На моей планете сегодня дождливо

Челюсть отвешивается сама собой от внезапной догадки. Настя — врач, а они учились в одном институте! Пораженная собственной тормознутостью, даже смотрю на Рому, чтобы услышать равнодушное:

— Что?

Молчу, наконец-то задвинув челюсть на место.

— Может, в караоке тогда рванем? — предлагает Сережа. — Сейчас еще одну тачку вызовем…

— Давайте, — Рома машет официанту. — Я только поем, с утра ничего перевариваемого не видел.

Мне не нравится эта идея, но я оказываюсь в меньшинстве. Поэтому, конечно, еду с остальными в караоке. Там мы занимаем небольшой отдельный зал, парни заказывают закуски, пиво и вино. Пятничное студенчество невозможно остановить доводами разума. Я решаю, что тоже к нему принадлежу, поэтому поддерживаю умеренное распитие. Все равно сегодня никого читать не собираюсь. Некого. Да и к лучшему, меньше шансов случайно в кое-кого провалиться.

Кое-кто сидит напротив, с улыбкой наблюдая за братом и Аленкой. Эти двое теперь спелись в прямом смысле! Из них вышел такой замечательный дуэт, что хоть сейчас на сцену. Настя тоже хорошо поет. Даже я в итоге решаюсь на несложную композицию. И после того как сажусь, делаю вывод, что моя нервозность в присутствии Дениса, кажется, полностью излечена. А эти двое зажигают! Они даже изображают какое-то дичайшее танго под Настину песню, заставляя всех смеяться.

Замечаю, что он смотрит на меня. Решаюсь и прямо смотрю в ответ. Он улыбается, но взгляд пристальный, он уже раньше выловил что-то в моем поведении и теперь пытается понять. Встает и направляется ко мне, садится рядом на диван. Стараюсь расслабиться, чтобы сгладить напряженность, но невольно вздрагиваю, когда он спрашивает:

— Ну что, чьи мысли читаешь на этот раз?

— Я… я же пошутила тогда… — даже заикаюсь от нахлынувшего волнения.

Он теперь не улыбается:

— А я сейчас пошутил. Ты чего такая нервная?

Точно. Веду себя как дура. Он и тогда не поверил, и сейчас так не думает, просто тоже хотел сгладить неловкость между нами, природы которой так и не понял. Молчу, не знаю, что ответить. Рома помогает, давя мне на плечо, заставляя отвернуться от него к остальным, которые в данный момент занимаются хоровым пением, другой рукой упирается в спинку дивана, оставаясь в паре сантиметров от того, чтобы не касаться меня. Наклоняет голову к моему плечу:

— Смотри, Кира, не нужно уметь читать мысли, чтобы все понимать. Просто смотри — кто к кому ближе, кто спонтанно тянется, кто держится в стороне, реакции… все, как на ладони.

— Тогда скажи, что ты видишь, — я принимаю вызов.

Он отвечает после непродолжительного раздумья:

— Серега и Настя. Серега влюблен: если бы сейчас все остальные мгновенно умерли, он бы все равно взгляда от Насти не оторвал. Она несерьезна по отношению к нему, просто наслаждается его вниманием. Уверен, они спят вместе — она не реагирует на его ласку, принимает, как должное… Будто привыкла ее получать. Так что или секс, или регулярный петтинг. Зная Настю, ставлю на первое.

Усмехаюсь. Рома доволен моей реакцией — чувствую, что он улыбается:

— Слава. Он часто смотрит на Дениса, будто на каждое свое действие ищет ответ, может, одобрение. Думаю, у них что-то типа соперничества, но Денис всегда побеждает, Славу это не особо напрягает. У них отличный дружеский симбиоз: один петушится, второй это хавает — оба счастливы.

Я уже с восхищением чуть ли не поворачиваюсь к нему, но вовремя останавливаюсь. Смотрю вперед, интересуясь дальнейшим анализом.

— Денис и Алена. Они не привлекают друг к друга в сексуальном плане — между ними совсем нет напряжения, никакого. Они так откровенно липнут друг к другу как раз потому, что им нечего скрывать. Но у них много общего — и чем больше они будут общаться, тем больше точек соприкосновения найдут.

