На развалинах Старой Крепости
Шрифт:
Пробегают вдоль поля быстрые поезда - слава храброй Анне-Франческе!
А пройдут по полю бойцы - салют храброй Анне-Франческе!"
...Книжка на этом заканчивалась. Натка пролистала её к началу и перечитала опять. Потом - ещё. И ещё несколько раз подряд.
Она и сама не могла понять, что именно её так поразило. Ей почему-то казалось, что эта странная книжка - о самой Алике. Да, именно Алику представляла она здесь с самого начала. Представляла, как та сперва провожает на войну отца и старшего брата, а потом уходит сама, как с наганом в руке отбивается Алика от многочисленных врагов, как её берут в плен,
Закрыв книгу, Натка сидела и смотрела на воду. Волны с силою бились о каменистый берег, словно бы хотели досказать ещё что-то такое, чего не было в этой книжке про храбрую испанскую девочку, но что-то правильное и очень важное - что-то такое, что было хорошо известно волнам, и во что они давно уже горячо верили.
Натка поднялась с места и быстро прошлась вдоль берега. Она шла, размахивая книгой в руке и думала, думала, думала.
Она пыталась понять эту "несовременную" девочку Алику. Неужели же это возможно, - спрашивала себя Натка, чтобы и в наше время, такое гнусное и отвратительное, кто-то сумел пронести внутри себя то чистое и светлое, ничем не запятнанное начало - то самое начало, которое и отличает в конце концов человека от тупого, бессмысленного скота?
Неужели возможно?.. Но каким же образом? Как?..
Гоша появился, вынырнув откуда-то из темноты. Он подошёл к лавочке и тут же сел рядом.
– Ну?
– сказал он.
– Чего хотел? Спрашивай. Времени у меня - не до фига. Уже поздно. Мне спать пора.
Сергей быстро протер глаза и повернулся к нему.
– Взрыв в "Южном" - чьих рук дело? Чеченов?
– Да.
– Местные? Кто именно? Султан? Махмуд?..
– Этого не знаю.
– Почему тогда говоришь, что чечены?
– Наводка есть. Диму Грузина знаешь?
– Нет.
– Записывай телефон.
Гоша продиктовал. Сергей достал блокнот и авторучку, быстро набросал номер.
– Он много знает про этот случай. Дима в одной частной конторе работает. Он там занимался каким-то другим своим делом и случайно вышел на этот взрыв. Поговори с ним. На меня сошлись. За бабки он много тебе расскажет.
– За бабки?..
– Да он не жадный, не бойся. Много не попросит. Поторгуешься там с ним. Просто для него информация, любая информация - это хлеб насущный. По другому он не может.
– Хорошо. Я с ним свяжусь. Теперь дальше. У тебя есть что-нибудь насчёт убийства хозяина кафе "Прохлада"?
– Тоже чечены. Но подробностей не знаю.
– А что ты знаешь про ресторан "Магнолия" и про его хозяина?
– Про Аслана? Он - чечен, и его их диаспора хорошо прикрывает. Приехал из Грозного лет восемь назад. Занимался когда-то стволами и наркотой, потом слил бабки в легальный бизнес. Если хочешь, я могу разузнать больше.
– А "Тигры Кавказа" - что ты про них знаешь?
– Это - типа такого треста, типа объединения предпринимателей.
– А чем они там занимаются, эти предприниматели?
– Понятия не имею.
– Разузнай.
–
Хорошо, попробую.– Попробуй.
Сергей поднялся.
– Давай, действуй. Как что-нибудь будет - звони.
– Обязательно, - ответил Гоша, зевнув и медленно потянувшись.
И Сергей, спрятав руки в карманах брюк, быстро пошёл прочь.
На следующий день, после обеда, Гоша отирался у ресторана "Магнолия". Он успел уже пропустить сто грамм водки и сейчас его разморило. Гоша решил сходить на пляж, устроиться там и вздремнуть часок-другой.
Он свернул с большой шумной улицы в переулочек, где было прохладно и пахло цветами.
Неожиданно резко выросла перед ним маленькая фигурка смуглой темноволосой девочки в соломенной шляпке. "Чеченка", почему-то подумал Гоша.
– Дядя, у вас сигаретки не найдётся?
– быстро и нараспев спросила девочка.
– Чего?
– удивился Гоша.
И тут же машинально полез в карман. Больше он не успел ничего сделать. Из-за спины у маленькой девочки как-то проворно и неожиданно вынырнул длинный сверкающий кавказский нож. Он ярко блеснул на солнце и по самую рукоятку вошёл Гоше в живот.
Гоша вскрикнул - не от боли даже, а от удивления. Вскрикнул и как мешок повалился на пыльный асфальт.
Перед тем, как вернуть книжку Алике, Натка показала её своему старому знакомому - Алёше Николаеву, про которого она знала, что тот пользуется уважением и авторитетом, как чрезвычайно начитанный, развитый юноша. Алёша Николаев снисходительно повертел книжку в руках. Просмотрел выходные данные, и в глазах у него появилось некоторое уважение. Но как только он пробежал глазами текст, уважение сразу пропало.
– Про испанскую войну.
– Алёша Николаев кивнул.
– Это сто лет назад было. Неактуально.
И он протянул книжку Натке.
Натка обиделась.
– Как это может быть неактуально? Ведь это про подвиг и про измену, про подлость и про благородство - как это может быть неактуально? Ты вот послушай...
– Натка раскрыла книжку наугад.
– "Заковали Анну-Франческу в тяжёлые цепи. Посадили её в подвал ЧК. И помчались спрашивать: что же с пленной девчонкой прикажет теперь Главный Коммунист делать?.."
– Хрен знает что, Натка!
– перебил её Алёша.
– Какой
ещё Главный Коммунист? Кого заковали?.. Коммунистов свергли давно! Мы с тобой в двадцать первом веке живём... И потом, это же - фашистская пропаганда, проповедь человеконенавистничества. Генерал Франко был фашистом. Ему Гитлер и Муссолини помогали. Ты знаешь, сколько фашисты невинных людей замучили?.. Вот!.. Ты лучше правильные книжки читай, а не это...
Алёша Николаев махнул рукой в сторону Наткиной брошюрки.
– Ты Пелевина всего прочитала? А Довлатова давно перечитывала?..
– Вообще не читала. Ни того, ни другого.
– Вот видишь, какая ты тёмная, - и Алёша Николаев огорчённо, с осуждением, покачал головой.
– А рассуждаешь. Сорокина, ты, конечно же, тоже не читала?.. И Илью Стогова? И Ирину Денежкину?.. Да о чём с тобой вообще говорить, если ты только фашистские брошюрки читаешь - и ничего больше?!.. А я, вот, сейчас Бродского перечитываю. Такая глубина открывается!
– и Алёша Николаев зажмурил глаза от удовольствия.
– Чем больше раз перечитываю, тем больше всякого там открывается в глубине!..