На круги своя

В последнее время я начала сомневаться в честности темных. Я и прежде знала, что они двуличны, потом подзабыла, вот Вседержители и напомнили. Если так, глупость шестнадцатилетней девчонки послужит смерти. Вопрос лишь в том, чего пожелает Геральт: власти, мести, земель.

Великая Мать, как я могла его полюбить?! Вспоминала и ужасалась. Мучитель, палач, презирающий любовь, воспринимавший меня как кусок плоти для утех самого гадостного свойства. А потом вдруг чувства. Но только юная, не знавшая прежде мужчин, светлая, за которой никто не ухаживал, могла поверить в волшебное перерождение. Вспомни, когда оно началось? Увы, одна корысть. Геральт использовал, просто с рабынями и леди поступают по-разному.

Темные — притворщики, у них всегда на первом месте твердый расчет.

И как вспышка: почему Эллан не убил Элизу? Шанс был, время тоже. Одним ударом за позор. Всего лишь ученица, всего лишь любовница, зачем церемониться? Или не всего лишь? Успела заметить, лорд привязывался к людям ближнего круга. К примеру, Эллан меня опекал, заботился, иногда по-медвежьи. Элизу оберегать не требовалось. Неужели любил? Тогда понятна недавняя болезненная гримаса и откровенный совет.

Память воскресила страшные минуты в Башне магов, когда Элиза похитила меня из ванной Геральта и собиралась превратить в суповой набор некроманта.

Как вел себя, что делал Эллан?

Точно, наставник не хотел ее убивать! Он просил добровольно что-то отдать. Видимо, посох. Элиза подло воспользовалась силой диадемы и вонзила отравленный клинок в учителя. Тот не предполагал агрессии со стороны покойной графини и не успел уклониться.

Его слова, удивленные, полные горечи: «За что?» Тогда я не поняла, сейчас все встало на свои места. Элиза Свейн превратилась в тварь, не заслуживающую перерождения.

Поднять руку на человека, который доверял тебе, ласкал, шептал на ушко нежные слова, доверчиво прижимался! Это хуже измены. Да и чего не хватало благородной стерве? Муж, любовник — от слова «любовь», а не секс. Не сомневаюсь, прямые обязанности Эллан тоже выполнял отменно. И друг, и учитель, и способ расслабиться по ночам.

Только не обманываюсь ли я? Жалею Эллана, а ведь он темный, и душа у него такого же цвета. Кто тебе вообще сказал, что лорд кого-то любил? Выражение лица, странные советы? Брось, его от отвращения передернуло. Чувства — слабость, она постыдна, не для навсеев. Вот и скривился. Ты опять погрузилась в мир грез, превратила его в героя. Мало Геральта? Тогда пойди к королеве Евгении и предложи отдать родственнику — все польза от дурочки.

Забота? Ха, Чувствующему легко втереться в доверие. Ему ли не знать, как имитировать эмоции и вызывать в других людях нужные. Вспомни Соланжа, он говорил, Эллан бы меня тоже не отпустил. Не убил, не изнасиловал, но уйти не позволил бы. Он и сам признавал, я интересна с научной точки зрения.

Всего каких-то десять дней назад Эллан изучал меня. Такое ли у наиви сердце, легкие, как я реагирую на раздражители. После занятий лорд частенько усаживал в лаборатории и, чуть не мурлыча от предвкушения, с азартом исследователя начинал прикладывать лед, колоть пальчик или еще что. Все с моего согласия. Только попробуй откажись! Мы договор заключили: Эллан меня учит, я разрешаю смотреть.

К чести лорда, он не раздевал, а ведь мог бы.

Потом опыты закончились. Признаться, вздохнула с облегчением. Слишком они неприятны. Когда ты не контролируешь биение собственного сердца, становится жутко. Эллан мог сотворить, что угодно!

После суда над Филиппом лорд Марон изменился. Появилось в нем нечто… Словом, интерес усилился, но перешел в иную плоскость. Взять хотя бы шалости на маскараде или желание усадить на колени. Не плотское влечение, страсть заметила бы, но прав, сто тысяч раз прав Соланж Альдейн, лорд Эллан Марон никуда не отпустит леди Дарию Эрассу. Не захочет.

