На шхерахъ

Въ комнат сдлалось темно, и имъ овладла тяжелая сонливость. Ему хотлось спать отъ голода, но онъ уже не могъ разобраться въ причинахъ своихъ ощущеній. Онъ не зналъ, хочется ли ему сть или пить.

Диванъ былъ занятъ дтьми. Боргъ улегся на полу и уснулъ.

Когда онъ проснулся, было уже совсмъ темно въ комнат, дверь была открыта и на порог стояла женщина съ фонаремъ.

— Господи Іисусе, что же вы лежите на полу, — вскричала служанка Эмана, — разв вы не знаете, что сегодня сочельникъ?

Онъ проспалъ двадцать четыре часа до слдующаго полудня.

Ничего не соображая, онъ всталъ. Ему чего-то не хватало. Здсь были таможенные и унесли его находку, по Боргъ не могъ вспомнить, что у него взяли. Онъ только чувствовалъ страшную пустоту, какъ при большомъ гор.

— Пойдемъ къ Эманамъ, пошьте рождественской ваши. Вдь каждый человкъ въ этотъ вечеръ христіанинъ. Боже мой, какой ужасъ!

Двушка заплакала.

— И какъ можетъ человкъ дойти до этого? Кровавыми слезами заплачешь отъ жалости. Ну пойдемъ же, пойдемъ!

Полусумасшедшій сдлалъ знакъ рукой, что придетъ, пусть только двушка идетъ впередъ.

Когда она ушла, онъ остался еще на минуту въ комнат, взялъ оставленный двушкой фонарь и подошелъ къ зеркалу. Когда онъ увидлъ въ немъ свое лицо, похожее налицо дикаря, его разсудокъ какъ будто прояснился, и его воля напряглась въ послднемъ усиліи.

Оставивъ фонарь, онъ вышелъ.

Втеръ дулъ съ востока, но уже слабе. Воздухъ былъ чистъ, и небо блистало звздами.

Соображаясь съ огнями избъ, Боргъ спустился къ пристани, проскользнулъ въ сарай и взялъ тамъ парусъ.

Поставивъ парусъ, онъ отвязалъ лодку, слъ у руля и подъ полнымъ втромъ выхалъ въ море.

Сначала онъ плылъ зигзагами, чтобы не терять изъ виду тотъ маленькій клочокъ земли, гд онъ столько страдалъ. Но, увидя трехсвчникъ въ окн таможенной сторожки, гд убійца праздновалъ Рождество Христа, отвернулся и плюнулъ. Потомъ повернулъ лодку и пошелъ полнымъ ходомъ впередъ.

Оставивъ позади землю, онъ плылъ, руководствуясь огромной звздной картой, и взялъ курсъ на звзду второй величины между созвздіями Лиры и Короны. Она ему казалась ярче всхъ другихъ. И ему вспомнился разсказъ о путеводной звзд въ Вилеем, куда пришли три царя, чтобы поклониться Дитяти, Богу всхъ малыхъ. Нтъ это не она. И вдругъ прояснилась его память — это была Бэта въ созвздіи Геркулеса. Вонъ Геркулесъ, идеалъ Эллады, богъ сильныхъ и разумныхъ. Геркулесъ, умертвившій стоглавую Лернейскую гидру, вычистившій Авгіевы конюшни, изловившiй страшныхъ кобылицъ Діомеда, похитившій поясъ у царицы амазонокъ, уведшій Цербера изъ ада, совершившій вс эти подвиги для того только, чтобы, въ конц концовъ, пасть жертвой глупости женщины, которая любила его и отравила за то, что онъ, безумный, служилъ три года нимф Омфал...

Къ нему, къ Геркулесу, освободившему свтоноснаго Прометея!

И онъ плылъ навстрчу звзд, со всхъ сторонъ его окружало море, мать всего живого, въ которомъ нкогда блеснула первая искра жизни, великое море неисчерпаемый источникъ плодородія и любви, начало жизни и ея злйшій врагъ.

Конецъ.