На все четыре...

В комнату вошла смутно знакомая Гвоздю деваха. Лет четырнадцать. Смазливое личико. Точно, из его людей. Своих старших он-то он всех, вроде, помнил. Но вот эту, конкретно — смутно… А, точно! Вспомнил. Кукла. Одноклассница Шишина. Гвоздь ещё пытался весной разыграть её карту, чтоб Шишу к себе привязать. Не сложилось. Девка, к тому же, оказалась не шибко умна, зато слишком много о себе воображала. И он её тогда сплавил в Западное к Максу, чтоб гонор ей немного сбить. Вроде, получилось. И чего Потап её притащил?

— Ну и что у вас? — с видимым спокойствием буддийского монаха спросил Гвоздь у этой парочки.

— Говори, — слегка подтолкнул Потап девку.

— Не пихайся, — возмутилась та, — Все вы, мужики, одинаковые, только и знаете, что лапать.

— По делу говори!

— Сама знаю, что мне говорить…

— Вы сейчас оба нахрен отсюда пойдете, — все с той же безмятежностью снаружи, но с поднимающимся раздражением внутри, перебил Гвоздь начинающуюся перепалку. — У вас есть что сказать?

— Есть! — девка гордо вскинула подбородок. — Ваш Макс с Князем снюхался и завтра утром собирается у вас тут революцию устраивать!

— Что? — от подчеркиваемого спокойствия Гвоздя не осталось и следа. — Откуда ты знаешь?

— Сама слышала, — гордо отвечает девка. — У него и так пара девок от Князя постоянно трётся, а сегодня вообще пара парней приехали. Автоматы привезли. Пять штук.

— Чёрт! — выругался Гвоздь. Как же оно все невовремя-то! В то, что Макс может выкинуть подобный финт, он поверил сразу же. Тот давно считает себя обделённым. Но вот то, что ему помогает сам Князь, совсем скверно, — Что ещё знаешь?

— Ну, я слышала… — уже не столь уверенно продолжала Кукла, — что тут в Откормочном тоже есть недовольные. Макс что-то про Валета говорил и его бригаду. Типа: они должны поддержать.

— Чёрт, чёрт, чёрт… — ситуация была совсем скверная. — Когда выступают?

— А?

— Когда, говорю, планируют «революцию» устраивать.

— Сегодня ночью. Точнее, завтра утром. Короче: перед рассветом.

— Так… Время ещё есть… Потап, давай птицей метнись к Горынычу, да по пути к Пастуху заскочи. Пускай они со своими стволами и со всеми старшими сюда выдвигаются.

— Так там стволов-то кот наплакал.

— Делай что сказано. Чтоб все стволы и всех старших сюда привел. Я к Кабану в Заозёрный. Придется оттуда людей снимать.

— А как же Заозёрный?

— Один черт, не удержим. Северцы всерьез взялись. Минус семь человек за два дня. И это они ещё только от нас отмахнулись, чтоб мы им под ногами не мешались, а не воевали с нами. Всерьез они со жмуровцами воюют. Куда мы с ружьями против автоматов?

— А с Валетом что?

— Пока ничего. Кабана с ребятами приведу и мы их всех возьмем до рассвета. Давай, дуй к Горынычу.

Сам же Гвоздь, подхватив свой персональный макаров, ринулся на улицу. Что ж так не везет-то? Всё одно к одному. Сначала Жмур по беспределу Шишу похищает (единственного стоящего союзника, между прочим), рассорив этим с малиновскими напрочь. Потом северцы, вон, пошли Заозеёрный отвоевывать. Понятно, что их основные противники карчевцы, но и Кабану два дня назад нехило прилетело. Два трупа. Пятеро раненых. Самое главное, что сами-то ребята Кабана от силы пару нападавших зацепили, не более того. И то из засад только. Погибшие, как раз, и были теми героями, которым удалось зацепить противника. Остальным оставалось только отступать. На дистанцию выстрела из гладкого северцы их просто не подпускали. Опытные. Кабану пришлось, теряя людей, оставить второй микрорайон. Отойти в первый. Там остановились. Их никто не преследовал. А вот в третьем, где жмуровцы попытались дать отпор, стрельба стояла конкретная. Вот кто их основной противник. Но Гвоздь не питал никаких иллюзий. Захотят северцы выбить их и из первого — выбьют…. А вот если всеми силами задавить мятеж, да разжиться пятком автоматов… Это будет сила. Так что все силы сейчас на подавление «революции», м-мать её.

