На пороге перерождения

Вот это пафос… Вот это выпендрёж… Помнится, нам обещали совсем другое. Где-то даже мелькало словосочетание «собственное государство». Или мне показалось? А теперь, значит, только землю? И ещё, видите ли, император дарует. А ничего, что эта земля, в случае успеха, будет захвачена именно гладиаторами? При чём тут вообще император? Этот жирный ублюдок даже задницу с места сдвинуть не успеет — судя по его виду, двигается он раз в неделю. За это время не только на континенте закрепиться можно, но и всю его поганую империю поработить!

Ладно… Спокойствие… Что-то я преувеличиваю…

Ну хорошо, что теперь хоть имеется хоть какое-то понимание происходящего. Хорошо, что не нужно сражаться с Ди-Кей, — подумал я, глядя на ту. Но, обернувшись к решётке, из которой должны были появиться противники, огорчился из-за того, что придётся драться с гладиаторами.

— Как думаешь, сколько их будет?

— Гладиаторов? — подходя ближе, спросила Ди-Кей. Она уже тоже поняла, что меня не нужно воспринимать как врага, а потому могла не на долго расслабиться. Встав чуть ли не вплотную к моему плечу, и пожав плечами, она добавила: — Половина гладиаторов империи. Что, не слышал что ли?

Так-то оно так, и звучит даже угрожающе, но вот если задуматься… Последовав веянию собственных мыслей, я задумался. Вытащил собственные математические познания из бездны и прикинул: в нашей школе, примерно тридцать гладиаторов. Отнимаем половину, получается пятнадцать. Всего в империи пять школ. Если учесть, что в некоторых из них может быть пусть даже пятьдесят гладиаторов, а в другой, например, двадцать, то… плюс-минус… среднее значение… нам придётся сразиться с… ну человек сто может набраться. Хотел утешить себя, но в итоге сделал только хуже… Целая сотня! Ну это конечно перебор. Вот если бы хотя бы пятьдесят, то ещё можно было бы радоваться.

— Эй, — Ди кивнула в сторону решётки. Та медленно начала подниматься. Теперь в роли монстра оказались мы сами. Когда ты побеждаешь кого-то сильного, ты занимаешь его место, получаешь его славу, но только никто не упоминает, что и врагов ты тоже получаешь в полном объёме.

— Да начнётся битва! — возгласил Катсу-Абэ с трибуны, и толпа снова взорвалась радостными криками.

Сначала из тени показалась нога, затем вырисовался и остальной силуэт гладиатора. За первым начали появляться и другие. Целая толпа. В нашем случае можно было даже назвать это армией.

Снова оглядев зрительские места, я начал подмечать лучников, равномерно рассыпанных по территории арены. Заметил их только потому, что некоторые из них подняли оружие на изготовку. Не все, но какая-то их часть уже была готова выстрелить. Теперь понятно, как они собираются сдерживать такую толпу гладиаторов, если что-то пойдёт не так.

Ди-Кей снова встала в воинственную позу. Чуть присела. Остервенело посмотрела на увеличивающуюся толпу — гладиаторы всё ещё продолжали выходить один за другим. Она уже была готова дёрнуться, сорваться с места и броситься в атаку, но в моменте я успел вытянуть руку, удерживая помощницу от необдуманных поступков.

— Стой, — тихо сказал я. — Нет смысла лезть первыми. Если атакуют, будем защищаться.

— Если? — возмутилась девушка. — Они точно атакуют!

Медленно пройдя треть арены, гладиаторы остановились, примерно, в пятнадцати-двадцати шагах от нас. Тот, что шёл первым, внимательно осмотрел нас, как будто пытаясь прицениться. В какой-то момент он важно задрал подбородок, а затем кивнул, дерзко призывая подойти к нему.

Я кивнул в ответ.

— Чего надо?! — кинул вдогонку.

— Поговорить, — спокойно ответил тот. Ему даже не нужно было кричать. Его уверенный твёрдый голос был слышен при любом раскладе.

