с трудом. — Ты *** друг или кто ты?

— Мне нечего тебе ответить на это, Картер.

— Его грёбаная тачка всю неделю стоит у её дома. — повышает голос он. — Сестра сказала.

Меня будто на колючую проволоку кинули. Я догадывалась, но… одно дело мысленно строить предположения и совсем другое — услышать это.

Боль сковывает лёгкие, когда я жадно поглощаю дым.

— Я тебе больше скажу, — невесело растягивая губы в улыбке, хмыкаю я. — Она на его тачке раскатывала.

— Не умеет она водить! — взрывается он, вперившись в меня ошалелым взглядом. — Ей мозгов не хватило на то, чтобы освоить элементарные вещи!

— Ну, видимо, с тех пор что-то изменилось.

— Мне плевать на неё, но Брукс… — Картер швыряет коллекционную зажигалку, и она едва не улетает на пол. — От него не ожидал. Думал, он всё ещё по тебе загибается.

— Да перестань, — нервно смеюсь, демонстрируя абсурдность сказанного им. — Я всегда была для него не более, чем эпизодом.

— Мне так не казалось.

И что бы это значило. Я устало тру веки. Почему чёрная полоса никак не желает смениться на белую?

Лерой внимательно изучает моё лицо, но потом я замечаю, что смотрит он чуть левее. Склоняет голову вбок. Глаза наливаются кровью, губы вытягиваются в напряженную тонкую линию. И весь его вид кричит о том, что он заведён до предела.

— Явился, идиот, — слышу я совсем рядом голос Брукса.

Лерой молчит, но есть ощущение, что ещё секунда — и его терпение треснет, как лёд от удара.

— Где жениха потеряла, Смит? — насмешливо цепляет меня Рид, без спроса усаживаясь рядом.

— Не твоё дело, — говорю, не поворачиваясь в его сторону.

— Не оставишь нас, — закидывает руку на спинку дивана и касается моих волос.

Я же просила не трогать меня…

Закипаю моментально, но всё же предоставляю Лерою эту прекрасную возможность — вытрясти из него всё дерьмо.

— С удовольствием…

Глава 18 Рид

Смит оставляет нас наедине. Уходит, тряхнув на прощание шоколадными кудрями. С дерзкой ухмылкой на губах.

Ага, значит, отчаянно желает, чтобы я отгрёб по полной… Это прямо написано у неё на лице.

Какое-то время жадно разглядываю её удаляющуюся фигуру, а потом поворачиваюсь к Лерою.

Сидит, вальяжно откинувшись на спинку кожаного дивана. Шерсть дыбом. Морда перекошена. Глаза горят недобрым огоньком. Голимый лев перед прыжком, не иначе…

— Заблокировал мой номер? — иронично вскидываю бровь. — Как-то по-детски, не находишь?

— На черта мне твои цифры, Брукс, если отвечает не пойми кто! — зло выплёвывает он, продолжая буравить меня свинцовым взглядом.

— Не пойми кто… — хмуро повторяю вслед за ним. — У неё имя есть. Забыл?

Демонстративно фыркает.

— Давно уже. Как и всё, что с ней было связано! — отвечает неприязненно. И голос его при этом звучит как сухой лёд.

Я не могу сдержать усмешку. Ну-ну… Прямо напоминает мне себя пятилетней давности. Тебя эта адская ненависть и сожрёт в итоге. Скрутит так, что не разогнёшься. И лекарства от этого не найдёшь. Его просто нет.

— Парни, — очень не вовремя влезает не в меру улыбчивый официант. — Что-нибудь желаете?

Едва сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться. Ну и фэйс у этого дурика. Если б можно было уничтожить взглядом — это непременно произошло бы прямо на этом месте. Картина маслом. Вешайте прямо в этом зале, будет очень в тему.

— Да, — гаркает Лерой. — Исчезни!

Собственно официанту не нужно повторять дважды. Он моментально испаряется в ту же секунду, робко оставляя на столе меню. Меню, которое нам двоим вряд ли понадобится этим вечером. От Лероя враждебность ощущается на максимум. Так что блюдо дня, вне всяких сомнений, — мордобой.

Когда подадут? О, готовьте приборы. Очень скоро, полагаю. Зависит от некоторых факторов. Делаем ставки, господа…

— Какого дьявола не отвечал мне? — интересуюсь, внимательно изучая его крайне недовольное лицо.

— Не коси под долбоящера, Брукс!

— А ты не противоречь себе, Лерой!

Какой занимательный диалог однако!

Тараним друг друга тяжёлыми, мрачными взглядами. Я прямо чувствую, как внутри этого пришибленного поднимается бурлящая ярость.

Кипит. Весь на нерве. Зубы того и гляди сотрутся в мелкую крошку, ведь желваки на его лице играют в лучших традициях позирования конкурса «Мистер Олимпия». (Мистер Олимпия — самое значимое международное соревнование по бодибилдингу).

И да, я был готов к его приезду. Знал, что он точно явится. Ещё бы! Поди задержался ввиду обстоятельств, в противном случае, прикатил бы в Блу Бэй той же ночью. Душить Онил и выпускать мне кишки. Отелло чёртов…

— Есть вопросы — задавай, — ближе к нему наклоняюсь я.

Аура от него исходит, конечно, жесть. Энергетика — подавляющая. Чёрная. Лютая. Напряжение между нами тягучее и плотное. Такое, что хоть лезвием режь.

— Только один, — прищуривается он. От бескрайней, плещущейся на дне зрачков злости, его глаза превращаются в щелки и будто темнеют ещё сильнее. Словно сам дьявол передо мной. — Чёртова сука дороже нашей дружбы?