На улице нашей любви

Он отступил назад и наставил на меня обвиняющий перст.

— Если ты не поможешь ей справиться со всем этим, ты будешь обвинять себя до конца жизни. Можешь сколько угодно притворяться, что тебе на меня наплевать. С Элли этот номер не пройдет. Я видел, как ты за нее переживаешь. Почему ты молчишь?

Он почти шипел, его дыхание щекотало мне лицо, слова вонзались в душу, как раскаленные иглы.

— Ты ее любишь. Боишься ее потерять. Боишься, что не сможешь этого вынести. Поэтому решила внушить себе самой, что она ничего для тебя не значит. Но она не заслуживает такого отношения, Джоселин.

Я закрыла глаза, не в силах больше терпеть этого бесцеремонного вторжения в собственную душу. Сволочь, сволочь, сволочь. Пусть катится подальше со своей долбаной проницательностью. Самое обидное, что он совершенно прав. Элли не заслуживает предательства. И я никого не смогу обмануть. Не смогу обмануть себя. Не смогу обмануть Элли. Она знает, как сильно я к ней привязана. И сразу поймет, почему я от нее отдалилась. Нет, я не могу ее оставить. Я сама открыла перед ней свое сердце, так неужели я захлопну его сейчас? Я сумею ее поддержать, пусть даже на это уйдут все оставшиеся у меня душевные силы.

— Я должна быть рядом с Элли, — неожиданно для самой себя произнесла я вслух.

И открыла глаза.

— Я должна быть с Элли, — повторила я. — Ты прав.

Теперь настал черед Брэдена зажмуриться. Когда он открыл глаза, взгляд его был исполнен нежности. Той самой нежности, в которой я отчаянно нуждалась, несмотря на все попытки убедить себя в обратном.

— Господи, — вздохнул он. — Какая ты еще все-таки дурочка, Джоселин Батлер. Ну что с тобой станешь делать?

Он хотел притянуть меня к себе, но я увернулась и отступила.

— Иди домой, отдохни. Сегодня я присмотрю за Элли.

Лицо Брэдена снова напряглось, челюсти сжались.

— Джоселин?

— Иди домой, Брэден.

Я резко повернулась, но на этот раз ему удалось схватить меня за руку.

— Джоселин, посмотри на меня.

Я попыталась вырваться, но он держал меня мертвой хваткой. Тогда я усилием воли сделала лицо непроницаемым и повернулась к нему.

— Иди домой, Брэден.

— Джоселин, ответь, что ты вбила себе в голову?

Голос его звучал так, словно язык был обернут наждачной бумагой.

— Мы поговорим об этом позднее, — пробормотала я. — Сейчас неподходящий момент.

Брэден сверкнул глазами. От него исходили волны угрозы.

— Не вздумай только порвать со мной, — процедил он.

— Я сказала, поговорим об этом позднее.

Вместо ответа, Брэден впился губами в мой рот. Я ощущала вкус его языка — сегодня это был вкус шотландского виски, смешанного с отчаянием. Поцелуй был влажным, глубоким и таким долгим, что я начала задыхаться. Уперлась руками ему в грудь, сердито запыхтела. Наконец он меня выпустил. Точнее, выпустил мой рот. Кольцо его рук по-прежнему не размыкалось.

— Выпусти меня, — прошептала я, едва шевеля распухшими губами.

— Не выпущу, — прохрипел он. — Я тебя никогда не выпущу. Несмотря на все твои дурацкие хитрости. Я никогда не поверю, что тебе на меня наплевать.

У меня нет другого выбора. И у тебя тоже.

— Мы не должны оставаться вместе, — произнесла я.

— Это еще почему?

— Потому что это невозможно.

— Не пори чушь.

Я задергалась, пытаясь вырваться из его объятий.

— Чушь это или не чушь, но нам надо расстаться.

В мгновение ока Брэден превратился в огнедышащего дракона.

— Кому, черт подери, это надо?

— Эй ты, хрен собачий, чего привязался к девушке?

Какой-то поддатый тип уставился на нас, стоя у фонаря. Когда мы обернулись, он погрозил Брэдену пальцем. До меня внезапно дошло, что сегодня вечер пятницы и на Джордж-стрит полно народу.

— Мы просто беседуем, — отчеканил Брэден, не выпуская меня из объятий.

— Ты в этом уверена, лапочка? — спросил он.

Кажется, он был вовсе не прочь затеять драку. Только этого нам сейчас не хватало.

— Уверена, уверена, — поспешно закивала я. — Это мой друг.

Пьяный молча таращился на нас еще какое-то время, потом, решив, что мы разберемся без посторонней помощи, стал ловить такси.

— Кончай валять дурака, — взмолилась я.

— Не кончу.

— Твои дикарские замашки здесь не помогут.

Смотреть ему в глаза было слишком мучительно, и я опустила голову.

— Конечно, мне на тебя не наплевать. Ты мне не безразличен, и сам это знаешь. Но мы зашли слишком далеко.

— И ты испугалась. Я понимаю.

Он наклонился и прошептал, касаясь губами моего уха:

— Я понимаю, почему ты сегодня убежала. Понимаю, почему ты хочешь убежать сейчас. Детка, в этой жизни случается всякое и оградить себя от всех проблем невозможно. Невозможно защититься от боли, невозможно сделать свои отношения с другими людьми абсолютно безопасными. Надо радоваться счастливым минутам, несмотря на их быстротечность. И не убегать от несчастий.

А из него получился бы классный психотерапевт.

Я попробовала расслабиться, не обращая внимания на свинцовую тяжесть внутри.

— Именно поэтому я хочу прекратить наши отношения. Жизнь коротка, и минуты счастья быстротечны. Мы должны быть с теми, кого любим.

Брэден замер. Я ожидала, затаив дыхание. Собиралась с силами, чтобы продолжать лгать. Он откинул голову и принялся сверлить меня глазами.

— Что за чушь ты несешь?

Конечно, это чушь, любимый. Чушь и бессмыслица. Но если я потеряю тебя, я этого не переживу. И что еще хуже, ты не переживешь, если потеряешь меня.

— Почему чушь? — сказала я. — Я тебя не люблю. Но мне хочется, чтобы у тебя все было хорошо. Чтобы рядом с тобой была женщина, которая тебя любит. Ты этого заслуживаешь.

Его руки, обнимавшие меня за талию, упали, как плети. Вид у него был потрясенный. Думаю, он пережил настоящий шок. Воспользовавшись моментом, я отскочила от него как ошпаренная. Боялась, если останусь рядом, у меня не хватит решимости и я признаюсь, что наврала. Что на самом деле я хочу не расставаться с ним никогда.