На круги своя...
Шрифт:
– За что она так со мной? – растерянно произнёс Дамир ища ответ в глазах собеседника невольного.
– Знамо за что, - хмыкнул Филс. – Вы ведь Асвен, а вашему брату нет места в жизни тех, кто хоть как-то связан с родом Мист.
– Но ведь она не из рода ведьмы!
– Азалия её ученица. А значит ей из первых уст известно о страшном горе, что причинила Регине ваша семья.
– Неужели это конец? Вот так?..
– Проследуйте за мной, я провожу вас к выходу.
Словно в тумане шёл Дамир за Эмилем, проклиная деда, что грех сотворил великий, за что безвинные наследники вынуждены расплачиваться. И страдал, терзаясь муками совести, что не раскрыл Азалии правду раньше: и о происхождении своём, и о женитьбе неотвратимой.
Тем
– Радан! Вы ведь всё знали с самого начала! Почему не сказали мне, что он Асвен?
– Прости, Азалия, я и подумать не мог, что ты не в курсе, кого в дом свой пригласила.
– Я не знала! Действительно не знала кто он! Что теперь делать, Радан? Что мне делать? Я ведь успела влюбиться в него. По-настоящему влюбиться…
– Аза, ты ведь не из рода Мист, а лишь преданная ученица Регины. Ответь, отчего так люто ненавидишь Дамира? Быть может, стоит тебе для начала успокоиться и хорошенько всё обдумать? Кто его знает, ведь Асвен тоже влюблён в тебя. Вижу я это...
– Да вот только женится он на другой женщине…
– Так что же больше расстраивает тебя, Азалия? То, что Дамир клану Асвен принадлежит по праву рождения или… женитьба его скорая?
Ничего не ответила девушка, лишь вскочила на Сафиру верную, что припала на одно колено, подставив хозяйке надёжную спину. Обняла Аза её за шею мощную, да вдаль умчалась, только и видел её Радан.
К тому времени и Эмиль подоспел. Обменялись братья сведениями правдивыми и оба загоревали, опечаленные болью хозяйки своей молодой, что по сердцу им пришлась. Приняли нелюдимые братья Филс Азалию в свой мир закрытый, сдружились они крепко, да так, что горести и радости все на троих делили. А разве может быть иначе между друзьями близкими?
Глава 19
Десять дней как один пролетели. Мучилась Азалия, страдала безмерно, однако не позволила себе слабости. Не позвала Дамира. Радан и Эмиль как могли поддерживали хозяйку поместья, ставшую им подругой верной. Отвлечь от дум горестных пытались, на прогулки звали развеяться, сладости приносили, только девушка безучастной ко всему оставалась.
А в день свадьбы парня, так полюбившегося ведьме, она вдруг отмерла и слёзы брызнули из глаз её синих. Упав на колени у дома своего, воздела Аза руки к небосводу, взывая о помощи и сочувствии. В тот же миг буря неистовая разразилась. Рыдала ведьма слезами горючими и вместе с ней оплакивали небеса судьбу её несчастную. В тот миг, когда Дамир Асвен браком с Иветтой сочетался, безутешная Азалия Мист стояла на коленях и безудержные слёзы омывали её осунувшееся лицо.
Ровно тринадцать дней и ночей не стихала непогода. Бурные потоки дождя заливали землю льющейся с неба водой, а ветер словно безумец сносил всё на своём пути, выпущенный на волю страдающей от несправедливости ведьмой. Люди из окрестностей перешёптывались меж собой, сетуя на то, что ведьма сильная обрушила на них стихию неподвластную за обиду лютую. Гадали, кто же мог так сильно оскорбить и унизить её, что так долго свирепствует ненастье насланное. И вдруг всё успокоилось так же внезапно как началось.
Удалось братьям Филс отвлечь Азалию от горя беспросветного. Усмирила она погоду, разгулявшуюся, в себя пришла и решила дальше жить. Ведь невзгоды свои оплакала она, а долго унынию нельзя предаваться, так бабушка учила её с детства раннего. И решила девушка силу и умение своё использовать для помощи страждущим. А Дамир… пусть живёт как знает, со своей Иветтой счастья пусть ищет. А ей он не пара. Хоть и любит его больше жизни, да не быть им вместе вовек. Ведь в жилах её текла кровь рода ненавистного. Дрейк Асвен был отцом Азалии и дедом Дамира. Так разве могут быть вместе они? Разве разрешено любить друг друга кровным родственникам?
