На круги своя...

– Почтенный возраст, - признала Азалия. – Расскажите, что знаете. Интересно послушать мне о случившемся и узнать всё с иной стороны.

– Расскажу, отчего же не рассказать, да только позже немного. Успеем мы с тобой наговориться. Надолго задержусь я в родных краях.

– Вы вернулись по какой-то причине, определённой?

– Так и есть. К ведьме я сильнейшей ехал, чтобы от недугов избавиться помогла, страдания облегчила. К тебе я ехал, а как увидел так дара речи лишился. Вот, говоришь мне, что Журавлёва ты и ученицей Регине приходишься?

– Всё верно, - подтвердила Азалия.

– Как бы не так! – изрёк старый Нокс. – Как же можешь ты быть простой ученицей, если кровной родственницей являешься? Регине-то.

– Почему вы так решили? – опешила девушка.

– Знавал я девиц из рода Мист. И Регину, и дочку её.

– Агнессу, - эхом отозвалась Аза.

– Её самую, - подтвердил старик. – Знаешь, как вычислил я ложь твою, деточка?

– И как же? Поведайте.

– Все женщины Мист похожи друг на друга словно близнецы. И ты одна из них. Только вот не пойму кем приходишься… имя мне твоё незнакомо.

– Если всё так, как вы говорите, отчего же никто не признал во мне истинную представительницу рода и с лёгкостью за чистую монету приняли обман?

– Всё потому, Азалия, что не сталкивалась ты ещё с теми, кто застал девиц Мист в здравии. Ведь давно исчезли они из мира нашего. Пятьдесят лет прошло, мало кто помнит те события и хранит память о клане ведьм.

– А вы?

– Я помню, деточка. Всё-всё помню!

– И про гибель Агнессы знаете?

– Отпираться не стану, знакома мне та история, не понаслышке. Так кто же ты, Азалия?

– Внучка Регины… дочь Агнессы Мист.

– Дочка Агнессы? – взволнованно произнёс Нокс. – Быть того не может! Ведь тебе уж полвека должно исполниться!

– В том мире, где мы спрятались с бабушкой, время идёт по-другому. ТАМ, прошло всего восемнадцать лет.

– Восемнадцать значит… вот оно что! Да… не думал я, что жива ты ещё… даже не догадывался о том.

– Вы хорошо знали маму и бабушку?

– Знал, милая, знал. Но не будем сегодня о грустном, ты лучше о себе мне поведай. Как жила, что любила в детстве? Жених-то верно есть у тебя? А Регина умерла ведь. Как же ты одна-то справляешься? Совсем никого нет у тебя. И я, Азалия, тоже как перст одинок.

Говорили Нокс и Азалия. Долго, неторопливо. Беседа их до позднего вечера затянулась. Рассказывала девушка старику незнакомому как на духу жизнь свою, ничего не тая. Наверное, впервые в жизни выговорилась Аза, и в тот момент словно камень с души её упал. Головой качал Салливан, подбородком на трость опирался, да слёзы старческие с глаз смахивал. Девушку за руку держал, ладони её поглаживая сухими сморщенными пальцами. А она всё говорила, пуская Нокса в самые потаённые уголки души. Прониклась девица к старику седовласому, в сердце своём место для него отыскала.

– Я ведь тоже одинок, милая. Состояние нажил, а оставить некому. Наказала судьба меня за ошибки молодости, за злодеяния чудовищные. Не дала мне ни жены, не детей. Сначала сам не желал я семьёй обзаводиться, а когда волком от одиночества взвыл – вот тут-то и отыгралась она на мне. А с тобой мы частенько видеться будем, если позволишь конечно.

– Не против я, тем более с бабушкой и мамой вы были знакомы, обещали о жизни их поведать.

– Обязательно всё я тебе открою, Азалия. Только прости, старика, не сегодня. Устал я…

– Возьмите зелье сил придающее, вмиг вам полегчает.

– Спасибо за заботу и за душу твою чуткую. Зелье приму обязательно. Много мне сил теперь потребуется. Ой, много.

