На стыке времён

– Давно…

Невелина вдруг перекосило. Цеммерман бросился к кровати, стараясь оттеснить гостей.

– Сеанс окончен. Можете уходить.

– Нам надо задать еще несколько вопросов.

Брокколи добавил блокирующего тока. Пациент успокоился. Протиснувшись около академика, врач встал между агентами и кроватью Григория.

– Что непонятного?
– вдруг свирепо набросился он на гостей.
– Сказали, выметайтесь, значит, выметайтесь, - уперев руки в бока, Игорь Моисеевич заслонил пациента.
– И не считайте других глупее себя. Фамилия Невелин отсутствует в базе данных. Так бывает, если человек или является разработчиком весьма серьезного проекта, или работает в соответствующих структурах. Вам что больше по нраву? В любом случае за сто лет все, что он знал, быльем поросло. Это до чего надо дойти, чтобы так беспардонно убивать своего же сотрудника. Да еще у нас на глазах. Пшли вон!

– У нас имеется разрешение от…

– Мне плевать.

– Желаете неприятностей?

– Желаю. Желаю, чтобы я вас сейчас же не видел.

“Пиджаки” холодно посмотрели на разбушевавшегося доктора. Будто смотрят даже не на него, а сквозь него. Медленно повернулись и вышли.

– Все, что вы сейчас слышали, является государственной тайной. Вы обязаны хранить молчание, - уже в дверях палаты проронил один из агентов.

– Без сопливых разберемся, - вдогонку припустил Брокколли.

Дверь закрылась. Наступила тишина. Цеммерман с удивлением рассматривал своего коллегу.

– Знаете, Игорь Моисеевич, ну я-то еще куда не шло… но от вас подобного я не ожидал.

– Я и сам от себя не ожидал. Но с этими, - Брокколли кивнул в сторону двери, - наверное, по-другому нельзя.

Впрочем, ничего не произошло. На следующий день “пиджаки” вернулись.

– Принято решение, что в палате будет постоянно находиться наш сотрудник. Он не будет вмешиваться в процесс лечения и ничем не помешает вам. Ему даны инструкции действовать лишь в самом критическом случае, - проговорил тот, что был вчера.
– И еще, от себя. Приношу извинения за вчерашний инцидент, - в голосе агента промелькнули искренние человеческие нотки. Брокколли был поражен.

– Да мы и сами немного перегнули…

– Вам извиняться незачем. Вы были правы. Абсолютно, - “пиджак” достал из кармана карточку накопителя.
– Руководство просило вас изучить эти материалы и дать по ним заключение. Это часть воспоминаний вашего пациента.

– Хорошо.

Агент кивнул головой и удалился. Второй тихо занял место в дальнем углу палаты.

– Что будем делать?
– недоуменно спросил Брокколли.

– Для начала принесем ему кресло, - ответил Цеммерман, кивнув на серого, неподвижно застывшего в углу.

Слегка поклонившись в знак благодарности, охранник замер в кресле. Он действительно не мешал, ни во что не вмешивался, и его вообще как будто не существовало. Этакое сидящее изваяние. Медсестра, пришедшая покормить пациента, предложила чаю и охраннику. Тот не отреагировал. Просто сидел, не шевелясь и даже не моргая. Манекен.

Сменивший его через четыре часа оказался таким же. Постепенно к присутствию кого-то еще в палате привыкли и перестали на него реагировать. Его просто не замечали.

Тем временем, аккуратно дозируя нагрузку на мозг, сеансы полного бодрствования пациенту все увеличивали. Невелин уже без особых проблем выдерживал более часа, с интересом присматриваясь к новой для себя обстановке и даже задавая кое-какие вопросы. Вскоре ему разрешили вставать.

Не получив никаких ограничений по использованию воспоминаний Невелина, Брокколли скопировал их, раздав коллегам на изучение. Ответы он получил довольно быстро.

– Ну что же, - обратился он к Цеммерману, передавая ему последнюю копию, - все сходятся в одном. Пациент, угнав звездолет, не справился с управлением, при выходе из дыры корабль получил какие-то повреждения и начал разваливаться. Роботы запихнули своего командира в капсулу и отправили в сторону Солнечной системы. Все. Остальное, то, что ему якобы удалось побывать на РТ-308/4 не более чем переработка тех знаний, что он имел перед взлетом об этой планете. Сон, обычный сон. Только в весьма заторможенном состоянии, но за сто лет… вот и поназаписывалось.

