На неведомых тропинках. Сквозь чащу

– Переворачивайся, - еще бы голос поуверенней.

Но Веник послушался, лег обратно и перевернулся на живот. Его интерес имел привкус старого крепкого чая. Поколебавшись, я снова села на него верхом, открутила крышку, сделала глоток, а потом наклонила бутылку и стала лить воду на грязную спину. Гробокопатель даже не дернулся, положил подбородок на сложенные руки и проговорил:

– Бессмысленное занятие, через пару дней и следа не останется, - он зевнул, - Особенно если пожрать. Как думаешь, мне отдадут труп той ведьмы, с которой ты сняла голову? Я попрошу очень вежливо.

– Попроси, - я отставила бутылку и прерывисто вздохнула.

Спина Веника представляла собой перепаханное поле. Несколько рваных ран, они бугрились, словно перекрученные веревки, которые запихнул под кожу. В мышцах застряли обломки когтей крючников. Первый над лопаткой, второй в левом боку. Один торчал наружу, второй был почти полностью погружен в тело. Но ни воспаленной красноты, ни синяков, ни кровотечения, края ран уже схватись. Веник прав, скоро и следа не останется, вот только эти крючья... В машине Кирилла была аптечка, понятия не имею зачем демонам бинты и жгут, разве что удушить кого-то, но тем не менее она там была. Кажется даже не распакованная, черная коробка в прозрачном хрустящем целлофане лежала в багажнике.

Не успела мысль до конца сформироваться, как упругая нить стежки скользнула в руку. Послушная, наполненная энергией, приносящая, в отличие тех, что в Дивном, не боль, а удовлетворение. Все получилось быстрее, чем в прошлый раз. Это как подвернуть лодыжку, связки становятся уязвимым местом, и травмировать второй раз их еще проще. Стежки были моим мысленным вывихом.

Нас рвануло вперед, Веник зашипел и засмеялся, чужие голоса, чужая боль, удовольствие. Земля исчезла и вернулась. Быстро, почти мгновенно, мы оказались за узкой уходящей вверх в Заячьему холму тропе, рядом с которой стоял большой черный внедорожник.

– Не могла поближе к кровати нас перетащить?
– высказался, подняв голову, гробокопатель.

– Мы еще не закончили дело, - ответила я.

– Ты не закончила. Я закончил, во всех смыслах.

– А я с тобой еще нет, мне нужна аптечка, - коснулась израненной спины.

– Хочешь поиграть в доктора?

– Что-то вроде того, - я коснулась застрявшего над правой лопаткой крюка и уловила отдаленный всплеск боли, Веник даже не вздрогнул, - Ты хоть иногда вспоминаешь, каким человеком был? Не жалеешь, что заключил сделку?

– И почему, стоит переспать с девкой, как она сразу наглеет?
– он говорил с издевкой, но настоящей злости в падальщике не чувствовалось.

– Надо пользоваться моментом, - я обхватила коготь пальцами, - Так как? Кем ты был? И когда?

– Зачем тебе?

– Затем, что если я буду слушать, то не буду думать, о том, что именно делаю, - я потянула за коготь, рана снова открылась.

Веник втянул носом воздух, его кровь пахла чем-то прелым, словно затхлая вода в стоячем пруду. Несколько секунд гробокопатель молчал, а когда я уже подумала, что все мои слова пропали в туе, Веник заговорил. Медленно и хрипловато, воспоминания, которые он хотел пробудить, оживали очень неохотно.

– Начало века, Россия, Санкт - Петербург переименовали в Петроград, Первая мировая война, - она говорил короткими рубленными фразами, словно подбирая пароль к своей памяти, - Молодой матрос, бывший студент, получил в грудь осколками шрапнели. Стараниями корабельного врача он дотянул до госпиталя. Не должен был, но дотянул.

Я снова взялась за коготь.

– Оперировал молодой врач. Не помню в чем было дело, в неопытности хирурга, или в том, что двумя днями ранее умерла родами его жена, ребенок не сегодня -завтра готовился последовать за матерью...

Одним рывком, я выдернула коготь, Веник споткнулся, но тут же продолжил:

– Но хирург не смог удалить всю шрапнель. До одного осколка не добрался, не смог или не захотел.

– Солдат выжил?
– я снова стала смывать кровь, воды в бутылке осталось меньше половины.

– Выжил, ушел в один из дней с куском свинца в груди. Это как бомба с подожженным фитилем, если металл сдвинется, то можно сразу выбирать гроб покрасивее. Недалеко ушел, до ближайшей рюмочной. И там, опрокидывал стопки одну за другой до самого вечера. А потом вернулся в госпиталь, встретил того врача, и во вселенской обиде на мир, царя и отечество избил его. Хорошо избил, до кровавых соплей.

– А ты?
– я коснулась второго когтя, но тот сидел глубоко.

– А я был тем самым врачом.

– И ты...
– мои пальцы замерли.

– Нет, я не умер, - он хрипло рассмеялся, - Лежал и злился.

Я снова погрузили пальцы в рану.

– В своем же госпитале и лежал. А этажом выше умирал мой сын Марк. Порок сердца, врожденный. Я даже пару раз бога звал, но откликнулся совсем не он.

Скользкими от крови пальцами я, наконец, смогла подцепить обломок когтя.

– Кто к тебе пришел?

– Прежний вестник, тот самый, что не пережил встречи с черным целителем, когда вы оба у него гостили. Я курил в коридоре, тогда все курили табак, опиум или нюхали. Хорошо одетый господин с черными ногтями, который предложил мне невозможное.

– И ты поверил?
– задержав дыхание, я дернула за коготь, тот шевельнулся, но остался в ране.

– Почти, - прошипел Веник, - Вестники умеют убеждать, в этот момент по коридору, как раз шла медсестра, так он попросил ее оголить грудь. И та, сияя улыбкой, послушалась. Эх, все бы девки, так делали. Вестник - это голос демона.

– Чего же ты пожелал?
– я снова ухватила коготь.

– Жизнь сына в обмен на душу. Хорошая сделка, особенно когда предмет торга нельзя взять в руки и потрогать. Душа, а есть ли она? В церкви я не был с момент смерти жены. В общем, думаю сильно меня ударили по башке, раз я согласился, и даже дополнительное условие не смутило.

– Какое?
– коготь поддался на несколько миллиметров.

– Я должен быть найти того солдата, что вытащил из-за черты, вырезать любой орган и съесть. Вернее, всего лишь попробовать на вкус, - гробокопатель хмыкнул, - Вестник никогда не переоценивал человеческие возможности.

– Условие?
– я нахмурилась, - Но это неправильно. Никаких условий, душа в обмен на желание.

– Где ж ты раньше-то была, честная моя. Мне предлагают убить пациента, а я должен оспаривать юридическую сторону сделки с нечистью?
– я ощутила в нем застарелую горечь, - Долго там еще?
– Веник шевельнул плечами.
– Я, конечно, могу понять, что тебе нравиться ковыряться в крови, но мне уже надоело языком чесать. Оставь, само выйдет, как любое другое дерьмо.

– Минута, не больше, - пообещала я, и снова взялась за обломок, - Ты выполнил условие?