На рубеже веков. Дневник ректора
Шрифт:
Телевидение также показало, как при выходе из Думы народ чуть не побил Жириновского и Митрофанова. Сквозь эфирные микшеры пробились даже такие слова, обращенные к этим магистрам либерализма, как «сука» и «жидовская морда». Здесь уже ничего не поделаешь, примеры Жириновского заталкивают не очень разбирающийся в тонкостях политической конъюнктуры народ в норы антисемитизма. Я пишу об этом еще и оттого, что читаю книжку Льва Полякова «История антисемитизма». Читаю и многое полезное выписываю в подготовительные материалы. Как и у любого серьезного исследователя, у меня много интересных наблюдений.
18
Светлана Зимарева написала очень приличный по языку текст.
19 мая, среда. По НТВ показали некий спровоцированный милицией и журналистами скандал. Человек десять-пятнадцать ребят в черной форме «Памяти» на Театральной площади поют молитву в день гибели Николая II, ОМОН и телевидение их уже ждут. Завязываются сначала толкания друг друга, потом молодцов бросают в автобус милиции. Здесь же священник в облачении, его отталкивают, но он с «Памятью». Меня поразили очень красивые молодые и очень русские лица ребят. Все они что-то горячась говорят в камеру о произволе.
Дума утвердила в должности премьер-министра С. Степашина. Меня все это перестало волновать. Чувствую себя очень плохо, задыхаюсь. Крепко и жестко поговорил с Сорокиным. Институт собирается в Орел на «День славянской письменности», я все подготовил, но все вдруг оказались очень занятыми. Юра Кузнецов, с чьей дочерью я довольно серьезно занимался во время приема ее в институт, «не смог». У В. И. Гусева — ну, это действительно так — какое-то срочное дело. У Льва Ивановича болит нога, а Валентин Васильевич лечит зубы. Каждую пятницу он уезжает на дачу и не бывает в институте. Всю вторую половину дня после часа уезжает и проводит в Союзе писателей России, недавно на несколько дней, не предупредив, уезжал на Пушкинские дни в Каир. А вот когда надо институту — он не может. Он все вздыхает о Родине и говорит, как он в молодости работал у горящего мартена, но, как и все наши русские пустобрехи… Это обычный советский писатель, скорее ловкий, нежели глубокий, и самодостаточный. Может быть, я на него похож: он тоже все время служит.
Третий съезд так наз. Пулатовcкoго союза.
Общее впечатление: все прошло благостно, потому что все было достаточно подготовлено, и за шесть лет работы стало ясно — как много Пулатов делает, хотя бы в силу того, что все взгляды направлены на него, нет организации, которая бы его не подтравливала.
Главная примета съезда — это, конечно, возраст, сплошь седые головы. Толкачев, которого избрали в ревизионную комиссию, оказался, наверное, самым молодым. Это как бы съезд бывшей литературы. Но, с другой стороны, за этими восточными аксакалами что-то и стоит.
Пулатов сразу сделал хороший ход — Ганичев вел съезд. Чем был выторгован мир, я узнал в самом конце съезда.
Ниже приведу коротенькие
фразы из выступлений на третьем съезде.1. Г а н и ч е в — «Опустошающий тип культуры»; «Россия распадется так же, как Союз».
2. М. У. (Казахстан) — «Союзы писателей оказались вне бюджета»; «Доллар гудит в ушах»; «Вспоминаю о нашей родной, милой Москве»; «Мы должны сохранить островок из тех времен — это МСПС».
Говорит о памятнике Пушкину, который ставят в Алма-Ате. Мне кажется, они начали фрондировать Пушкиным, как мы раньше фрондировали Хемингуэем, Фолкнером, Прустом.
«Зона хитрости».
«Сделать хотя бы справочник членов МСПС, хотя бы маленький, чтобы было кому позвонить».
«Есть много людей, которые чувствуют себя политическими чабанами». «Уходит переводческое ремесло». Их литература становится никому не нужной.
3. С п е к т о р Д м и т р и й (Украина) — «В организации 300 человек».
4. Б и р у л а в а (Грузия) — «Я прошу моего друга и земляка Эбонаидзе шире предоставлять свои страницы (журнал «Дружба народов») членам нашего «Содружества».
Насколько я понимаю, им крупно повезло с самостоятельностью и известностью. С моей точки зрения, и у Армении, и у Грузии нет ни одного шанса выжить без России и быть самостоятельными.
Собственно говоря, а чем сейчас управляет Шеварднадзе? В Абхазию его не пускают, в Мегрелию, где сидят сторонники Гамсахурдии, — тоже, в лучшем случае — Тбилиси и грузинские армяне.
5. К у г у л ь т и н о в Д. Н. (Калмыкия) выступал в обычной своей манере культурологического рассказа. Вот что я выжал из его баек:
«После землетрясения в Армении было принято решение: все котельные комплексы, которые производились в СССР, отпускать только в Армению». Давид Никитич рассказал, как благодаря своей поэтической популярности добыл, тем не менее, вырвав у Армении, для своего родного села такой комплекс.
Их семью в свое время раскулачили и отобрали тысячу овец. Д. Н. поднял удивительный вопрос — о графе национальности в паспортах. Смысл заключается в следующем: «Я не хочу быть просто российским гражданином. Я никогда не отрекся от того, что я калмык, и название именно этой национальности выбито на памятнике Пушкину в Москве».
(Ввязался хитрый Машбаш и сказал, что у Пушкина в оригинале сначала было написано а д ы г, а потом зачеркнуто и появилось к а л м ы к).
Как ни странно, этот вопрос стал актуальным еще в нескольких репликах. Очень резко отнеслись к идее ликвидировать графу «национальность» армяне. Это понятно, у них огромная диаспора в России. Армяне также полагают, что им нет смысла отказываться от своей знаменитой древней нации. Я тоже своей национальности не стыжусь.
Немного перескакиваю и привожу другое выступление.
6. Н е м б е т о в (Кыргызстан) — «Был на выставке в Нью-Йорке. Спрашивают: Вы откуда? отвечаю: Кыргызстан. — Пакистан? Курдистан? Никто такой национальности в мире не знает. А когда были советскими — говорили просто: русские».
«Да как же так? — продолжает Кугультинов. — Ведь каждый из нас для того, чтобы принадлежать к этой своей национальности, готов идти на смерть…» «С помощью закона мы заставляем калмыков учить калмыцкий язык». Как я полагаю, это оговорка, но очень мне симпатичная.