На полшага впереди смерти
Шрифт:
– Такие и дохнут как раз от сердца.
– Мопс фармацевтикой занимался одно время. У него часть акций в производстве одном подмосковном. В том числе там различные хитрые вещества использовали.
– И что с того? – не понял Капанадзе.
– Попроси патологоанатомов повнимательнее присмотреться. Пробы там разные. Ну, ты лучше знаешь. Может, что-то интересное будет.
– Хорошо.
Без особого энтузиазма Капанадзе созвонился с бюро судебно-медицинских экспертиз. Знал там всех давным-давно, не один литр вискаря, а то и «медицинского вина», то есть разбавленного спирта, с ребятами
– Думаешь, прижмурили твоего клиента? – спросил заместитель начальника бюро.
– Есть такой вариант, – сказал Капанадзе. – Хоть и не слишком реальный.
– Сразу видно было бы, если бы придушили или отравили.
– Разные вещества бывают.
– Бывают. Которые и не определишь. Думаю, спецслужбы такие примочки используют, что мы бессильны.
– Тут вряд ли спецслужбы.
– Ну не скажи. Они везде, – с энтузиазмом бывалого диссидента изрек заместитель начальника бюро.
– В общем, посмотри повнимательнее, – попросил Капанадзе.
И судебные медики посмотрели. В результате на стол Капанадзе легла ксерокопия заключения, из которого следовало – смерть В. П. Лысоконя наступила в результате использования нейротоксического яда, который применяется в фармакологической промышленности для изготовления ряда лекарств.
Следствие не стало морочить голову и заниматься длительными проверками, а сразу возбудило уголовное дело.
И Капанадзе завалился к Гольдиной с обыском.
С Маргаритой случилась истерика. Она визжала так, что страшно было за барабанные перепонки:
– Что вам здесь надо?! Выметайтесь из моего дома!
– Только после обыска. – Капанадзе олицетворял само спокойствие.
– Здесь ничего нет!
– Вот и посмотрим.
Пока подошли понятые, прошли процедурные вопросы, Маргарита немного успокоилась. И с вызовом спросила:
– Хоть в туалет можно?
– После того как осмотрим его.
Из уединенного заведения она вывалилась повеселевшая и радостно объявила:
– Ищите. Переворачивайте. Грабьте.
Капанадзе присмотрелся к ней. Очень похоже, что в туалете она что-то нюхнула. Скорее всего кокаинчику – благословенный порошок для денежных мешков, рублевская волшебная пыльца. Черт, неплохо было бы до кучи изъять при обыске наркотики, ну да ладно. Не получилось. Нет людей, кто ни разу в жизни не лопухнулся.
После дозы Маргарита смотрела на окружающих гораздо более миролюбиво. Хотя и с нескрываемым презрением.
На кухне была гора немытой посуды.
– Убирать некому? – поинтересовался Капанадзе.
– Три дня назад рассчитала прислугу, – гордо объявила Гольдина.
– А чего так?
– Потому что сволочь.
– Не везет вам.
– Почему?
– Одни сволочи вокруг.
– Так у всех красивых женщин бывает, – приблизившись к Капанадзе и эротично изогнувшись, проворковала Маргарита.
Капанадзе усмехнулся. Да, умеет, зараза, себя подать.
В груде посуды его взгляд упал на фужер.
– Это упакуйте. – Капанадзе кивнул на всю посуду.
– Чего, приторговываешь подержанной посудой? – хохотнула Гольдина.
– Только стеклотарой.
– По тебе заметно.
На следующий день Капанадзе затарился горячительными напитками и бросился в атаку на экспертов.
– Надо быстрее, –
долбил он клювом своего старого знакомого, заместителя начальника экспертно-криминалистического центра ГУ МВД России по городу Москве, вручая ему пакет с коньяком.– Сложная экспертиза, – разводил тот в ответ руками.
– А что в жизни просто? Витек, ну очень нужно.
Эксперты уложились в три дня. Из их заключения следовало, что на одном из бокалов, изъятых на квартире Гольдиной, имелись следы нейротоксического яда.
В тот же день Маргарита была задержана в качестве подозреваемой в совершении убийства.
Глава 35
– Получи, сука, по прейскуранту! – послышался звук увесистого удара, стук падающего тела.
Эта дисгармония окружающего мира разбудила Стройбата. Первые секунды после пробуждения он не мог понять, где находится и что тут делает. Вслед за этим включилась память, и на душу легла привычная тяжесть – он в бегах, будущее у него смутное, надо что-то решать, но что – он не знает. И все это лежит на душе таким пудовым грузом, что просыпаться и вываливаться в этот мир ему вовсе не хочется.
– Ой, бля-я-я-я, – захныкал Зиновий.
– Вот те и бля. – Новый удар, новые всхлипы.
Стройбат въезжал в происходящее с некоторым интересом – так иногда, переключая телеканалы, люди западают на случайный эпизод сериала, о канве событий которого не имеют никакого понятия.
– Ты хоть в курсе, сколько тебе уже по счетчику нащелкало, козлячья душонка?
А вот так выражаться нехорошо. И Зиновий попытался было что-то возразить, но получил еще пару раз по ребрам.
– Капают денежки-то, – продолжил тонкий, с астматическим присвистом голос. – Пора уже решать.
– Заработаю… На падлу побожусь – заработаю.
– Не надо песен петь… В общем, хату твою переписываем.
– Не получится. У меня тут жена прописана.
– Так ищи жену.
– Не знаю, где она.
– А это наши проблемы?
– Я отдам. Сейчас заработаю.
– Где ты столько заработаешь, козел?
Опять обидное слово. Опять удары.
Когда Стройбат заехал сюда, то быстро отвадил от ставшей притоном двушки многочисленных собутыльников Зиновия – кого пинками, кого матюгами, а некоторых просто своим людоедским взглядом первобытного человека. Поскольку выпивку он поставлял хозяину квартиры исправно, у того надобность в собутыльниках быстро отпала. Так что жили вдвоем, в тишине и каком-то мертвенном покое. В своей комнате Стройбат создал некоторое подобие нормальных условий существования, чистота и порядок там соблюдались, даже прикупил небольшой телевизор. А как живет приятель – это его волновало мало.
И вот теперь покой был варварски нарушен незваными и очень наглыми гостями.
– Тогда кончать тебя будем, петух ты гамбургский, – произнес сиплый.
– Ты петухов на своей петушатне ищи! – наконец не выдержал и взорвался Зиновий.
– Ну, все, доскакался, козлик. Грузим тело, – сурово подытожил сиплый голос.
Стройбат вздохнул. Взял увесистую ржавую монтировку, которая стояла в углу. И шагнул за порог.
– И кто тут кипишует с утра пораньше? – осведомился он.
Сцена «Не ждали».