На все руки доктор

— Нечисть! — уронил солдат.

— Как есть нечисть, — мрачно подтвердил второй.

— Придется доложить нейту Эргеру, раз такое дело. Марика, я полагаюсь на тебя. А еще найди Дафину, подготовьте мыло и спирт, воду, лезвие для бритья, ножницы, чистые бинты и крепкий солевой раствор. Только скорее!

— Я мигом! — женщина решительно кивнула и убежала.

— Все случилось так неожиданно. Командир пытался отбиться, но тварь оказалась быстрой, успела покусать его, прежде чем пала от заклинаний, — рассказывал маг, который отправился искать злодеев, разоривших монастырь, вместе с Болвейном. Помню, в прошлый раз он, как и вся их компания, смотрел на меня свысока и даже посмеивался. А сейчас его взгляд был другим, как будто я — единственная, кто может спасти их предводителя.

Мне помогли распороть окровавленные штаны Болвейна и стянуть их вместе с сапогами. Укушенные раны выглядели, мягко говоря, не очень: следы, оставленные огромной пастью, отечная кожа с фиолетовым оттенком вокруг ран. Больше всего пострадала правая ягодица, бедро и голень. Повреждены оказались лишь мягкие ткани, кости и крупные сосуды остались целы.

«Ну как ты так умудрился, Болван? Ладно. Сделаю что смогу. Спасу твою филейную часть».

Я бы еще провела антирабическую и противостолбнячную профилактику, но вряд ли здесь есть вакцины. Остается надеяться, что тварь не болеет бешенством.

— Как давно это случилось?

— Несколько часов назад.

Я выставила всех вон, чтобы не мешались. Мой пациент горел и был без сознания.

Вот тебе и опыт. Вот и отсутствие условий. Но неприятности не спрашивают, готовы ли мы к ним. Они просто приходят и говорят: «Здрасьте!»

Марика молодец, справилась быстро и Дафину тоже разыскала. Сестренка ворвалась к нам со склянкой в руке и пучком травы на поясе, увидела голый зад Болвейна, отшатнулась и взвизгнула:

— Какой кошмар!

— Кошмар будет, если он помрет. А я сейчас с помощью подручных средств постараюсь не дать этому случиться.

Легко сказать, но где наша не пропадала. Я насколько могла тщательно промыла раны мыльной водой, края обработала спиртом.

Не хватает перекиси. Но что поделать, выбирать не приходится, вспомним дедовские методы.

— Его что, съесть пытались? — с трепетом в голосе спросила бледная Дафина.

А потом вообще отвернулась, когда я начала удалять острой бритвой поврежденные ткани, чтобы избежать заражения.

Дома я пользовалась всеми благами своего мира, даже не задумываясь. Нужен дренаж? Пожалуйста. Нужны антибиотики? Милости прошу.

— Тварь его попробовала и выплюнула. Решила, что слишком токсичный.

— Олетта! — нервно воскликнула Марика. — Не шути так. Ему же, наверное, было очень больно.

— Ну да, сидеть точно пока не сможет. Но шрамы украшают мужчину.

— А ты зашивать будешь? Может, принести иглы и шелковые нити?

Я покачала головой. Сколько пришлось повидать укушенных, мама дорогая… В травме они были регулярными клиентами, аж воспоминания накатили. Особенно часто на людей нападали собачки, про которых хозяева говорили: «Она у меня добрая, совсем не кусается».

— Нельзя зашивать.

Женщины только мешали мне болтовней и причитаниями, поэтому пришлось попросить их выйти. Я поднесла маг-светильник ближе, чтобы оценить объем проделанной работы. Раны все еще выглядели некрасиво, но были хотя бы не такими грязными, как раньше. Под конец я навела крепкий гипертонический раствор и сделала примочки.

Коснулась лица бессознательного мужчины. Кожа была горячей, а пот — холодным. Глазные яблоки бегали под закрытыми веками.

Тварь необычная, нечисть… Точно чем-то заразила.

Я стиснула зубы и кулаки, а потом вдруг вспомнила про артефакт. Кольцо сидело на пальце как родное и почти не ощущалось, неудивительно, что я про него часто забывала.

— Змейка, просыпайся давай, — я покрутила серебряный ободок.

Не уверена, что сработает, но попытаться стоит.

— Ты ведь можешь сделать что-нибудь? Впрыснуть свой яд, как ты сделала со мной? Тогда ты мне жизнь спасла.

Я погладила голубой камень и стала ждать реакции. И, о чудо, она вскоре последовала! Серебро мягко засияло, и по запястью скользнула маленькая змея. Приподнялась на хвосте и, слегка покачиваясь, посмотрела на меня умными темными глазками.

— Какая ты красивая. Приятно познакомиться, — я даже залюбовалась на эту прелесть. — Не знаю, как тебя зовут, поэтому буду называть тебя просто Змейка.

Та высунула раздвоенный язычок и опустила голову, как бы соглашаясь. Тогда я поднесла руку к телу своего пациента — змея скользнула на его бедро.

— Его укусила какая-то тварь. То ли волк, то ли собака. Но я уверена, что в слюне содержалась неведомая гадость.

Я чувствовала, что волшебное существо все понимает.

Она помедлила, раздумывая, а затем приступила к делу. Как только зубы моей Змейки вонзились в филейную часть Болвейна рядом с самой глубокой раной, тот вскрикнул и подскочил на месте. Я похлопала его, пребывающего в полубессознательном состоянии, по спине.

— Хороший мальчик, спи-спи. Все в порядке.

Он обернулся через плечо, посмотрел на меня затуманенным взором.

— В-вы?

— Ага, это я.

— А где мои штаны?

Я пожала плечами.

— Потеряли, наверное. Но вы спите, нейт Болвейн, я вам новые потом сошью.

Тот выдохнул с облегчением:

— Хорошо, иначе жена не поймет.

И вырубился.

* * *

Ночь выдалась тяжелой: Болвейну сначала стало лучше, потом состояние резко ухудшилось. Это была реакция организма на борьбу яда моей Змейки с ядом неведомой твари.

Но стоит заметить, здоровье у мага оказалось отменным. Я отпаивала его по капле отварами трав. Мне кажется, он меня даже не узнавал. Потом медленно, но верно Болвейн пошел на поправку. Спал жар, цвет кожи из серо-желтого стал вновь нормальным, дыхание сделалось глубоким и ровным.

Дело шло к утру. Меня по разу успели навестить Марика, Дафина и даже Кокордия, предлагали сменить, но я не соглашалась. Им всем надо выспаться перед следующим насыщенным днем, а я к ночным дежурствам привычная.

И все же… Все же в тот час, когда солнце должно было позолотить первыми лучами небо, я уселась на табурет у стены и провалилась в тяжелую дрему. Мне снилось, что Болвейн умирает у меня на руках, что толпа разгневанных судей обвиняет меня в его гибели, а новообретенные родственники смотрят с разочарованием и осуждением.

— Это все потому, что ты некромант, — раздался мужской голос совсем рядом.

Он был таким реальным, что мне даже показалось, будто это не сон, а явь. Но обстановка вокруг изменилась до неузнаваемости: какие-то унылые серые стены, узкое окно-бойница на стене, убогая лежанка, а на ней мужчина. Я как ни старалась, не могла разглядеть его лица, словно его закрывала дымка.