Мой взгляд переместился на Ди-Кей, как бы намекая на необходимость совета. Хотя, по сути, решение уже было принято. Дождавшись ответного взгляда напарницы, я повернулся обратно к толпе гладиаторов. Их точно не сто, но всё равно немало.

Глубоко вдохнув, взяв всю свою смелость и дурость в кулак, а также снарядившись наконец луком и стрелами, я двинулся вперёд. Убьют, так убьют. Чего терять? Жизнь ради мести всё равно не жизнь. Все мои мечты о том, чтобы стать генералом давно разрушены неопределённостью собственных же целей. Поэтому… нет, не то чтобы я хочу, чтобы меня прикончили, но если есть шанс о чём-то договориться (например, о том, что они будут атаковать нас хотя бы поочерёдно — группами по десять человек), то почему бы не воспользоваться им. Но не думаю, что такое развитие событий входило в план Катсу-Абэ. Этот ублюдок точно мечтает о моей смерти. Предстоящий бой лишь очередное тому подтверждение. Точнее, дело даже не в бою, а в моей роли. Моя смерть станет разменной монетой — именно ею гладиаторы оплатят шанс на свободу. Осталось понять, на сколько глупы эти гладиаторы, чтобы платить столь высокую цену за столь эфемерный шанс.

Приблизившись к ведущему, я остановился в трёх шагах от него.

— Чего? — важно кивнул я.

— Твой друг просил кое-что передать тебе.

Я сразу понял, что речь о Ли. Не дай бог он сейчас вынет его отрубленную голову прямо из толпы, стоящей позади.

— Что именно?

— Он сказал, что, если ты согласишься вывести нас отсюда, если сможешь убить императора, то он сделает всё для нашей свободы. Он сделает так, что больше никто и никогда не назовёт нас рабами.

— И вы ему верите? — я слабо усмехнулся.

— Мы знаем, что на воле многие готовы вступиться за него. И ежели перед нами стоит выбор умереть ради имперской воли, или же умереть, пытаясь убить императора, то я, пожалуй, выберу второй вариант, потому что с недавних пор к императору не осталось никакого доверия. После того, как школой стал управлять глупый мальчишка, мы не верим в справедливость.

— Эти люди за твоей спиной, — я чуть выглянул за крепкое плечо гладиатора, оглядывая суровые лица бойцов, — они из других школ. Они готовы пойти за нами?

— Все готовы. Если ты вытащишь нас отсюда, мы добьёмся того, чтобы Ли-Сао стал новым императором. После этого у нас будет всё, чего мы пожелаем.

Желание покачать головой было неимоверное. Но я держался. Лишь бы не выдать уровень офигевания. Как же сильно им промыли мозги… Вот, значит, чем занимался Ли всё это время… Неспроста же этот хитрец так сблизился с гладиаторами. Хитрец? Да это слабо сказано! Самый настоящий махинатор! Величайший в мире революционер? Хренов мудак! Вот кто он такой! Ещё вздумал манипулировать мной! Кажется, в этом мире скоро не останется людей, которые будут дружить со мной без желания поиметь какую-либо выгоду.

Я молчал. Нужно было время, чтобы всё обдумать. Но времени не было. Катсу-Абэ начинал нервничать, глядя на происходящий фарс. Почему они болтают, вместо того, чтобы перебить друг друга? Он явно недопонимал. Это было видно по выражению его лица. Наконец, в какой-то момент он всё же не выдержал.

— Я приказываю! Нет! Я повелеваю сойтись в смертельной схватке!

Голова встряхнулась сама по себе. Брр. Какие громкие слова. В прямом и переносном смысле.

Снова выглянул за спину главаря толпы, заметив важный момент — у бойцов нет оружия. Значит, всё же какой-то шанс у нас был. То есть, нам хотели дать какой-то шанс. Как мило с вашей стороны, господин заместитель, — подумал я, глядя на разгорающегося от злобы Катсу-Абэ.