На исходе алого заката
Шрифт:
Но нам, положа руку на сердце, это не грозит.
Мы с Лероем перекатываемся, по очереди раздавая друг другу болезненные тумаки. Рука у него реально тяжела. Особенно левая. Совершенствуется, скотина. Понабрался приёмов и практик от новомодных тренеров.
— Убью тебя на хер, — раздувая ноздри как бык на кориде, угрожает он, сидя сверху.
— Придётся повозиться, — ловким движением заставляю его на секунду потерять ориентацию в пространстве. Опрокидываю.
Всё-таки в армии можно научиться полезным вещам. Например, тому, как уделать заносчивого действующего чемпиона. Локтём сбоку придавливаю
— Опять меня недооцениваешь, — давлю посильнее. Его кашель — прямо музыка для моих ушей. — Слишком самонадеяно с твоей стороны.
Лерой вскидывает ноги, завязывается борьба. Рвётся ткань. Кожу, жаля, царапают осколки. Запах виски и водки смешивается с какофонией звуков клуба.
— Тебя… вышвырнут скоро… из спорта. Если не станешь… терпимее, — тяжело дыша, читаю я нравоучения, попутно раздавая лещей этому чиканутому. Этот жест всегда безотказно выводил его из себя.
— Сволота, урою! — дубасит кулаками в ответ. Тело уже ноет адски, но бывало и хуже, чего уж там.
Нащупывает что-то. Что делает?
Сообразить могу, среагировать — не успеваю.
Бутылку взял в руки. Видимо, чудом уцелевшую. Но таковой она оставалась ровно до тех пор, пока не приземлилась на мою голову. Даже не понял, когда именно это произошло.
В глазах темнеет, по ушам что-то льётся, то ли кровь, то ли, судя по запаху, водяра. Меня чуть не вырубило. Боль адская в черепушке.
— Совсем… двинулся? — ошалело моргаю я, стряхивая осколки.
Голова всё же разбита однозначно.
– ***ть, не прощу тебе! Почему… она? — задыхаясь, свирепеет он.
— А почему нет? — нарочно провоцирую его я, отмечая звон в левом ухе. Только сотрясения не хватало для полного счастья.
— Тварь, — заносит руку, чтобы ударить по морде.
Ну нет, хватит. Я тебе не долбаная груша.
Почти вслепую отражаю удар, хватаю его руку и выворачиваю в обратную сторону, одновременно с этим приподнимаясь и переворачивая его. В итоге этот клоун утыкается фэйсом в пол.
«Логово» медленно плывёт у меня перед глазами. Дурной знак. Чёртова бутылка. Так инвалидом остаться можно. Улыбаться потом всю жизнь, пуская слюни?
— Сука, трахал мою бывшую… Самому не противно? — выплёвывая стекло, подаёт он голос, пропитанный ядом.
— Твоя фантазия… не знает границ, — ору я, выкручивая его руку и прижимая коленом к полу. — Ты просто… идиот. Думаешь… я бы потащил Онил в кровать? Совсем крышей поехал? Я бы никогда… её пальцем не тронул.
— Не гони, — всё ещё трепыхается он, и у меня все последние силы уходят на то, чтобы он полежал и «отдохнул» вот так ещё какое-то время. — Ты жил у неё дома!
Теперь вижу мерцающие точки.
— И чё? У меня… на даче ремонт, дома — клон Смит. Переконтовался у Онил несколько дней, пока она летала в Париж. Заливал глотку… на пару с Освальдом. Он от меня, кстати… в полном восторге…
Немая сцена.
— Чё? — вижу его озадаченный профиль, оторванный от поверхности пола. — Это на хер ещё кто такой? Вас *** там трое что ли?
Мрак… Больной.
— С катушек слетел? — хохочу в голос. — Лерой, ты реально двинулся умом, ей богу!
Страшно злится. Психует. Не любит быть побеждённым,
разумеется. Опирается на руки, пытаясь встать.— Лежать! — наседаю, зажимаю горло внутренним сгибом локтя, фиксируя положение. Командир взвода воспитывал меня за длинный язык вот точно также. — Надо быть конченым… дебилом, чтобы думать о нас с Онил в подобном ключе.
— Не верю…
Олень. Все соки выжал из меня.
— Твоё право. Мы с ней просто… сдружились, кретин. Не путай с тем, что было у тебя с Сандерс, — отпускаю его и отползаю в сторону. — Как же дерьмово, а…
— Лерой, моя секретарша выпишет счёт, — громко информирует нас Рой, приседая на корточки. Криво улыбается, зажимая во рту сигарету. — Весь народ распугали мне, уроды, но было занятно! Мне тут в голову пришла одна чудная идея. Может, будем устраивать такое за деньги? Помещение я найду.
— Пошёл ты, Осмо! — соскребая себя с пола, отвечает Лерой.
Только сейчас замечаю, что посетителей и впрямь поубавилось, а музыка подозрительно притихла. Присутствующие замерли.
— Всё-всё, продолжаем веселиться, друзья! — радостно хлопает в ладоши Рой. — Шоу-программа окончена. Билли…
Диджей тут же включается в работу, и люди постепенно приходят в себя. Сажусь и осматриваю масштабы погрома.
Нехило так… Нижние ярусы стеклянной стойки — в хлам, на полу битые бутылки с лужами из алкоголя. Минус стол, несколько стульев и бесчисленная посуда.
Великолепно.
— Что с его головой, Лерой?
Моргаю и перед мной появляется озабоченное лицо Смит. Изучает повреждения, наклоняясь ещё ближе.
Красивая она до невозможного.
— Эй, сколько пальцев, — спрашивает, обеспокоено закусив губу. — У тебя вся голова в крови, Брукс.
Молча пялюсь на её губы. Неделю её не видел, соскучился невыносимо.
— Брукс, ты меня слышишь? — хмурится она, пока я наслаждаюсь прикосновением её холодных ладоней к лицу.
— Картер, он что оглох? — в ужасе переводит взгляд на мои уши.
Ах, немощные нас не устраивают. Ну ясно…
— Погоди, Смит, — а это уже Лерой, который шатко, но всё же стоит на ногах. Видок у него, конечно, потрёпанный. — Оклемается. Продул в этот раз.
— Иди ты… последним на полу распластался ты! — щупая затылок, возмущённо бросаю я.
— Оглох, как же! — хмыкает Лерой, а потом… протягивает мне руку.
Глава 19 Дженнифер
Кабинет Роя Осмо навевает не самые приятные воспоминания, ведь именно вот в это огромное окно затащил меня однажды Брукс. В тот вечер, когда я, дрожа, стояла на парапете, мысленно попрощавшись с целыми косточками…
Надо признать, он с ребятами подоспел весьма вовремя. Неизвестно, чем бы вообще закончилась та ситуация с тремя неадекватными парнями. Ничем хорошим уж точно. До сих пор мороз по коже.
Рид на секунду перехватывает мой взгляд. Мне почему-то кажется, что он думает о том же. Я отвожу глаза.
К счастью, вокруг него порхает молодая, болтливая медсестра, которую заблаговременно пригласил в клуб предусмотрительный Рой. Пока она обрабатывает протестующему Бруксу пострадавшую голову, мы с Лероем подпираем стену, стоя чуть в стороне у двери.