На любителя

Данила отыскал во всем этом ворохе несколько мешков и вытащил их во двор. Мать уже перебрала ту картошку, что напутал Данила, и оставалось всего два ведра, может быть.

–Добрая картошка должна получиться, – сказала мать. – Хотя и весна холодновата, может, лето не таким будет.

Они высыпали всю картошку на мешки, собрали грязные ведра, которые мать унесла в сарай.

К невыразимой грусти цепного сторожа, хозяева покончили с картошкой и ушли в дом, во дворе снова стало пусто, только на том месте, где перебирали картошку, осталось немного чернеющей земли и сухие глазки.

Данила быстро вымыл руки и отправился к Мите Громову, на соседнюю улицу.

Митя жил в большом, двухквартирном доме, вдвоем с матерью, тетей Таней, которая работала продавщицей.

Митя всем, кто спрашивал, говорил, что отца у него нет, но почти все в этой стороне поселка знали, что отец у него был, воспитывал его до 13-ти лет, а потом бросил их с матерью и уехал, просто так, даже не ругаясь, не впадая в запои, просто бросил и все. Поговаривали, из-за другой.

Митя его возненавидел буквально, но потом понял, что от его ненависти тому не жарко и не холодно, и предпочел просто вычеркнуть его из памяти, забыть, и сделать так, чтоб больше никто не узнал. Он даже хотел фамилию сменить – с Громова на Довженко – но когда узнал, что за это деньги платить нужно, только плюнул и решил оставить фамилию, и потом, по финансовой возможности уже, заменить.

Когда Данила зашел к Мите, тот таскал воду в баню.

–Пришел? – сказал он, заходя в баню и только краем глаза видя гостя.

–Пришел.

–Сейчас, натаскаю, к Вадьке пойдем, – крикнул уже из бани Митя. – Стираться задумала, как всегда, семь пятниц на неделе.

–Давай помогу, – предложил Данила.

–Ага, а маманя твоя меня потом прибьет, – усмехнулся Митя. – Уж с дороги отойди лучше.

–Не прибьет, – настаивал Данила.

–Как будто я не знаю. И моя тебе задаст, и мне заодно, так что уж не лезь, – ответил Митя. – Ты чего, по земле, что ли, катался?

–Я? – Данила оглядел свои штаны, отряхнул их от следов земли на коленях. – Нет, картошку перебирали с мамкой.

–А, – кивнул Митя, затаскивая новую партию воды в баню. – Твой, что, все бухает?

–Да, – Данила понурился.

–А, плюнь да выбрось из головы, – сказал Митя.

–Легко тебе сказать, – заметил Данила.

–Вырастишь – так бей, – посоветовал Митя.

–Ага, а он и меня в ответ, да ну…

Митя вышел на порог бани, слегка нагибая голову под низеньким косяком, и сказал:

–Ну, чего? Есть хочешь?

–Да нет.

–Ну ладно, тогда пошли, что ли, к Вадьке, – предложил Митя.

Они вышли из громовского двора, прихватив из дома диски, которые Митя брал у Вадьки, и отправились на прямо противоположенный конец поселка, где жил их общий друг, 14-летний Вадька. У него была куча компьютерных игр, потому, как, наверное, во всех деревнях, возле него всегда кто-нибудь крутился, с ним всегда кто-нибудь дружил. Еще у Вадьки были от старшего брата книжки по механике, он постоянно что-нибудь скачивал из Интернета, и потому с ним дружил Митя, а Данила уж ходил просто так, за компанию.

У Вадьки было еще два брата – старше его и младше – и маленькая сестренка, которую недавно усыновили родители Вадьки.

Когда Митя и Данила вошли в комнату, Вадька сидел за компьютером у себя, а на двухъярусной кровати, на нижнем ярусе сидела сестренка Вадьки Надя и, сосредоточенно глядя вперед себя, расчесывала старенькую куклу.

–Здорово, Вадик, – поздоровался Митя, – Надька, подвинься.

