На мягких лапах

– Она никакая-то валькирия!
– разгневанно зарычала я.
– Она - моя подруга!

– Даже так?
– в ее голосе проскользнул интерес, смешенный с легким презрением.
– Ты ведь знаешь правду, но... Но кто-то ее заблокировал? Ах, - надменно воскликнула Я, - он как всегда ставит мне палки в колеса. Если бы ты вспомнила правду, то попросту не стала это никчемное существо считать, хотя бы за что-то.

– Она не "никчемное существо" и не "что-то"?
– теперь мой рык состоял только из чувства злости.
– Не смей так о ней говорить!

Я зловеще улыбнулась и махнула рукой...

Голову вдруг сдавило из-за чудовищной боли, и я провалилась в какое-то беспамятство, в котором ожил знакомый и в тоже время незнакомый голос:

" Наверное, это звучит абсурдно, но каждый бог, торец, создатель, демиург верит в то, что его кто-то создал. Это-то же самое, что если бы ВРЕМЯ вдруг вытащило руку, на которой блестели бы часы и заявило: "Ох, я опаздываю аж на две минуты!". Хотя в чем-то они были правы. Они были почти правы, потому что с НАЧАЛА всегда есть ОДИН.

Один росток, одна секунда, одна клетка, одно ядро, а потом уже росток дает лист, секунда отдает эстафету двойке, клетка делиться, а ядро обрастает слоями.

Все есть все и все есть ничего.

Боги, создатели, творцы, демиурги не ведали, как это называть, поэтому просто понижали голос и с нажимом говорили ОНИ, при этом никак не меняя окончания.

И ОНА была одной из ОНИ.

В тот мир я попал совершенно случайно. У местных богов был обычай: собираться раз в десять тысяч лет и устраивать праздник. На праздник они приглашали богов других миров, и я, волею случая, затесался в гостях из своего мира.

Я не считал себя богом, тем более создателем или творцом. Я знал, кто именно меня создал, но не понимал для чего.

Чувства, эмоции? Кому они нужны? Даже Богине Любви поклонялись больше, чем мне, поэтому я считал себя просто временным помутнением ОНИ, который, как цветок с дерева, через некоторое время слетит и исчезнет в небытие.

В том мире я и почувствовал этот странный... зов, что ли? Что-то тянуло меня на север, притом до такой степени, что один из местных богом это заметил и сказал:

– Неприятно, не правда ли? Но мы уже привыкли.

– А что там?
– это было первое, что я сказал за вечер.

– ОНИ, - как и полагается с намеком ответил он, понизив голос.
– Не советую туда идти, кто знаешь, что именно там происходит.

И после этого меня, конечно же, одолели множество чувств, начиная от любопытства и заканчивая гордостью, и я, выждав подходящее время, ушел, чтоб посмотреть на ОНИ. Увиденное, навсегда изменило мою жизнь.

Вначале была длинная, бесконечно-долгая пустыня, которая тянула и тянулась, тянулась и тянулась, а потом вдруг неестественные с непривычки яркие цвета, выбивающиеся из каменного сооружения, чем-то напоминающего клетку.

Подлетев ближе, я понял, что-то было дерево: разноцветное, необычно, непонятное.

Между веток я и заметил ЕЕ.

Маленькую, золотоволосую девочку, которая бродила по лестнице, вырезанной в коре.

Я думал, что она меня не видит, но она вдруг резко повернулась и сказала:

– Шева ран?

Это меня удивило. Все языки мира схожи друг с другом, а этот я слышал впервые. Но потом до меня стало доходить, что я его не знаю, только потому что ОНА его СОЗДАЛА!

Я хотел подойти поближе, но ОНИ резко остановила:

– Териваран ивар!

Подняв руки вверх, в желании продемонстрировать мир, я представился:

– Мое имя Уирин и с моего языка переводиться, как "чувство".

ОНИ на секунду задумалась, а потом ответила:

– Оttoreni и с моего языка оно переводиться "един".

Так встретились два одиночества, но только спустя столетия я узнал, что за маской милого лица, скрыт настоящий Хаос.

Зря я тогда не обратил внимание на клетку. Очень зря..."

Боль, так же резко, как нахлынула, отступила, и я уставилась на Я потрясенным взглядом, в котором, скорей всего, застыл вопрос: "Что это было?", так как она цокнула языком и произнесла с легким раздражением:

– Эта часть еще полностью не восстановилась, а он до сих пор силен.
– Ее губы разлезлись в предвкушающей улыбке.
– Но это уже ненадолго. Надеюсь, в этот раз, Мао, ты выберешь правильную сторону, ведь проклятье с твоего рода до сих пор не снято.

– Какое проклятье?
– мой голос дрогнул.

– Этого ты тоже не помнишь?
– удивленно хмыкнула Я.
– Как удобно! Забыть и не чувствовать ни ответственности, ни раскаянья.
– На полминуты задумавшись, она добавила: - Сил у меня хватит, чтоб показать твое предательство.

Копия Хейсы вновь махнула рукой и мою голову сдавили тески боли, только на этот раз был не голос, а картинки...

"Белый ирусан и незнакомый мне мужчина, быстрым шагом шли через город. Он был великолепный: красивый, белоснежно-белый и полуразвалившийся. Некоторые белоснежные дома, необычные здания и каменные изваяния были разрушены, а дорога во многих местах потрескалась или обвалилась, открывая вид на черную пустоту.