На изломе Вечности
Шрифт:
– Он останется здесь и она тоже. Я переберусь в соседнюю пещеру, – Торин устало провел рукой по лбу. –Кили, принеси мне вина и чего-нибудь съестного. И я бы хотел поспать хотя бы пару часов.
В ту ночь в гномьем королевстве царила радость и веселье. Здравицы в честь короля доносились даже за тяжелые дубовые двери и толстые стены.
– Они ни в чем не винят тебя, Торин, – слабо произнес Фили, сжав слабой рукой дядины пальцы. –И я ни в чем тебя не виню. Проклятый колдун сумел наложить сильные чары. Но что ты будешь делать с эльфом, когда Лалти вылечит его? Он ведь отравил тебя!
Торин бросил взгляд на прекрасное тонкое лицо эльфа. Его сестра склонилась над ним,
– Ничего, – пожал плечами Торин. –На его месте я бы тоже попытался прикончить своего обидчика.
Фили с Кили удивленно уставились на дядю. Потом переглянулись.
– Странные слова для тебя, – тихо произнесла девушка, подняв голову. – Ведь даже будучи не под чарами, ты славился своей ненавистью к нашему племени. Ты убил стольких эльфов! И теперь признаешь право мести со стороны одного из нас? Нет, ты не Торин Кровавый меч! Кто ты, незнакомец? И почему так похож на заклятого врага всех эльфов?
====== 4. В ночи густой. «Умри, Кровавый меч!». Хранитель Белого Огня. ======
Торин тряхнул головой, прогоняя усталость. Кили бочком придвинулся так, чтобы загородить девчонку и парня. От взгляда короля не укрылось то, как его племянник смотрит на эльфийку, и как она смотрит на него. И снова заныло в груди, полыхнув медовым светом и ароматом степной травы. Торин поднялся с места, обошел испуганных ребят и остановился уже у самого входа.
– Кили…ты говорил, что можешь…что тебе подвластна магия. Можешь ли ты призвать Хранителя Огня Анора?
Юноша поежился, глядя на короля.
– Д-да…я не уверен…дядя…я никогда не пытался раньше. Но я попытаюсь. Он живет в паре лиг отсюда, за Стародавним Лесом.
Он вышел из комнаты, притворив дверь, но не смог уйти сразу, замерев и вслушиваясь в то, что происходило там за его спиной. Кили нежно утешал девушку.
– Не бойся, Лалти…я ведь говорил тебе, что он изменился. Быть может, чары, уйдя, унесли и его ненависть к вашему племени. Такое тоже может быть. Не бойся, девочка, иди сюда.
Послышался всхлип и Торин опустил голову. Странное ощущение внезапно посетило его. Словно он оказался внутри хрустальной друзы. Все звуки и всполохи света были далеки и близки одновременно, и он словно проник за пределы коридора, за мореную дверь. И стоял, глядя, как Кили нежно утирает ладонью слезы со щек своей наложницы… А потом вдруг очутился в пиршественном зале, погрузившись в грохот праздника. И одновременно он был возле разрушенного, размолотого в крошку раухтопазового храма. Холмик крошки- вот все, что осталось от Места Зла. На его вершине сидел небольшой коричневый паучок. Бодро перебирая лапками, маленькая тварь исчезла в расщелине.
Торину пришлось облокотиться о стену, чтобы не упасть. Неожиданно нежные руки подхватили его и он вздрогнул, отстранившись, глядя на хрупкую фигурку, скользнувшую к нему.
– Кто ты?
Голова кружилась и Торин оперся о плечи женщины, а её рука обвилась вокруг его талии, поддерживая. Она потянула его куда-то, но король решительно завернул к соседней пещере. Раньше тут жил Кили. Обычное скромное убранство, маленькая плошка с кровью земли на низком
столике. На каменном полу шкуры барсов и горных львов. В углу узенькое ложе, в другом углу ложе пошире. Торин слабо улыбнулся. Ох уж этот Кили, даже в его родном мире он всегда ужасно смущался девчонок, даже тех, у кого ещё не начала расти борода.– Я сейчас, мой господин…
Женщина быстро перетащила второе ложе и сделала одно большое. Торин не видел её лица, только длинные пышные волосы, метущие пол. Он не мог во тьме различить, какого они цвета.
Он почти без сил опустился на потертые шкуры ложа. Маленькие ручки нежно коснулись его лица, губ. Скользнули вниз, расстегивая ремни и почти срывая заклепки. Торин вздрогнул, ощутив горький аромат её волос. Аромат степной травы. Голова снова закружилась, а горло сдавила горячая петля.
Она застонала, извиваясь под ним, невнятно что-то бормоча, хныча. А потом завыла тихонько, прикусив его плечо до крови. Её горячая плоть бешено запульсировала, выдаивая его до капли в голодное женское лоно. Торин уткнулся лицом в её волосы, чуть живой после мощной вспышки наслаждения. Он почти потерял сознание, такой сильной была эта вспышка. Сердце тяжело бухало о ребра. Он ощутил движение под собой, не сразу поняв, что она змеей выскользнула из-под него. Он перевернулся на спину, пытаясь поймать ускользающее женское тело.
Она упала на него, упираясь одной рукой в его грудь, второй что-то нашаривая на полу. Полу-невменяемый от ещё не схлынувшей истомы мозг отказывался соображать. Торин болезненно вздрогнул, ощутив острые коготки, вонзающиеся в грудь возле сердца. Боль заскользила, превращаясь в наслаждение.
Торин успел увидеть острие, летящее в его грудь. Тренированное тело воина среагировало долей мгновения раньше. Острие вонзилось в грудь, но не прошло до конца, уткнувшись в ребро, а убийца отлетела к стене, ударившись о неё, слабо вскрикнув и неподвижно распластавшись на полу. Торин поднялся, нашарив на столике огниво и запалив кровь земли. Затем зажег ещё и небольшой факел в держателе на стене. Истома слетела, теперь голова была кристально ясной. Король подошел к неподвижно лежащей женщине, опустившись на колено и приподняв её за плечи. Волосы густой медовой волной заскользили, открывая молодое измученное лицо. По телу Торина прошла крупная дрожь, сердце заколотилось сильнее.