Не верь никому из темных — но как жить, никому не доверяя? Одной в мире безумно сиротливо, я не справлюсь с такой ношей.

Тяжко вздохнув, постучалась. Хватит маяться у двери, пора действовать!

Геральт ожидаемо прорычал в ответ, что занят. Постучала еще раз, назвалась и получила-таки разрешение войти.

Любовник сидел за столом и читал. Название разобрать не успела: при моем появлении Геральт захлопнул книгу и убрал в ящик. Странно. Том тонкий, в кожаном переплете. Подобным образом оформляют адресные книги — список домовладений местности. Я видела схожие книги в библиотеке.

— Ты что-то хотела?

Геральт встал и постарался улыбнуться — вышел оскал.

Кивнула и словно в бездну шагнула, а не к любимому человеку. Подумать только, еще вчера!..

На краю стола лежала стопка газет. Чтобы чем-то занять руки, взяла верхнюю. На первом развороте — бал-маскарад. Прелестная королева, таинственный Соланж… и я. Не поверила глазам. В газете напечатали мой портрет, сделанный во время танца с некромантом его величества.

— Любуешься? — ехидно поинтересовался за спиной Геральт.

Вздрогнула: он подошел неслышно, и обернулась.

Наиви и навсей. Первые дни знакомства воскресли в настоящем. Тогда я до смерти боялась Геральта. Вот и теперь… Совсем чужой! Исчезло тепло; в Геральте проступило нечто звериное. Оставалось надеяться, он позволит уйти. По закону не смеет помешать, но кто знает, что творится за стенами особняков? Достаточно ухватить поперек талии, отволочь в портальную комнату, и никто не найдет. Решат, будто меня украл некромант, или я уехала на виноградники. Я бы так и поступила, если бы не множество сомнений. Неизвестно, есть ли там дом, в каком он состоянии. Станут ли меня слушаться, или прислуга облегчит задачу Твейну. Виноградники — безумие. Если не убьют верные Геральту крестьяне — я помнила, как они относились к наиви, — родственник королевы точно не упустит шанса. Защиты никакой, пирамидка связи не спасет, Эллан может не успеть. Вонзить кинжал — всего мгновение.

На вопрос Геральта не ответила, отложила газету и сухо поставила в известность:

— Я уезжаю.

Только глухой не понял истинного смысла короткой, с трудом произнесенной фразы, отчего я отвернулась! Все ждала, Геральт скажет: «Не уходи!»

— Куда? — хрипло поинтересовался навсей.

Он стоял так близко, что волосы шевелились от его дыхания. Хотелось сделать полшажка назад, прижаться к груди, ощутить жар объятий, но нельзя. Сейчас раз и навсегда выясним, любит ли меня навсей.

Крохотный шанс, тончайшая ниточка — я дарю их тебе, Геральт.

— Пока к лорду Марону. Затем, когда закончат отделку, в подаренный Соланжем Альдейном дом.

— Ясно, — тем же глухим голосом ответил навсей и едва уловимо коснулся волос.

Вся моя решимость разом испарилась. Маленькая девочка не умела быть сильной.

Задержала дыхание и запрокинула голову, чтобы не разрыдаться.

Только не смотри на него, только не смотри!

Или, наоборот, обернись, обними и забудь.

Ногти вонзились в ладонь.

Великая Мать, как тяжело! Как я хочу верить, но кто-то из мужчин лжет, и отчего-то я верила Эллану.

Когда успокоюсь, переговорю с Соланжем. Если две версии совпадут, ложь всплывет. Но прежде подготовиться, продумать вопросы, чтобы не стушеваться, не онеметь под взглядом некроманта. А если Соланж начнет смущать, и вовсе сбегу. Он мастерски владел сомнительным искусством, и, самое обидное, я неадекватно реагировала на его поведение. Кому сказать, порой некромант казался неимоверно красивым, властным. Запах сводил с ума, превращая сердце в желе. Оно стекало в живот и требовало покориться, отдаться альбиносу.