На сеновал с Зевсом

— Убью скотину! — немедленно взъярился честный мент и цапнул кобуру.

— Не стреляйте в Зинку, она хорошая! — заблажил Петя Воробьев.

Хорошая Зина демонически хохотнула и сплясала джигу на пожарном рукаве. Из продырявленного брезента хлынула вода.

— А вот и протечка! — удовлетворенно молвил добродушный водопроводчик, по-прежнему несуетно помахивавший чемоданчиком.

— К черту Зинку, где Инка?! — заглушая прочие звуки, истошно проорал капитан Кулебякин.

— Такой козы у нас нет! — честно ответил Витя Воробьев.

Коза Зина заржала как лошадь и аморально прилегла бок о бок с бараном Бяшей.

— А что с животными? — поинтересовался добродушный дядя-водопроводчик.

— Что-что! — кривя губы и тщетно стараясь не разреветься, ответил ему Витя. — Накурились, как скоты, вот что!

Лежа в бурьяне, я с замиранием сердца ждала развития событий, не смея всерьез надеяться, что вызванные спецслужбы прибудут раньше, чем случится что-нибудь ужасное. Внутренний голос настоятельно рекомендовал зарыться поглубже в растительность и не высовываться, пока не завоют сирены, а вот совесть требовала решительных действий. Воображение, склоняя чашу весов на сторону совести, рисовало пугающую картину, где мелкая доходяга Трошкина и не очень мелкая, но тоже доходяга Маруся бились, как два пойманных зайчика, в лапах злодея Мурата.

— Парни! — не выдержав, сказала я лежащим рядом собакам. — Вы как хотите, а я пошла! Надо выручать девчонок, пока не поздно!

— Гау! — мужественно бухнул Барклай и потрусил за мной в дом.

Бестолковый штатский бульдог заволновался и вместо того, чтобы пойти с нами третьим, удрал за угол. Я не стала его возвращать: в боевых действиях толку от Фунтика было мало. Команд глупое животное не слушалось, значит, науськать его на врага вряд ли удастся. А для доброй психической атаки Мавританский Памперсоносный бульдог не годился по причине комичности экстерьера.

«Разве что злодей при виде него умрет от смеха!» — поддакнул внутренний голос.

На крылечке я разулась, чтобы не цокать каблуками, и бесшумно двинулась по коридорчику на кухню. Издали увидела открытый люк, услышала доносящиеся снизу голоса, потом колокольный звук удара и сразу за ним — совершенно неожиданные бурные аплодисменты.

— Спасибо, спасибо! — польщенно сказала Трошкина.

— Алка! Ты что там делаешь? — спросила я, становясь на четвереньки, чтобы заглянуть в люк.

— Спасаю принцессу от дракона! — хихикнула подружка, отсалютовав мне грозным, но непонятным инструментом, отдаленно напоминающим экспонаты из богатой коллекции Оружейной палаты.

— А где дракон? — спросила я и тут же увидела на ровном, как расправленный платочек, квадрате света внизу неподвижные ноги в ботинках с разъехавшимися в разные стороны носами. — Что это с ним?

— Накрылся медным тазом! — ответила Трошкина и заржала как пони.

Невидимая Маруся вторила ей звонким подголоском.

— С вами все в порядке? — с сомнением спросила я. — Вылезайте оттуда!

— Как? — поинтересовалась Алка. — Лестницы тут нет, а подтягиваться на руках я не умею. Найди какую-нибудь веревку!

Ни веревки, ни лестницы я не нашла, но их с успехом заменила крепкая кухонная табуретка. Я уронила ее в подпол, Алка встала на нее, как на постамент, подняла руки, и я вытянула ее наверх. Потом мы помогли выбраться Марусе. Доставать из подвала гадского Мурата никто не собирался. Наоборот, мы плотно закрыли люк в полу и для пущей герметичности (ключа у нас не было) уронили на него посудный шкаф.

Уже во дворе я спохватилась, что разгуливаю босиком, в брючках и бюстгальтере — почти как восточная танцовщица. Майка моя, изрезанная стеклами, превратилась черт знает во что, но я соорудила прелестный топ из розового шарфа Маруси, а Трошкина проявила резвость и нашла мои босоножки так быстро, что Фунтик не успел их толком пожевать — только понадкусывал.

— Не красавицы, конечно, но с учетом пережитых испытаний очень даже ничего! — оглядев нас с Марусей, постановила Алка, которая и сама-то выглядела не лучшим образом — вся в пыли, в паутине и оригинальной присыпке из личинок моли.

Потом подружке, видимо, показалось, что она переборщила с комплиментами, и она уравновесила ситуацию язвительным вопросом:

— Ну, и где же твоя милиция, Кузнецова?

Я виновато развела руками, но потом мы вышли на улицу и там сразу же увидели мою милицию.

Мой дорогой капитан Денис Кулебякин стоял посреди пыльного шляха и нещадно тряс пару пацанов, держа их за шиворот на весу, как котят. Это было так похоже на мое недавнее видение, в котором в качестве пойманных зверьков выступали Алка и Маруся, а в роли добычливого охотника — гадский Мурат Русланович, что у меня на мгновение помутился разум. Поскольку Алка неожиданно сноровисто обезвредила преступника в одиночку, я не растратила запасы праведного гнева, и весь он обрушился на голову Дениса.

— А ну, отпусти их, немедленно! — завопила я.

— Кузнецова, ты спятила! — ахнула Трошкина. — Ты на кого орешь? На милицию?!

— А мне плевать, милиция это или не милиция, на кого хочу, на того и ору! — бесновалась я.

— А ну-ка, документики ваши предъявите, гражданочка! — с обидой сказал мне словесно оплеванный незнакомый милиционер.

— Инка! — Капитан Кулебякин уронил в дорожную пыль малолетних пленных, отстранил любознательного коллегу и порывисто шагнул ко мне. — Ты жива? Ты цела? Почему у тебя руки в порезах?! Почему ты раздета?!

Я враждебно молчала, дожидаясь, пока он спросит что-то по-настоящему важное. И дождалась. Прооравшись, Денис притиснул меня к своей широкой груди, как компресс, и поверх моей головы с рычанием озвучил в пространство главный вопрос:

— Где этот мер-р-рзавец?!

— Он под полом на кухне лежит, шкафом придавленный, — объяснила Трошкина так буднично, словно речь шла о прихлопнутом тапкой таракане. — Я его тазиком прибила. Надеюсь, не насмерть.

Милиционеры переглянулись и гуськом потянулись во двор. С ними пошел капитан Барабанов, и я сразу же перестала беспокоиться о судьбе преступного Марусиного жениха — в смысле, у меня не осталось сомнений, что судьба Мурата Руслановича отныне будет непростой и где-то даже трагической.

— А где горит? — уважительно спросил похвально информированную Трошкину пожарный со шлангом.

— А где течет? — спросил ее же водопроводчик с чемоданчиком.

— А кого спасать? — поинтересовался парень в комбинезоне с эмблемой МЧС.

— Да вы знаете, мы уже сами со всеми делами справились, — махнув лапкой, с великолепной небрежностью ответила моя подружка. — Всем спасибо, все свободны!

— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться! — веско сказала я бригаде «Скорой». — Вот, девушку забирайте! Она жертва преступления против личности, неделю взаперти в подвале просидела. Остро нуждается в реабилитации.