На мягких лапах

Мне это казалось дикостью: неужели двуногие и вправду будет слушаться ирусана? Нас обычно считают глупыми животными, а тут принимают в стражу, да еще и полномочиями наделяют. Как все-таки быстро меняется время.

– Жаль, что до главного штаба слишком далеко, но я туда отправлю шершина, - продолжил Икар, словно рассуждая вслух.
– Возможно, есть шанс связаться со стражниками Гратестава, тогда мы их легко поймаем. Притом я запомнил запах того ирусана. Ольш думает, что ирусан ему поможет, но он, наоборот, станет звеном его гибели, главное успеть.

Ирусан замолчал, а я не знала, что сказать. Раз он уже все для себя решил, то кто я такая, чтоб его отговаривать и тем более просить? Это ведь, наоборот, к лучшему, потому что я не думаю, что мы еще когда-нибудь увидимся. Я спасу подругу и уж постараюсь впредь не появляться в Священной земле, а он продолжить ловить своих торговцев и спасать незнакомых двуногих. И каждый из нас вернется к своим жизням.

Так мы и стояли некоторое время в тишине и темноте, а потом Икар лизнул мне ухо и прошептал:

– У меня осталось совсем мало времени.

На этот раз я почувствовала его желание. Оно щекотало ноздри и словно гладило меня по спине, от чего задним ногам хотелось плясать от этой своеобразной ласки.

– Эль...

От его голоса у меня по шерсти, словно молния пробежалась, и я... я решила поддаться этой слабости. В последний раз.

...Когда я вернулась, двуногие уже давно спали, точнее я так думала, вот только у Мягколапа оказался слух почище нашего. Резко приподнявшись, он посмотрел на меня, тут же успокоился, понимающе хмыкнул, а потом нахмурился и спросил:

– А где твой женишок?

Я легла возле Лиды, положила голову на скрещенные лапы, вздохнула и ответила:

– Ушел.

В мыслях до сих пор звучал его голос: "Еще увидимся, Эль!", но в этот раз я не ответила, а он, скорей всего, не обернулся.

***

Факелы решили не разжигать, чтоб запахом не привлечь обитавших в лабиринте тварей. Камень-светляк давал достаточно света для двух двуногих, собачонки и ирусана. Горники хорошо видели в темноте, поэтому шли впереди, ведя нас к месту входа в логова и предупреждая об опасности. Они оказались на удивление преданными и, несмотря на исчезнувшую связь, дождались пробуждения монашки, которая отблагодарила их едой и лаской.

Разбойники нам ничем помочь не смогли. Их действительно наняли, чтоб охранять зачем-то ту пещеру, но не о каком логове Юлиана они не знали. Мягколап сказал, что нам еще повезло, так как его они останавливать не стали, а наоборот предостерегли: многие пытались отправить из-за любопытства вглубь горы, но не вернулись. Информация была не обнадеживающая, но нам выбирать было не из чего.

Лида все время косилась на меня, от чего несколько раз споткнулась, а один раз вообще чуть не упала, благо ее успел поймать идущий сзади Мягколап. Даже опасность разбить нос или стать косоглазой ее не остановила, поэтому на очередной взгляд, я зашипела:

– Хватит меня жалеть!

– Да не жалею я тебя,– тут же ответила девушка, хотя ее взгляд говорил об обратном.

– Лида, правда, хватит кидать на меня такие жалостливые взгляды, - устало попросила я, а потом вспомнила манеру разговора двуногих и добавила: - Со мной все нормально.

Она недоверчиво хмыкнула и заявила:

– Обычно когда так говорят, то имеют ввиду совсем другое.

– Это у двуногих так, а у нас "все нормально", означает "все нормально"!
– раздраженно ответила я, со злостью махнув хвостом.

Было трудно признавать, но ее слова были правдой. Мне действительно было не по себе, от тех чувств, что испытывало мое сердце.

Обида, злость, страх, ярость, непонимание, мольба, надежда... Все эти чувства бурлили в моем сердце, словно варились в котелке над огнем. Таких чувств я не испытывала даже когда он покинул меня. Хотя с ним нас связывало намного больше, чем с Икаром. Я не понимала, почему испытывала эти чувства... и от этого мне становилась еще труднее.

Любовь... Ирусаны не испытывают любви. Мы просто находим себе пару, которая лучше всего подходит. Мы верны, заботливы, преданы, нежны... но любовь. Я не знаю, что это такое. Но я солгу, если не признаю: к Икару, за это короткое время, я привыкла. И, к сожалению, намного сильнее, чем мне бы хотелось.

– Давай поговорим,– через некоторое время, вновь пристала ко мне Лида.

Я уж хотела было послать ее куда подальше, со своими разговорами, как меня опередил Мягколап:

– Да отстать ты от нее.– Не успела я мысленно его поблагодарить, как он добавил: – Не видишь ей и так хренова, а еще ты соль на рану сыпешь.

Хотя поблагодарить все же стоило, так как Лида от меня отстала и даже коситься перестала. Правда долго молчать не могла и через некоторое время стала тихо причитать под нос, тем самым напомнив мне Ивильмиру:

– Все-таки не зря он мне с самого начала не понравился! Предатель он. Взял и бросил нас в самый нужный момент. Хотя, пусть проваливает! Без него справимся!

– Да помолчи ты,– раздраженно прошипел Мягколап. – И запомни на будущее: молчание...

– Золото?– фыркнула Лида.

– Нет,– с натянутым спокойствием ответил мужчина. – Молчание - шанс остаться в живых.

Девушка споткнулась, виновато опустила взгляд и пробормотала:

– Я запомню.

Путь к логову Юлиана действительно оказался самым настоящим лабиринтом. Множественные туннели, повороты, развилки оставались за нашими спинами и ожидали нас впереди. По пути нам попадались страшные твари, в создании которых Мать Природа явно не участвовала. Благо они бродили поодиночке и были истощены, из-за голода, но вожак горников предупредил: чем ближе мы будем приближаться к входу, тем больше и сильнее будет твари. Иногда нам попадались кости животных и двуногих, а один раз мы наткнулись на двух сражающихся тварей. Мы их не видели, так как тут же затаились, убрав свет, но по звуках и запаху было понятно отчетливо: впереди что-то происходит. Очевидно, из-за голода твари стали нападать друг на друга.

Вдруг впереди идущие горники зарычали и стали пятиться назад. Мелкая заскулила, Мягколап движением руки показал Лиде спрятаться за его спину, затем обнажил меч и поднял руку с камнем-светляком повыше.

Через несколько секунд впереди появился силуэт твари.

– Вот это махина,– протянул Мягколам, выставляя меч вперед.

Тварь и вправду была больной. Она доставала почти до потолка и занимала половину туннеля. До этого нам встречались мелкие существа, а значит, с этим придется повозиться.