–Сам двинься, – пробубнила Надя, не поднимая головы.

Данила взял девочку на колени, а Митя расположился рядом с ним.

–Чего ты там не отрываешься? – спросил Митя у Вадьки.

–Сейчас, погоди, – отозвался Вадька, даже не оборачиваясь.

–Свихнулся, – Данила покрутил пальцем у виска.

–Я тебе сейчас шею свихну, – не оборачиваясь по-прежнему, ответил Вадька.

–Ты обернись лучше, как себя ведешь! – засмеялся Митя. – Чуть Марья уехала, и давай, все распустились, это что такое, сколько можно, как вы жить будете! – почти фальцетом воскликнул Митя.

Вадька цокнул языком и повернулся к гостям.

–Что, принес? – спросил он, кивая на диски.

–Да, прочитал, – сказал Митя. – Ты скачал, нашел?

–А ты не смог?

–Да где там, – усмехнулся Митя. – Денег совсем нет, допросишься, что ли. И мотоциклы чего-то перестали ломаться, и бураны.

Митя на карманные сам зарабатывает, ремонтом, помощью мужикам, правда, не всякий согласиться Митю брать – от него водкой ведь не откупишься, но кумекает хорошо. А у матери – кривит душой – Митя сам не просит из гордости.

–Ну так давай, – Вадька взял из рук Мити флэшку, которую немедленно воткнул в компьютер. – Слышали новость? У Мамина брат двоюродный приезжает через неделю.

–Ну и что? – пожал плечами Митя. – Я не таможенник, чтоб держать его. Нам с Данилой от этого не холодно и не жарко. Верно, Даня?

–Верно, – кивнул головой Данила. – Придет какой-нибудь воображала из города. Видали мы их.

–Видали, – покивал Митя.

В прошлом году приезжал один такой – причесанный, прилизанный, беленькие худенькие ножки в сандаликах, по поселку ходил с книжечкой, с андроидом последней модели, выражался, как сказал Митя Даниле, «витиевато» (Данила так и не понял, как это, но видать, «плохо»), а более того – вознаглел и даже за Шурочкой, предметом Митиного немого обожания, так сказать, стал ухаживать. Митя такое безобразие долго терпеть не стал, и подкараулил их в один из теплых вечеров возле речки, где парочка, вероятно, рассуждала о высоком, глядя, как с водопоя возвращаются грязные и худые коровы, возле речки же произошло нечто вроде дуэли на кулаках. Митя намял бока городскому сопернику, Шурочке, подошедшей к Мите вытереть землю и кровь с рубашки, бросил пару грязных слов со зла, однако все парни в поселке стали уважать Митю – «начистил рыло как следует городским».

Теперь ко всем городским Митя относится с пренебрежением и гордой ухмылкой, а Данила повторяет за ним.

–Ну и зря! – вздохнул вдруг Вадька. – Парень, говорят, неплохой. Я пойду знакомиться.

–Это ты перед Марьей выделываешься? – с язвительной насмешкой спросил Митя. – Перед Марьей? Тройки испугался?

–Не тройки испугался, тройку я уже исправил… – важно заметил Вадька.

–Ага, на двойку, – прошипел Данила.

–Нет, на четверку. Я просто пойду – вы какие-то дураки. Раз городской – так сразу воображала, дурак, заносчивость, брезгливость и так далее, – сказал Вадька.

Митя язвительно усмехнулся и покачал головой, повернулся к Даниле:

–Марья его обработала!

–При чем тут Марья? – возмутился Вадька.

–А при том здесь Марья, – пожал плечами Митя. – Давай флэш, и я пойду. Ты пойдешь, Даня?

–Пойду, – решительно кивнул головой Данила.

–Нет, при чем тут Марья? – снова повторил возмущенно Вадька.

–А притом, что везде свою пропаганду пустила! Ни одного нормального человека в поселке не осталось – я да Данька! – крикнул Митя, Надя испугалась резкого голоса, и Даниле пришлось ее успокаивать.