Нет! А потому и слёзы лить понапрасну не стоит. Ничего уже изменить нельзя, видно так им на роду написано: без любви жить и ненавидеть друг друга до самой кончины.***
Тем временем места себе и Дамир не находил. Расставшись с Азалией, всё понять он не мог, чем так фамилия его зацепила девушку или проклятия страшного она опасалась? Да, кто же захочет из жизни добровольно уйти ребёнка ему подарив? Иветта, она ведь тоже не мечтала, что жизнь её закончится так скоро и нелепо. Жаль ему девушку было, отцом загубленную, потому и брак консумировать не торопился, а жена молодая и не настаивала. Всё больше времени у Азеля Дамир проводил, не обращая внимания на нотации отца.
– Как тебе в роли мужа? – с издёвкой спросил демон друга.
– Так же, как и в роли холостяка, только женщина чужая по дому передвигается.
– Ты собираешься подарить Рейгану наследника?
– Нет! – упрямо ответил Дамир. – Я не желаю смерти своей жене. Пусть и не нужна мне Ив, но она не заслуживает гибели.
– Ну и непогода нынче разыгралась, - вмиг сменил тему Азель, - не иначе как ведьма бушует.
– Возможно. Отродясь я подобного не видел.
– Не Азалия ли сотворила эту бурю?
– Ты думаешь в девчонке такая большая сила проснулась?
– Страдает она, а оттого память веков могла пробудиться в ней, дав силы всех ведьм рода.
– Аза сама прогнала меня, хотя, я сказал, если она решит слово данное отцом нарушу не раздумывая.
– Ещё бы не прогнала! Ты ей голову заморочил, а сам вот-вот жениться должен был. Любая бы на её месте тебя возненавидела.
– Мне кажется больше её не моя скорая свадьба расстроила.
– Что же тогда?
– Фамилия…
– Чем же ей род Асвен не угодил.
– Не знаю, но она в лице переменилась, как только узнала, что я сего клана наследник.
– К жене молодой совсем тебя не тянет?
– Ни капли.
– Что думаешь дальше делать? Держать Иветту подле себя или признать брак недействительным?
– Если бы Азалия меня позвала!
– Не позовёт! Так и будешь всю жизнь страдать? Любить одну, жить с другой и повиноваться воле отца?
– И без тебя тошно Азель.
– Я тут ни при чём. Это твоя жизнь так запутана.
Понимал Дамир Асвен, что друг его прав, безусловно, да ничего не мог поделать с этим знанием. Азалия ночами ему снилась: улыбалась, к себе звала, да о любви говорила. И не хотелось мужчине возвращаться из сновидений тех волшебных в реальность чуждую, где жена его нелюбимая ждёт, а Аза мечтой несбыточной остаётся, ради которой готов он имя своё отринуть. Если позовёт… Но, увы, видеть она его не желает. Слова её горькие и обидные, навек отпечатались в душе Дамира. И нет спасения от них, звучат они в голове, словно отзвуки любви, потерянной: «Да пропади ты пропадом! Женись на той, кого выбрал твой отец и мучайся! Всю жизнь мучайся от того, что именно ты станешь виновен в гибели избранницы! Про меня забудь! И больше никогда не появляйся на моей земле! Запомни, отныне ты нежеланный гость поместья Мист! Никогда я не стану твоей, Асвен! Никогда не избежать тебе той кары, что заслуженно несёшь, отвечая за страшное преступление Дрейка!»
Глава 20
Недолго страдала Азалия о любви неудавшейся, как только лавку зелий свою открыла, да людям помогать стала, вся боль её на второй план отошла, затаившись глубоко внутри. В работу она с головой погрузилась, отдавая делу любимому всю себя. Никто не уходил из лавки «Журавль», не найдя нужного средства. Всем помочь девушка пыталась, всех от боли исцелить. Люди благодарили её искренне, а она, с каждым днём как бутон цветка прекрасного распускалась, ощущая, что место своё нашла, что пользу приносит, да спасение долгожданное страждущим. Быстро молва разнеслась среди жителей мира волшебного о снадобьях чудодейственных, что от любой беды и напасти сберегут, да от боли тяжкой избавят.