На участке неспокойно

— Нет, то, что ты предлагаешь, не для меня, — покачал головой Жорка. — Я не могу предавать друзей. Это подло.

— Каких друзей? — крикнула Галя. — А Голиков тебе не друг? А мать? А я? Как тебе не стыдно? Сейчас же пойдем к Сергею Борисовичу. Завтра будет поздно! Пойдем, ведь ты ему обещал помочь. — Галя взяла Жорку за руку и Потащила к двери.

— Подожди!

Галя перестала уговаривать. Отступив на полшага, она со всей силы ударила его по щеке.

— Трус!

До боли обидное, унизительное слово было сильнее пощечины. Жорка рванулся к Гале, чтобы ответить ей тем же, однако, увидев искаженное от гнева и обиды лицо девушки, поняв, что все она делала только потому, что любила его, грузно опустился на кушетку.

— Сумасшедшая! Иду…

СМЕРТЬ ВАСИЛИЯ

1.

Сергей оглянулся, оглушенный треском мотоцикла, мчавшегося по пустынной улице. За рулем сидел милиционер Атабеков.

— Что случилось? — остановился Сергей.

— Вас вызывает подполковник!

— Зачем?

— Не знаю.

Они стояли напротив дома Шофманов. Мысли Голикова были заняты рассказом Жоры. После того как Георгий согласился вместе с Галей идти к Сергею, чтобы сообщить о намерениях бандитов, он снова переменил решение. На этот раз не из-за трусости. Нет. Он просто не хотел навлекать на себя и Галю подозрение Эргаша и его шайки, которые могли жестоко отомстить им за тайную связь с Голиковым.

Георгий позвонил Сергею из ближайшей телефонной будки и попросил его приехать к нему домой по очень важному делу.

То, что услышал Голиков от Шофмана, открыло глаза на многое. Надо было действовать немедленно. Правда, рассказ перепуганного парня был сбивчивым, неясным, многое надо было уточнить, потому что — Сергей это чувствовал — Эргаш Каримов не мог открыть все карты перед своей компанией… Не таким уж он был простаком.

— Садитесь, товарищ старший лейтенант, — напомнил Атабеков.

Мотоцикл рванулся.

«Пронесло, — сказал про себя Азиз Садыков, наблюдавший за Голиковым. — Надо ехать быстрее». — Он кинулся к машине, стоявшей в укрытии, за дувалом,

…Абдурахманов сдержанно поздоровался с Сергеем и, пригласив жестом сесть, начал просматривать какие-то бумаги. У него было хмурое потное лицо. Он, очевидно, только что пробирал кого-нибудь из подчиненных или вынес атаку посетителя — были как раз часы приема граждан.

Сергей напомнил о себе. Однако подполковник не обратил на него внимания — продолжал листать бумаги. Тогда Сергей подошел к карте республики, висевшей на стене, надеясь, что это отвлечет его на время от беспокойных дум. К сожалению, этого не произошло: беседа с Георгием не выходила из головы.

В конце концов Сергей подошел к столу, за которым сидел Абдурахманов, и спросил, долго ли ему еще придется ждать. Подполковник посмотрел на него отсутствующим взглядом:

— Товарищ Голиков? Как вы сюда попали?

— То есть? — растерялся Сергей.

— Ах, да, простите, — оживился начальник отдела. — Я же вас вызвал. Скоро, наверно, с ума сойду. Работа отнимает все… Может быть, у меня склероз?

— Не знаю.

— Молодежь! В твои годы я подковы гнул, — перешел подполковник на «ты». — Помню, однажды напали на меня три грабителя часа в три ночи. Сражался я с ними, как зверь. К утру притащил в милицию всех. Связал и приволок на горбу, как мешки. Смеху было, скажу тебе. Через неделю меня представили к награде. Получил медаль «За боевые заслуги».

Сергей слышал от многих работников милиции о молодых годах Абдурахманова.Он был грозой для самых отпетых головорезов. По всему Узбекистану гремело его имя. Неужели одни годы были виноваты в том, что он стал таким черствым?

— Я вас слушаю!

Взгляд подполковника потух, он отодвинул бумаги в сторону и спросил, хмурясь:

— Ты к отчету готов?

До отчета перед населением было еще больше месяца. Сергей пока не готовился к нему, считал, что не настало время. Он так и не ответил Абдурахманову.

— Да ты что? Хочешь живьем вогнать меня в могилу? — вскинул голову подполковник. — Подготовь сейчас же тезисы! Я должен знать, о чем ты будешь говорить. Вчера участковый Вавилов на отчете такую чушь молол, что я от стыда готов был под стол залезть. Человек совершенно потерял чувство меры.

— У меня сейчас нет времени. Есть более важные дела. Разрешите доложить?

— Пустяковых дел у нас ни у кого нет, все заняты важными делами.

— Я вам завтра принесу весь доклад, вот увидите. Я получил очень ценную информацию о готовящемся преступлении.

— Товарищ Голиков, — махнул рукой Абдурахманов, — преступления потенциально готовятся, всегда. У нас со свершившимися никак не могут разобраться. Мороз до сих пор почему-то ходит на свободе. Между тем, он причастен к магазинной…

— Ерунда! — перебил начальника Сергей.

— Ну, вот что, бери ручку и бумагу, садись за стол, Я не намерен краснеть перед народом.

Сергей подчинился.

Часа через полтора в кабинет вбежал ответственный дежурный и, задыхаясь от бега и волнения, сообщил:

— Убили Василия Войтюка!

2.

Они сидели в маленькой затемненной комнатушке вокруг деревянного давно не мытого стола. Перед ними стояли бутылки из-под водки и пива, валялись обглоданные рыбьи кости, недоеденные куски колбасы.

— Давай еще по одной! — попросил Анатолий Депринцев.

Эргаш метнул на него суровый взгляд:

— Подожди! Не налижись до бесчувствия перед делом. Дружинники…

— Плевал я на них, — выругался Анатолий.

— Раз сам сказал, значит, подожди, — поддержал главаря Азиз, особо выделив слово «сам».

— Что ж, подожду, во-от, — сдался Депринцев. Он потоптался немного у стола и вышел во двор;

— За Голиковым приезжали на мотоцикле на участок. Наверно, вызвали по какому-то срочному делу к начальству, — сказал Садыков.

— Э, черт, — выругался Каримов. — В такой момент… — Он. щелкнул пальцем и выразительно посмотрел на депринцевское ружье.

— Чем же ты недоволен? — недоумевал Садыков. — По-моему, это очень хорошо, что он уехал. Дружинники будут одни. С Айтугановым легче справиться.

— С Айтугановым, — насмешливо протянул Эргаш. В его глазах блеснули хищные огоньки. — Ни черта ты не понимаешь, Азиз… Ну, ладно, по какой улице пойдут сейчас дружинники?

Садыков начал объяснять.

— Короче!

— Вот здесь, — шофер ткнул пальцем в план города, который где-то раздобыл Эргаш.

— Я буду следить за Депринцевым отсюда, — Каримов показал глухой переулок. — Как только он сработает, я этим ходом смотаюсь к реке. Ты помни, если тебя не окажется на месте…

Садыков смотрел на Каримова с собачьей преданностью.