На изломе Вечности
Шрифт:
«На колени, грязь!»
Торин дернулся, снова захлестнутый чужими воспоминаниями. Повинуясь порыву, развернул к себе дрожащего юношу, задирая на нем рубаху. И прикусил губу, ощутив ледяные струйки пота, ползущие по собственной спине. На теле Кили не было живого места. Грубые рубцы, засохшие струпья, кровоподтеки на ребрах, вдоль позвоночника вырезана полоса кожи.
От его прикосновений Кили вздрагивал, беспомощно, как дрожит плененный зверек, но не делал попыток освободиться. А когда Торин поддернул на нем рубаху, заскулил тоненько и едва слышно, съежившись, но не смея сопротивляться.
– Ауле-создатель, – прошептал Торин, опуская рубаху и притягивая к себе захлебывающегося беззвучными рыданиями парня. –Как ты терпел
Кили уткнулся ему в грудь, давясь слезами, а Торин баюкал его, поглаживая по растрепанной голове. Он ничего не говорил, да и сказать было нечего. Только попытаться исправить зло, содеянное его двойником.
Шли дни, превращаясь в недели. Торин понемногу отходил от кошмара. Большую часть времени он проводил в обществе Фили и Кили, беседуя с ними, наблюдая, как умелые целительницы-эльфийки залечивают страшные раны, оставленные его двойником на телах юношей. Залечить же их душевные раны предстояло ему. Но он даже не представлял, с какого места взяться за это. Гэндальф по-прежнему отказывался говорить с ним о чем-то кроме сортов табака и других бытовых мелочей. Но часто подолгу отсутствовал. Торин бродил по дворцу, пару раз ему удалось увидеть ту черноволосую красотку, которая выразила в купальне желание его убить. Она бросала на него весьма красноречивые взгляды. Однажды он вошел в комнату, выделенную для Ран. Девушка как раз была там, расчесывая свои роскошные медовые волосы, стелющиеся по ковру. При виде короля она напряглась, но Торин поднял руки.
– Не бойся, я просто зашел узнать, все ли у тебя в порядке. Уже ухожу.
Торин опустился в одно из коротких кожаных кресел, невольно ощущая горькую нежность при взгляде на тонкую фигурку. Вринда. Она по-прежнему владела его снами и часто по ночам он просыпался, грызя собственные наручи от нестерпимого желания завыть от тоски. Лежал и смотрел в звездное небо, видя в очертаниях чужих созвездий дивное лицо.
– Ты не заходил столько дней. Почему вдруг сейчас?
Торин проследил взглядом полет гребня, упавшего на покрытое шелками ложе.
– Просто наверное всему свое время, – сказал он. –По крайней мере, сегодня ты попросила меня остаться.
– Ты непохож на Кровавого Меча, – сказала девушка, задумчиво глядя на него. – Ариен мне говорил, да и сама я не слепая. Ты совсем другой. Никогда не думала, что такое возможно.
– Для волшебников нет ничего невозможного, – горько усмехнулся Торин. –И я не мог представить, что есть ещё одна… такая…
– Она была для тебя важна?
Ран опустила голову. Прилетевший со стороны террасы ветерок принес странный запах. Торин нахмурился, пытаясь понять, что за запах. Неприятный, но знакомый.
– Ты любил её, – Ран задумчиво смотрела на короля. –Ты так говоришь о ней. И ты так сильно похож… но все же совсем другой. Думаю, это я почувствовала в ту, первую ночь. То, что ты не Кровавый Меч. Но мы верим собственным глазам. Знаешь, я бы убила тебя, если бы ты не…не накинулся на меня. Я уронила кинжал впотьмах и не могла найти его. Ты был слишком нежен и ласков, Кровавый Меч любил боль, любил страх… в этом он больше был схож с орками…
– Орки, – пробормотал Торин, внезапно вскакивая. –Конечно же…оставайся здесь, женщина!
И бросился вон из спальни.
Навстречу ему уже спешили Фили и Кили. Старший из братьев все ещё хромал, но уже наотрез отказывался использовать палку.
Торин метнулся в свою спальню, за считанные мгновения облачившись в доспехи и схватив меч. Фили с Кили, вооруженные,
ждали его в коридоре. Втроем они спустились на нижние галереи, присоединившись к потоку воинов, спешащих на выручку собратьям. У ворот кипел жаркий бой. Сами ворота, оплавленные, стекающие черными каплями, не могли удержать новые и новые волны чудовищ, проникавших в город.====== 8. Битва за Кхел. Сторожевая башня. Пираты Ахелона. ======
Торин лихорадочно возвращал в памяти лабиринты города. Орки текли волной, переливаясь через горы эльфовых тел, уже почти не встречая сопротивления.
Эльфы подчинились беспрекословно, даже не задумываясь, что ведет их заклятый враг их племени. Словно нож в масло, во главе с Торином вонзились они в поток орков и мелких гоблинов, разя всех на своем пути. Позднее Торин не мог бы сказать, сколько длилась та битва. Сам не свой от охватившей его боевой ярости, он с грозным боевым кличем кидался то вправо, то влево, и от его страшного меча шарахались Дети Тьмы. Воодушевленные его мужеством, эльфы старались не отставать. А со стороны водопадов уже мчались к ним эльфы королевской гвардии под командованием принца Наойзе.
Однако, новые и новые полки Тьмы вливались в пролом в воротах, а заделать его было некому, да и невозможно. Находчивый Фили отправил часть своих воинов на сторожевую галерею над воротами и оттуда эльфы осыпали врагов пламенем и металлом. Но сколько было видно глазу, поля вокруг были заполнены нежитью. Из-за дальних холмов на помощь Темным Ордам шли чудовищные пауки, а из пещер в Проклятых скалах, что были к востоку от Кхела, поднимались умертвия и брели, оглашая воздух стонами и воем.
Забравшийся на сторожевую башню Кили судорожно пытался высечь огонь, но руки его дрожали слишком сильно и кремень не попадал о кресало.
– Хашшшшуууууууууур…-снова зашипел он и Кили едва не завыл от ледяного ужаса. –Кхрррррр…ашшшшшш…ифффиии!