– А где вы остановились?

– В гостевом доме, что у центральной площади.

– Можете в любое время ко мне в поместье прибыть, на лошадях или через портал пройти. Я вашему обществу рада буду.

– Приду к тебе я, непременно приду.

С тех пор так и повелось, что ни день, то Нокс Салливан к Азалии отправлялся. Она его рассказами из жизни своей забавляла, старик же о прошлом с ней говорил. Всё что знал о жизни и смерти Агнессы поведал без прикрас. В грехах молодости своей повинился, раскаиваясь перед ведьмой, словно могла она очистить душу его. Азалия силой чудодейственной обладала, даровала она людям прощение, освобождая от груза непомерного, и Нокса не обделила девушка. Регулярно зелья он пил, приготовленные внучкой Регины и на глазах болезни оставляли немощное тело. Через пару недель дружбы той странной, между девицей на выданье и стариком, пригласила Азалия Салливана в поместье её пожить. Очень удивил Дамира поступок девушки, да вовремя вспомнил он, что и его она привечает в доме своём, простив обиду нанесённую. Так почему не может старика к себе взять, на время? Знал Асвен, что прибыл Нокс Салливан издалека, в надежде, что новоявленная ведьма возьмётся за лечение его. И Азалия не подвела. Так быть может, это приглашение, жить в одном доме, облегчает девушке задачу по целительству?

Думал об этом Дамир, всё хотел с ведьмой своей любимой побеседовать, чтобы от неё узнать о причинах столь странного решения. Да вскоре не до того ему стало…

Глава 23

Замечал Дамир изменения, что с Азалией происходить начали. Вдруг в один день изменилась она. Потянулась к вдовцу молодому, словно не было меж ними размолвки той, из-за женитьбы его внезапной.

«Неужели смогла позабыть Аза и про Иветту, и про брак мой неудачный?» - задавался Дамир вопросами, подмечая важные изменения, влияющие на поведение Журавлёвой.

Всё чаще ласкаться стала она нему, обнимать позволяла, а однажды решился он в щёку поцеловать её. Не воспротивилась Азалия, лишь зарделась и лицо пылающее, на груди его спрятала. В то время старик Нокс в гостиную зашёл, где молодые на диване кожаном сидели перед камином. Качнул Салливан головой одобрительно и застучав своей тростью на кухню отправился. Сидел Дамир ни жив ни мёртв, пошевелиться боялся, чтобы робкую девушку не спугнуть. Чувствуя в душе зарождение радости нечаянной, наблюдал мужчина как сухие дрова в камине, взрываются искрами трескучими, а языки пламени сливаются в прекрасном танце. Умиротворение окутывало каждую клетку его тела овевая живительным теплом.

– Аза… ты станешь моей женой? – еле слышно прошептал Асвен, поддавшись сиюминутному порыву.

– Да, Дамир. Принимаю я твоё предложение, - без колебаний ответила ведьма.

Подскочив с места схватил мужчина любимую свою на руки и кружась по комнате просил снова и снова повторить, что согласна она, боясь поверить в ниспосланное свыше счастье.

Оттягивать бракосочетание они не стали. Завершив все приготовления принесли клятвы в храме, подтвердив правдивость истинных намерений. Рейган Асвен не удержался, пустил слезу мужскую скупую. Не надеялся он увидеть сына своего браком сочетающимся с невестой возлюбленной.

К алтарю Азалию Нокс Салливан провожал, гордо держа в руке ладонь её невесомую. Передав девицу Дамиру, пригрозил карами неизбежными, коли позволит себе обидеть новобрачную, а после занял место между Рейганом и Азелем.

Много в тот день народу собралось в храме, почитай полгорода пришло полюбоваться на ведьму прекрасную. Жалели горожане Азалию, не желали они ей кончины безвременной, ведь о проклятии рода Асвен все знали. Оттого и выбор девушки многим не по нраву пришёлся, судачили люди, что же заставило ведьму поступить подобным образом. И никто, никто из них и предположить не мог, что любовь лишь ей двигала. Любовь и ничего более.