На неведомых тропинках. Сквозь чащу

"Стоп" - скомандовала я себе, - "Стоп. Я не голодна"

И влетевшие, в предчувствии сладкой боли, пики опали.

– У каждого своя жажда, - проговорил внимательно наблюдавший за мной Алексий.
– Но она не управляет нами, лишь придает жизни вкус, как приправа.

– Пора садиться на диету, - буркнула я и вышла вслед за бабкой из спальни.

Выплеснув часть кипятка на пол, Марья Николаевна вернула кастрюлю на плиту и снова зачем-то зажгла газ. Старик в раздражении сбросил вызов. Атмосфера в доме была нехорошая, такая что обычно предшествует буре, такая от которой волосы на затылке встают дыбом и очень хочется убежать и спрятаться. Тревожное ожидание и предчувствие неизбежного. Пашка снова вздохнула и замерла, заставив меня гадать, а будет ли он, следующий вдох?

– Я должен поговорить с Седым, - сказал староста, глядя в пространство, - Демон наш единственный шанс?

– Наш?
– удивилась я.

– Ваш, - раздраженно ответил Семеныч.

– А это, - я указала на трубку.
– Единственный способ с ним связаться?

– Нет, - он оглянулся, словно соображая, где находиться, и я уловила его досаду, - Мне надо домой. Надо найти Михара и еще попробовать...
– он махнул рукой, - сам все сделаю.

– А где Ветер?
– спросил сидящий на диване Веник, рука свободно лежала на спинке, я заметила блестящий циферблат часов.
– Он мог бы оказаться в Серой цитадели и вернуться обратно еще до заката.

– Прости, но мне забыли выдать инструкцию по эксплуатации ошеров, - ответила я поворачиваясь к двери, к моему дому кто-то шел, тяжело и неторопливо. Кто-то посторонний и скрипучий.

– Не вздумай звать Тёма, - рявкнул Семеныч, - Ты не готова. А ты, - староста повернулся к падальщику, - Закрой рот, если не хочешь, чтоб тебе его зашили. Смелый больно стал.

– Да мне то что?
– оскалился сосед, - Хранитель знаний не за мной приходил. Сейчас вернусь домой и буду этот спектакль оттуда досматривать, пусть не из первого ряда, зато с удобствами.

– Значит так, ты - скомандовал старик и ткнул пальцем в меня. Гость за дверью сделал несколько шагов к разрушенному крыльцу и остановился словно в раздумьях, я слышала его сиплое дыхание, слышала как его кости словно трутся друг о друга при движении, гость был стар. Я принюхалась, вернее стара.
– Сидишь тут и ждешь меня. Идиотов не слушаешь. Ясно?

– Так точно, - отрапортовала я.

Бабка вытерла руки полотенцем и поспешила к двери. Я едва поборола желание спросить ее, что она делает? Заставить осознать, что все изменилось, ее слух, ее возраст, ее состояние... И остановила себя. Не потому что пожалела, а потому что это уже не имело никакого значения.

Тяжело дышащая гостья подошла к дому, Марья Николаевна открыла дверь, не дожидаясь стука. Семеныч обошел ее спрыгнул с порога и быстро зашагал по стежке. Стоящая рядом с обломками крыльца Караха его не заинтересовала.

– Тебе чего?
– спросила моя бабка другую, - Соли? Аль спичек? Муки не дам, у самой мало.

Старая ведьма, поймав мой взгляд, спросила:

– Тот, что на грядке у вас валяется, - она ткнула пальцем за спину, - Для красоты? Или на удобрения? Если не больно нужон могу прибрать.

– Нужон, - ответила я, вяло удивляясь тому что меня кто-то о чем-то спрашивает, раньше бы уволокли и никаких проблем.
– Не трогайте.

– Твоя правда, Оленька, чего добром то разбрасываться, - бабка закрыла дверь. Старая Краха с той стороны тут же на нее плюнула.

– Вы больше не называете меня Галей?

– не удержалась от вопроса я, - Или Машей? Или Светой?

– Что ты Оленька, - она всплеснула руками, - Нежели я, какая маразматичка, - и совершенно безумно хихикнула.
– Ты уж не трясись надо мной так, чай не стеклянная не рассыплюсь.

Я заглянула в светло серые глаза и не смогла сдержаться, потянулась всеми чувствами к ней, к этой замершей на грани смерти оболочке. И сразу почувствовала их. Струны стежки, мелодичные упругие, он словно сплетались внутри нее, вливая в мертвого человека жизнь,

Не будет стежки - не будет и хранителя. Эх, Ефим... что же с тобой стало?

Струны перехода исцелили ее, заполнили пустоты, соединили жизнь и смерть. Нити заменили собой старые проржавевшие контакты памяти, вернув старухе подобие разума, изломанного, шаткого, но все же по-своему неповторимого.

– Марья Николаевна...
– позвала я, не зная толком, что собираюсь сказать. Наверное, ничего хорошего. Извиниться за смерть сына? Так я не чувствовала вины, я ничего не чувствовала, и она это сразу поймет. Или может рассказать правду о том, кем она стала и кем стала я? Бессмысленно. Тогда что? Я не знала...

Снова закипевшая в кастрюле вода выплеснулась на пламя и зашипела. Бабка бросилась к плите.

– Больше воду в спальню не таскайте, - в итоге сказала я, - Пашка кипяток не пьет и в ванной не нуждается. Лучше на того голого мужика выплесните.

– А что, - выключив конфорку, ответила она, - Если снова в непотребном виде явится, выплесну.

Из спальни вышел раздраженный март, Константин в полголоса спорил с Алексием о шансах Пашки на выживание, рассуждая об обмене веществ и изоляции сознания... Я отключилась от разговора.

– Черт лучше бы у нас застряли, или у старика, там хоть книги есть, - парень сел за стол, и бабка тут же поставила перед ним блины, как мало некоторым надо для счастья.

– У меня тоже есть, - я покосилась на толстый том о Великих который мучила все утро.

– Да, я видел, - он мотнул головой, - Анжелика и король, Порочная страсть, Мир полон женатых мужчин и Гарри Поттер.
– тут взгляд его упал на толстый том.

– Бери, - разрешила я, - По мне так лучше Анжелика, - бабка фыркнула, так как книги были ее, большинство моих так и осталось в подвале, а пускать кого-то туда я пока не хотела. не знаю почему но не хотела и все, - Найдешь чего полезное, расскажешь.

Парень кивнул, и бессознательно взял блин с тарелки.

Мы ждали еще два часа. Ждали и молчали, потому что нечисти не нужны слова. Потому что они понимали, не будь рядом этих странных не всегда понятных нелюдей, я давно бы уже бегала по стенам, или того хуже была бы на пол пути в Африку.

Мыль о бегстве, казалась привлекательной как никогда, я играла ей, как ребенок играет погремушкой, вертя так и так, и прислушиваясь к себе. Как быстро меня найдет ворий после убийства Пашки и Мартына? Не знаю, но точно найдет. И там, неизвестно где, мне придется так же давать бой, но на чужой неизвестной территории. И умирать, но уже в одиночестве.

Я прошлась от плиты к дверям спальни. Константин ушел домой, но обещал вернуться... У меня вырвался смешок, хотя ничего веселого не было. Пашка пока дышала.