На полголовы впереди

Когда на пустынном горизонте показались острые белые иголочки небоскребов Калгари и все наперебой принялись указывать на них друг другу, я сказал Эмилю, что постараюсь успеть к мытью посуды, и сбежал через весь поезд к Джорджу.

– Можно будет в Калгари позвонить из поезда по кредитной карточке?

– Да, можно.

Когда поезд замедлил ход, он указал мне на телефон и сказал, что в моем распоряжении пятьдесят минут. Сам он, как обычно, будет находиться около поезда и наблюдать за высадкой. Я дозвонился до миссис Бодлер, голос которой звучал, как у беззаботной шестнадцатилетней девушки.

– Ваша фотография уже в пути, – сказала она без всяких предисловий. Но в Калгари она не поспеет. Сегодня к концу дня кто-то поедет на машине из Калгари в Лейк-Луиз, и он передаст ее этой вашей мисс Ричмонд.

– Замечательно, – сказал я. – Спасибо.

– Но про те цифры от Вэла Коша, к сожалению, ничего не слышно.

– Ну, ничего не поделаешь.

– Что-нибудь еще? – спросила она.

– Да. Мне надо поговорить с самим Биллом.

– Какая жалость. А мне наши разговоры доставляли такое удовольствие.

– О, простите, пожалуйста... Мне тоже. Только тут надо не просто что-то передать или получить ответ. Это дело долгое... и сложное.

– Мой дорогой, не надо извинений! Десять минут назад Билл был все еще в Виннипеге. Я сейчас же ему позвоню. Вы знаете свой номер?

– Хм... Да. – Я продиктовал ей номер с таблички на телефонной трубке.

– И скажите ему, пожалуйста, что чем скорее, тем лучше.

– До следующего разговора, – сказала она и положила трубку.

Я с нетерпением прождал напрасно десять минут, и только тогда телефон зазвонил. В рубке послышался густой бас Билла:

– Где вы?

– В поезде, стоим у вокзала в Калгари.

– Мама сказала, что это срочно.

– Да, но в основном потому, что этот сетевой телефон стоит в купе главного кондуктора и работает только в городах.

– Понял, – ответил он. – Выкладывайте.

Я рассказал ему, что Даффодил собирается сойти, и о паническом состоянии Ленни, о том, чего не говорит она и что сказал он.

– Я правильно вас понял? – переспросил наконец Билл Бодлер. – Этот Ленни Хиггс сказал, что Даффодил Квентин заставила его подложить что-то в корм ее лошади, отчего у лошади началась колика, и она издохла?

– Есть все основания предположить, что одно было причиной, а другое следствием, однако это недоказуемо.

– Да. Было проведено вскрытие, и никто не мог понять, почему случилась колика. Это у нее издохла уже третья лошадь. Страховщики заподозрили неладное, но выплатить страховку им пришлось.

– Ленни говорит, будто она сказала, что никогда не сделала бы ничего плохого своим любимым лошадям, но дала ему сто долларов, чтобы он молчал.

Билл что-то проворчал под нос.

– Но, возможно, это потому, что у нее уже издохли две лошади, и она боялась, что все подумают именно то, что и так подумали.

– Возможно, – сказал он. – Так что мы имеем сейчас?

– Судя по прежнему опыту, – сказал я, – я бы предположил – но это только догадка, – что прошлой ночью, после полуночи, наш объект сообщил Даффодил, что ее конюх уже проговорился и все повторит публично, когда ему велят, и что он позаботится о том, чтобы ее по меньшей мере лишили допуска на скачки, если она не продаст ему... или не отдаст ему даром свою оставшуюся долю в Лорентайдском Леднике.

– Конечно, вы знаете его лучше, чем я, – мрачно сказал он, – но в общем я думаю, что вы, возможно, правы. Только ведь мы узнаем это наверняка, если он подаст заявку о перерегистрации лошади на свое имя перед скачками в Ванкувере, верно?

