На пути прогресса

На следующий день, когда по всему посёлку закипели работы — приплыл Харчик. Заметили его в обед, когда из-за мыса на западе вынырнули первые плоты, но добрался до нас он только поздним вечером. Погода снова испортилась — дул ветер, наносило тучи, а на море установилось сильное волнение. Очередное короткое «лето» закончилось — и начиналась местная «зима». Пока более крупных климатических циклов мы заметить не успели, а вот такие нас вполне устраивали. Но очередной шторм здорово помешал торговцам, так что прибыли они почти в полной темноте и даже плот сразу покидать не стали.

День сто сорок шестой!

Вы продержались 145 дней!

Плутон сегодня в первый раз после перелома сиганул вниз с обрыва, пытаясь снова разбудить посёлок. Однако и он припозднился, осторожно пробираясь по месту стройки — дабы опять не сломать себе что-нибудь важное — и я спать хотел, поэтому просто не проснулся. Зато когда на улице началось какое-то нездоровое оживление, пришлось подниматься, одеваться и идти проверять, что случилось.

Случилось всё на торговой площади, и если бы у Филиппа Львовича имелись полнофункциональные мозги гения политики и обществознания, он мог бы и заранее предсказать такой ход событий. Но Филя потому и Филя, что думает он часто после того, как что-то случилось, зато на ус мотает…

— Ай, не подходи! Ни шагу ко мне! И к моему драгоценному лоточку, дылда! — голос Харчика я услышал раньше, чем увидел его самого.

— Так… Я не поняла, на что ты намекаешь? — это уже Бамбина.

— Да уж точно не на прекрасных дам! — сразу исправился торговец. — А ты не подходи!.. Не подходи, кому сказал! Там стой!.. У тебя руки длинные, и так дотянешься, если купить захочешь.

— Да будет тебе известно, что я — не разбойник, грабящий караваны! — ну вот и раскрылся вопрос, что там происходит (хотя я ещё не дошёл, но голос Нагибатора узнать могу). — Я воин, мужчина и должен по-мужски встретить врага на поле боя, один в один.

— Вот и иди в поле, а к прилавку больше ни шагу! — завопил Харчик.

— Неужели тебя совсем не интересует прибыток? Ты же торговец! — возмутился гигант.

— Я тебя два раза видел! — не смутился Харчик. — И оба раза от тебя не было прибытка — одни сплошные расходы! Не подходи!!!

— А может, поторгуем, жмотяра? Вроде он не нападает… — это уже голос Паскаля.

— Нет!!! — возопил Харчик. — Всем — отступаем! Тревога!.. Разорение!..

Я, наконец, вышел на торговую площадь и увидел именно то, что и рассчитывал увидеть: Харчика и его большой прилавок, перед которым он встал, широко раскинув руки. За прилавком стоял меланхоличный Паскаль, а перед ними на полушаге застыл растерянный Великий Нагибатор, решивший, видимо, спустить немного опыта в нашей «унылой действительности».

Рядом, само собой, собралась целая толпа любопытствующих, которые весело посмеивались, наблюдая за концертом.

— Филипп!!! — увидев меня, Харчик задумался ровно на секунду. — Филипп, беги!!! Эта каланча сейчас вызовет тебя на бой!!! Вы подерётесь и разнесёте мне прилавок, поломаете товар!!!

— Харчик, это мы уже с ним проходили! — ответил я, приближаясь. — Пару прилавков, действительно, разнесли. Но вот твоему пока ничего не угрожает.

— Что?! — Харчик переводил взгляд с меня на Нагибатора и обратно. — Вы его победили?!

— Великого Нагибатора никто не победил! — гордо ответил гигант. — Лишь обманом, неправедным судом и угрозой ректального кормления смогли они призвать меня на службу!

— Я не хочу знать эти подробности! — заметил из-за прилавка Паскаль.

— Что, Нагибатор, решил закупиться для будущих великих подвигов? — спросил я, останавливаясь рядом с гигантом.

— Ну раз вы прервали череду моих подвигов, то почему бы и нет? — удивился Нагибатор. — Раз жизнь теперь томит, как ровный путь без цели! Как пир на празднике чужом!.. Можно и порадовать себя какой-нибудь покупочкой!

— Паскаль, а что ты нам с утра в трубки забивал? Что это, глюк? — Харчик забыл, что должен был защищать прилавок, и с удивлением уставился на Нагибатора.

— А что тебя не устраивает? — удивился Паскаль.

— Да у меня когнитивный диссонанс наступает, когда чувак, разгромивший все поселения на побережье, шопоголизм оправдывает Лермонтовым, — пояснил ему Харчик. Эх, а торгаш не так прост! Я вот сразу классика и не признал…

— Я не знаю, кто такой Лермонтов, — пожал плечами француз.

— Кто-то вроде наследника Пушкина, — пояснил торговец. — Писал много стихов… Самый известный про замес между вашими и нашими под Бородино.

— А вот про это я кое-что слышал….

— А можно мне уже ассортимент посмотреть? — спросил Нагибатор.

— А, да… Смотри уже… — Харчик ушёл за прилавок, покачивая головой.

Я ещё пару минут постоял на месте, давая торговцу прийти в себя, а потом решил не терять больше времени.

— А, Филя! Ты к нам потратить своих собак? — поинтересовался Харчик. Вид у него до сих пор был донельзя растерянный.

— И новости узнать, и курс ПСО в мире. И прикупить, если есть что интересное… — кивнул я.

— Ничего особенного нет на этот раз! — расстроенно признался Харчик.

— И даже соды нету? — удивился я.

— Сода… Сода есть! — Харчик заметно удивился. — А зачем тебе сода?

— Полы мыть! — сразу нашёлся я. — Вон, видишь, какие хоромины строим! Тут без соды никак!..

— Боишься крошечных микробиков и бактерий, да? — торговец покачал головой. — Мне кажется, об этом уже поздно беспокоиться…

— Беспокоиться — никогда не поздно! — наставительно ответил я. — Особенно о чистоте. Так что с содой?

— Есть одна корзинка на десяток кило… — задумчиво кивнул Харчик.

А потом эта скотина открыла рот и заломила такую цену, что мне сразу захотелось его прибить, не сходя с места… Торговались мы долго, но к общему знаменателю всё-таки пришли. Не знаю, почему Остров так яростно боролся за ПСО, но за десять очков мне в итоге открыли место, где её можно было достать — и отдали в придачу три корзины соды. На землях посёлка Борисовское было, как оказалось, содовое озеро. Там её и собирали по берегу. О том, зачем мне сода, Харчик больше узнавать не пытался — и это отдельным пунктом входило в стоимость сделки…