На краю совершенного мира

– Граф Горцкий, – он склонил голову в знак приветствия, – графиня Халафер. – Лисбет улыбнулась и протянула тоненькую руку в белой атласной перчатке. Мужчина поцеловал тыльную сторону её ладони, затем выпрямился.

– Чудесный вечер, Йон.

– Рад, что вам нравится.

– Года идут, а вы не меняетесь, – отстранённо заметил дядюшка. – Я умру, а вы всё так же будете пить вино и плясать.

– Но не на вашей могиле. – Йон хохотнул. Граф Эрленд Горцкий тоже расплылся в улыбке.

– А вы шутник…

– Кто много смеётся, тот дольше остаётся молодым.

– То-то вы смахиваете на студента. – Эрленд допил шампанское и оглянулся, ища, куда поставить пустой фужер.

– Не думаю, что это плохо. В конце концов, какое удовольствие быть старым?

– Вы спрашиваете, считая, что я могу ответить? Да, я стар… – Так и не найдя места для фужера, мужчина сжал его в руке, – и я скажу, что старость на вкус как плесень на корке хлеба. Я смотрю на вас, нынешнее просвещённое поколение, и понимаю, что империи конец. Вы же испорчены, все вы – один большой изъян. Вы как инфекция… стремительно распространяетесь по организму, заставляя его содрогаться в конвульсиях, а убив, переползаете в другое место. А я стар и бесполезен. Никому уже не нужно моё мнение, ещё немного, и я сойду в могилу, унеся за собой последнее живое чувство – честь.

– Боюсь, что понимаю вас не до конца, – с улыбкой отозвался Йон, переведя взгляд на Лисбет, молчаливо стоящую рядом.

– Да где бы вам меня понять…

– Довольно, дядя, – оборвала его девушка. – Вы ведёте себя неподобающе.

– Ещё бы ты делала мне замечания, – проворчал Эрленд, – жди, жди, скоро улягусь в могилу, и тогда порадуешься, попрыгаешь вокруг знати, может, твоё бледное личико им приглянется.

– Не говорите глупостей.

– Это правда жизни.

– Лисбет, желаете потанцевать? – тут же сменил тему Йон. Девушка оживилась. Перспектива покинуть общество дядюшки, пусть и на время, рисовалась ей в лучшем свете.

– Конечно, – согласилась она, улыбнувшись, и протянула руку Йону. Тот самодовольно взглянул на Эрленда, кивнув ему в знак уважения, и повёл девушку ближе к центру зала. Правое колено пульсировало и ныло. Лисбет улыбалась, пытаясь шагать увереннее и ничем не выдавать своей травмы. Она не хотела, чтобы кто-то заметил.

Вокруг кружилось с десяток пар: юные и замужние, пестрящие дорогими нарядами. На их фоне Лисбет чувствовала себя неуверенно, выглядела проще, беднее, личико её не было привлекательным, как у многих; худощавая фигура и болезненная походка.

Граф Вергский танцевал отлично, держался уверенно и всё время обольстительно улыбался. Лисбет чувствовала его крепкую хватку на талии, да и ладонь его была достаточно горячей. Девушка даже пожалела, что надела перчатки. Руки вспотели и начинали зудеть.

– Всё в порядке? – поинтересовался Йон. Лисбет и не заметила, как нахмурилась и отвела взгляд.

– Да… да, всё хорошо. – Она неловко улыбнулась, прикрывая собственную ложь. Колено болело сильнее по мере того, как девушка двигалась.

– Ваше настроение испортилось?

– Вовсе нет. Вы… простите моего дядю. Он говорит разные глупости.

– Я вовсе не оскорблён, – отозвался граф, кружа девушку в танце, – возможно, в его годы я буду говорить так же.

– Он не так уж стар.

– Разумеется. Вы задержитесь в городе?

– На пару дней.

– А после?

– Домой. Дядюшка не любит гостить где-либо.

– Очень жаль. Я бы хотел сводить вас в театр.

В очередной раз наступив на правую ногу, девушка вздрогнула.

– Звучит заманчиво. Я с радостью составлю вам компанию.

Темп музыки ускорился. Танцующие пары начали задорнее двигаться. Йон расплылся в улыбке, увлекая Лисбет в быстрый динамичный танец. Он отплясывал так, словно это был последний танец в его жизни. Шаг, шаг, поворот, шаг. Пары кружились, мешались между собой. Девушки кокетливо двигали плечами и руками, смеялись, полные сил и уверенности в себе. Юноши ни в чём не уступали им. Лисбет почувствовала головокружение. Она хотела остановиться, но граф не позволил этого сделать. Резко закружив, он потянул её за руку. Колено пронзила острая боль. Лисбет вскрикнула. От неожиданности Йон отпустил её, и девушка свалилась на пол. Танцующие пары в изумлении обернулись. Лицо Лисбет исказила гримаса боли, затем стыда. Колено отзывалось адской болью, словно сотни ножей одновременно вонзались в кожу и доходили до самой кости. В уголках глаз навернулись слёзы, но Лисбет сдержала их.

– Вы в порядке? – Йон обеспокоенно склонился над ней. – Мне так жаль, я не думал… – Музыка практически заглушала его голос.

– Довольно. – Лисбет махнула рукой. Дыхание её было отрывистым. Лицо покраснело. Девушке хотелось провалиться под землю и умереть здесь, прямо сейчас, только бы куча людей не глазела на неё.

– Обопритесь на меня. – Йон подал девушке руку, но та засомневалась. Слёзы обиды и боли уже начинали застилать обзор. – Лисбет? – Она протянула ему ладонь и, едва сдерживая слетающий с губ болезненный стон, начала подниматься.

– Вот так… – Граф помог ей встать. Машинально девушка поправила юбку платья и поджала губы. – Вам нужно присесть.

– Нет. Я желаю уехать.

– Но как? Лисбет… прошу, простите меня.

– Вы не виноваты. – Девушка заметила пристальный дядюшкин взгляд, но он казался самым терпимым – по сравнению с тем, как смотрели другие. Некоторые дамы уже начали перешёптываться между собой. Девушка чувствовала, как они насмехаются над её нелепостью. Хромая, Лисбет поплелась к дверям. Йон, который выглядел растерянным и побледневшим, придерживал её за руку.

– Не уезжайте. Давайте я дам вам комнату, позову врача?

– Мне не нужен врач, я здорова.

– Вы ушиблись.

– Вовсе нет.

– Я не понимаю, как так вышло…

– Нечего здесь понимать.

– Ну что, доскакалась? – В голосе Эрленда послышались нотки иронии. Он испепеляюще посмотрел на графа Вергского, мысленно виня его во всех бедах мира. – Давай, отпусти мою племянницу. – Практически отогнав молодого мужчину, Эрленд занял его место, позволив Лисбет опереться на себя.

– Давайте уедем, дядя, – тихо прошептала она, мечтая как можно быстрее сбежать от позора. Кто-то уже перестал обращать внимание на происходящее, вновь увлёкся танцами или разговором, а кто-то пристально и с любопытством наблюдал.

– Давно пора, – отозвался Эрленд. – Здесь стало слишком душно.

– Лисбет, мне очень жаль. – Йон продолжал идти рядом, пусть уже и не касаясь девушки. – Если я могу как-то загладить вину…

– Вы не виноваты, – оборвала его светловолосая. – Возвращайтесь к гостям, я буду в порядке.