– Хм-м... да, – согласился я. – Но вот если вы – то есть Скаковой комитет провинции Онтарио – сочтете возможным допустить, что Даффодил, может быть, не так уж виновата в этой истории с ее лошадьми... и, конечно, вы знаете ее лучше, чем я, но мне кажется, что она, может быть, не такая уж злоумышленница, скорее просто дура... я хочу сказать, что в ней есть что-то ребяческое, хоть ей и пятьдесят... и многие думают, что обманывать страховые компании не так уж зазорно, иногда это делают вполне уважаемые люди... и ведь все три лошади рано или поздно все равно бы издохли, верно? В общем, я ее не оправдываю, если она виновна, а только объясняю, как это могло бы выглядеть с ее точки зрения...

– Похоже, вы очень хорошо ее знаете.

– Э-э... Я всего только... ну, подметил кое-что.

– Хм-м... Вэл Кош говорил мне, что вы очень наблюдательны, – сухо сказал он.

– Так вот... Я... я не знаю, как вы к этому отнесетесь, но я подумал – если бы мы вроде как увезли тайком Ленни Хиггса, чтобы до него не могли добраться и ему угрожать и чтобы он не представлял угрозы для Даффодил, и если бы вы могли как-нибудь довести до ее сведения, что Ленни Хиггс исчез с горизонта и больше не проговорится... если бы ваша совесть позволила вам это сделать... то ей не надо будет расставаться со своей долей, и мы разрушим хотя бы один из гнусных планов нашего объекта. А ведь в этом и состоит мое задание, верно?

Он сделал долгий выдох, словно хотел присвистнуть. Я молча ждал.

– Ленни Хиггс все еще в поезде? – спросил он через некоторое время.

– Если он не ударится в панику, то поедет вместе с остальными конюхами и лошадьми в конюшню, где их разместят. Я сказал ему, что кто-то заберет его, будет за ним присматривать и выдаст ему бесплатный билет, куда он захочет.

– Но подождите...

– Это самое меньшее, что мы можем сделать. Но я думаю, что надо пойти и дальше – точно знать, где именно он будет, даже найти ему там работу, потому что, возможно, теперь нам понадобится, чтобы он дал показания против человека, который его запугивал. И если вы сможете послать кого-нибудь, чтобы его выручить, пусть ваш человек возьмет с собой фотографию, которую вы для меня напечатали, потому что я почти уверен – это тот самый, кто его запугивал. Если так, то Ленни непременно наложит полные штаны и станет как шелковый.

Глава 14

Когда я вернулся на кухню, оставалось еще, как это ни печально, довольно много немытой посуды, и я, чувствуя себя несколько виноватым, принялся помогать, но при этом то и дело выходил в зал ресторана за бокалами и скатертями, чтобы видеть, что происходит за окнами. Даффодил, которую сопровождали Нелл, Роза и Кит Янг (он нес два ее чемодана), с помощью вокзальных носильщиков спустилась из вагона на перрон и медленно побрела к зданию вокзала. Ее кудряшки были, как обычно, лихо взбиты высоко вверх, но плечи под шиншиллами понуро сутулились, и когда я на мгновение увидел ее лицо, то подумал, что она похожа скорее на несчастного ребенка, потерявшегося в толпе, чем на суровую женщину, жаждущую мести. Нелл заботливо помогала ей, Роза Янг всячески утешала, а Кит Янг шел рядом с мрачным видом.

– Вы будете вытирать бокалы или нет? – сердито спросила Кейти.

Эта миловидная женщина, обычно веселая и расторопная, заметно устала.

– Буду, но только с перерывами, – ответил я.

Ее минутное раздражение тут же прошло.

– Так кончайте свой перерыв и принимайтесь за дело, а то я не успею сходить на вокзал до отправления.

– Ладно, – сказал я и старательно вытер несколько бокалов.

Кейти хихикнула:

– И долго вы будете продолжать эту комедию?

– Наверное, до самого конца. – А когда ваш эпизод?