– Думаете так?

– Я, конечно, не уверен на счет технических подробностей со звездолетом, но сами посудите: картинка пребывания на РТ-308/4 смазана, нечеткая. Хотя, я бы попросил проверить наши выводы и вас.

– Хорошо, я посмотрю, если все так, так и запишем, пусть “пиджаки” сами потом разбираются, что им лучше.

Кабинет начальника управления собственной безопасности, оклеенный приятными светло синими обоями, с подобранными в тон шторами на окнах и несколькими натюрмортами на стенах, больше походил на приветливую гостиную хорошего дома. Из мебели в помещении были мягкий диван, несколько уютных кресел, да с десяток стульев. И если бы не огромный письменный стол со встроенной правительственной и местной связью, можно было бы запросто подумать, что очутился не в официальном месте, а где-нибудь на загородной вилле скучающего пенсионера.

На стук в дверь хозяин кабинета, крепкий человечек небольшого росточка в цветастой рубахе, выскочил из-за стола и живо подбежал к посетителю. Тот же, едва переступив порог, вытянулся в струнку.

– Старший инспектор капитан Воронцов, товарищ генерал, - отрапортовал вошедший.
– Разрешите доложить.

– А имя у вас есть, капитан Воронцов?
– по-отечески мягко поинтересовался хозяин кабинета.

– Сергей Владимирович.

– Для меня это слишком длинно. Давай остановимся на Сереже. Так что у тебя? Ты по делу Невелина?

– Так точно, разрешите доложить.

– О-хо-хо, - по-старчески запричитал генерал, хотя это ему совсем не шло. Несмотря на достаточный возраст, командир выглядел более чем молодцевато.
– Когда же вы оставите свои штучки там, на улице. Вам самим-то еще не надоело? Сколько раз вам всем повторять: вы приходите сюда не к своему начальнику, а к старшему товарищу. А потому не товарищ генерал, а Вячеслав Васильевич. И располагайтесь, располагайтесь.

Хозяин кабинета легко подтолкнул гостя к дивану, а сам блаженно развалился в кресле напротив. Капитан аккуратно уселся на краешек, сохраняя возможность мгновенно вскочить при случае.

– Так не сидят, - генерал подошел к Сергею.
– Ну куда ж вы вскочили, Господи Боже, - он снова толкнул гостя на диван.
– Одну руку сюда, другую - сюда, корпус назад, - руки вошедшего оказались на подлокотнике и спинке дивана, под спиной Сергей почувствовал мягкую обшивку.
– И расслабьтесь. Может, рюмочку вина?

– Товарищ генерал.

– Тогда чай. Женечка, принеси-ка нам, пожалуйста, чаю и чего-нибудь там, - генерал повернулся на кресле, еле достав кнопку селектора.

Буквально тут же в кабинет вошла Женечка. Тучная женщина далеко после пенсионного возраста. Перед собой она толкала небольшой столик на колесиках, на котором ароматно дымился свежезаваренный чай в старомодных стаканах с подстаканниками, а из-под салфетки выглядывали аппетитные бутерброды.

– Вот, - засмеялся генерал.
– Никто тебя здесь не съест. Для этого у меня есть более вкусные вещи.

Капитан нерешительно посмотрел на секретаршу. Та улыбнулась в ответ, приглашая брать стакан и налегать на бутерброды, а сама быстро удалилась.

Вообще-то Воронцов был наслышан о причудах “старика”, как называли свое руководство практически все подчиненные. О его безудержной тяге к некоей фамильярности в разговоре с подчиненными, хорошем чувстве юмора и веселом, жизнерадостном характере. Генерал мог простить своим подопечным многое. Перевести в шутку их небольшие огрехи, и тут же рассказать что-нибудь из собственной практики. Но опытные сотрудники не раз предупреждали: все это всего лишь часть проверки, старик терпеть не может провалов и непрофессионализма в работе.