Кабан поначалу не понял чего от него хочет Гвоздь.

— В смысле, «собирай всех и идём в Откормочный»? А Заозерный?

— Да не удержишь ты Заозёрный, — раздраженно отмахивается Гвоздь (только что эти доводы самому себе в голове крутил). — Главное, столицу удержать. А там ещё есть шанс пять автоматов поднять. Сразу сил добавится.

— Так мы столько времени тут флаг держали… Сначала Герцога гоняли, потом со Жмуром воевали, а пришли северцы и всё отдать? Даже без боя?

— Ну оставь человек пять. Чисто за порядком посмотреть. А как мятеж подавим — вернёшься.

— Если будет куда возвращаться, — недовольно буркнул Кабан, но махнул рукой своим бойцам. — Собираемся. Брать только оружие. Клоп, возьми четверых: ты остаешься за старшего.

— А вы куда? Что, бросаете нас?

— Да никто вас не бросает. Завтра же вернёмся. Вон, без нас там революции уже устраивают. Макса научим «родину любить» и вернемся. Давай, действуй…

Гвоздь терпеливо ждал, пока Кабан пререкался с подчиненными, хотя в душе всё кричало о том, что нужно действовать быстрее. Что могут не успеть. Хотя вечер только начался, и до темноты ещё было время. Но ощущение утекающих сквозь пальцы минут никуда не девалось…

— Гвоздь! — стоило им появиться в Откормочный как к нему подскочили Потап и Пастух. — Горыныч отказался дать людей! Сказал, он в наши разборки не лезет. «Разбирайтесь сами!»

— Та-а-ак… — протянул Гвоздь. — И ты, Брут?

— Чего? — не понял Потап.

— Ничего! — отрезал Гвоздь. — Кабан, давай со своими ребятами со мной. В Левашово сначала.

— Чего опять?

— Измена.

Глава 18

Немец

Малиновка смогла выставить на "войну" 16 человек. Нет, в принципе-то, могли бы и больше, если поднапрячься. Вот только толку с того "ополчения" было бы явно немного. Ну кто там мог усилить ряды отобранных бойцов? Кирза — однозначно, да. Шаман у Севера, вроде как, воевал. Винтик, Щепа — уже с большой натяжкой могли считаться бойцами. И на этом, вроде как, и всё. Бывшие рабы из Рябково на эту роль не годились совершенно. Башка со своими «головастиками» тоже. Да и оружие, которое могли выделить ополченцам было далеко не лучшее.

А так получалось всё логично. 16 автоматических стволов в анклаве и на бой выходит ровно 16 человек (17-й автоматический ствол, ПП Кедр, всё-таки оружие, скорее, ближнего боя, и его отдали Шаману в резерв.) А в армии два РПК, девять АК-74, три АКМ и два АКСУ. И состав — тоже вполне логичный. Только опытные и уже повоевавшие бойцы. Ни одного новобранца. Два взвода самого Немца были в полной готовности. И Тёмыча, и Рона. Восемь человек. Сам Немец девятый. (Молодежный взвод Башки так же уходил в резерв. Сегодня "в бой идут одни старики.") Караульный взвод Белки тоже в полном составе (там опыта, конечно, поменьше, со времен войны с просветовцами они в боевых не участвовали. Да и пулемета у них во взводе нет, как в его взводах. Но девки там все боевые, и в бой рвутся. Можно и на них рассчитывать), а вот от взвода разведки всего два человека. Сам Шрам, да Юшка. Леший в командировке, и кто его знает когда вернется, а Маря в больнице с ранением (с них же все тогда и закрутилось). Ну и сама Эльба, командовавшая караульным и разведвзводом. Итого — семь. Вместе — шестнадцать.