Киваю, вынужденная согласиться и с этим.

— Кира, — теперь он приставил палец к моему плечу, я замираю, ожидая, что он скажет обо мне. — Кира — сама не своя.

Он замолкает, заставляя меня переспросить:

— Почему?

— Ты не захлебываешься ревностью, хотя понимаешь, что Аленка сейчас с Денисом сближается. Пока неизвестно, во что это выльется, но совсем недавно тебя бы это, минимум, разозлило… Похоже, тебя сейчас волнует что-то более важное, поэтому ты на них и не циклишься, — он делает паузу и добавляет: — И еще ты избегаешь меня. А вот тут я уже не знаю почему.

Это прозвучало не как вопрос, поэтому я не посчитала себя обязанной отвечать.

— Ну, а ты? Теперь и о себе расскажи, — предлагаю я.

Рома молчит. Я знаю причину его молчания, но не могу ее обозначить вслух. Он ведет себя так, что никто и никогда не догадался бы о ее настоящих эмоциях — никаких лишних жестов, напряжения или других реакций, которые он выявил у других. Думаю, этот разговор пора заканчивать:

— Ты прав. Я сама не своя, потому что у меня с ним ничего не получается.

— К сожалению, тут глупо что-то советовать. Мысли его я прочитать не могу.

Настя зовет:

— Ром, иди сюда, тоже давай пой. Трезвость от ответственности не освобождает!

Он идет без пререканий и поет что-то, выбранное Денисом. Пью вино. Смотрю на него — сейчас, когда он этого не видит, можно. Я, наверное, впервые встречаю настолько сложного человека — такого, у которого «внутри» полностью противоречит тому, что «снаружи».

Глава 7

Решаю провести субботу в одиночестве. Аленке по телефону бодро отвечаю, что у меня все в порядке. В общем-то, так и есть, мне просто надо собраться с мыслями.

Барсюля счастлив, что его любимая я наконец-то дома и никуда не собирается: вытирает пыль, готовится к семинарам, смотрит фильм на ноутбуке, долго глядит в окно на бесконечный дождь.

Мои эмоции перепутались между собой. Рома вчера заметил, что мое отношение к Денису стало другим — он прав, но не до конца. Денис по-прежнему Сияющий, не могу себе представить, чтобы это для меня изменилось. Я просто отвлеклась — и камнем преткновения сам Рома и стал. Ему любопытно, что же произошло, ему хочется докопаться, и, наверное, он имеет на это право. Стараюсь не думать о нем, но когда ближе к вечеру звонит телефон, обозначая неизвестный номер, я, кажется, заранее знаю, чей голос услышу:

— Мы можем поговорить? Привет.

Сажусь на диван, подбираю под себя ноги.

— Можем. О чем? Привет.

— О том, что у тебя в голове, — в голосе слышу улыбку. На самом деле, нужно говорить о том, что у него в голове! Он объясняет: — Кира, я понимаю, что где-то накосячил, но ей-богу, сам не допру.

Как я и думала — странности он заметил, ему нужна причина.

— С чего ты взял, что накосячил, Ром? — натягиваю на себя плед и укладываюсь поудобнее.

— До сих пор думал, что я не дурак. И до сих пор думал, что меня никто дураком не считает, — смеется тихо, легко. — Ты… просто в один миг изменила отношение ко мне, захлопнулась. Я чем-то обидел тебя?

— Почему ты звонишь, а не спросил об этом лично? — я настраиваюсь на прямоту, но не все сразу.

— Ты бы не ответила, — кажется, он потягивается. Тоже, наверное, лежит на кровати или диване, смотрит в потолок. — Это такой психологический трюк. Иногда то, что не говорится в глаза, легко произносится в телефон. И думаю, полное разрешение конфликта между нами важно не только для меня — тебе тоже станет лучше.

Кажется, именно этот разговор мне и был нужен, его я и ждала в своих метаниях, только так, только с ним я и смогу рассортировать кашу в голове по разным тарелочкам.