На заре
Шрифт:
«Доброе утро!», – поздоровался с нами Виктор Владимирович. «Доброе утро!», – отметили ему мы. «Можете присаживаться», – подвёл он итог нашему маленькому, но занимательному диалогу.
5. Физика
Ньютон. Угораздило же чувака открыть не один закон, а аж три. Эх, добавил забот ученикам! А ведь мог бы ограничиться одним, ладно, двумя законами. Но нет же. Видимо, тоже был одним их тех, кто считал, что Бог троицу любит.
«Существуют системы отсчёта, называемые инерциальными, относительно которых тело движется прямолинейно и равномерно, если на него не действуют другие тела». Какая тоска, а! И ведь не откладывается в голове, что плохо, так
Знаете, говорят, что люди всего мира делятся на тех, кто математического склада ума, и тех, кто – гуманитарного. Девяти лет в школе мне хватило, чтобы понять, что отношусь я к числу последних. Мне достаточно хорошо давались устные предметы, такие как история, биология, английский, та же литература. А вот с техническими были проблемы. Математика, физика, геометрия были для меня чуть ли не китайским языком. Не спорю, кое – что я понимал, но большая часть залетала в ухо и выходила из другого, почти ничего не отложив в голове при полете. И это было не круто.
Но, знаете, я был достаточно упрямым парнем по своей природе. Мне было совестно перед самим собой, что одна часть школьных дисциплин мне, так сказать, проблем не доставляет, а подружиться со 2-ой – просто не дано. «Просто не дано» – так наша учительница математики говорила. Вера Сергеевна искренне считала, что по своей натуре люди действительно делятся на «технарей» и «гуманитариев». Я же, по её мнению, озвученному ею мне как – то раз наедине, определенно относился к последним. Это я и сам знал, но мириться мне с этим не хотелось.
Да, как я уже сказал, мириться с тем, что что–то мне дано (как, опять же, говорила Вера Сергеевна), а что–то – нет, мне не хотелось. И потому, закончив с домашней работой по тем предметам, что я знал, и что мне были понятны, я приступал к другим: тем, что были для меня сложнее Готовясь к урокам по математике, физике, геометрии, я штудировал параграфы учебников, сверял уравнения, заданные на дом, с теми, что мы решали, в классе. И по итогу, выполненную своими немалыми усилиями домашку сдавал на следующий день на проверку. Были у меня и решебники по этим злополучным предметам, но к ним я обращался довольно редко. Бывало, и списывал у кого–то из одноклассников (как это предстояло сделать и сегодня), но это тоже было очень не часто. Лишь когда сам сделать не мог, а в решебнике нужный номер отсутствовал.
В общем, друзья, моя принципиальность или, если хотите, моё нежелание падать ниц перед техническими дисциплинами только потому, что природа не заложила в меня их понимание, поспособствовала тому, что за 9 лет тройка была редким гостем в моем табеле успеваемости. Крайне редким. И, скажу вам по секрету, я очень уважал себя за тот труд, что прилагал для того, чтобы на уроках хотя бы той же физики выглядеть у доски достойно, то бишь подготовленным.
Но все эти мои трудности, в основном, сводились к предметам Веры Сергеевной (математика и геометрия). Физики они касались редко, так как пересказ параграфов вывозил меня на четверку в четверти. А большего мне и не нужно было. Сводись оценка по физике к решению задач, тройка была бы для меня мечтой. Задачи по физике я решал, мягко говоря, весьма не очень.
«… сих пор систему отсчёта мы связывали с Землёй, то есть рассматривали движение относительно Земли. В системе отсчёта, связанной с Землёй, ускорение тела определяется только…» – фоном для меня говорил Виктор Владимирович. Мозг мой отключился, ещё когда он озвучил этот проклятый закон Ньютона. Эх, поскорее бы звонок!
Впрочем, мне грех жаловаться. Я не сделал «домашку» на сегодня, и был уверен, что урок начнется с его проверки. Но «Владирыч»
опять удивил нас: сразу же начал урок с объяснения новой темы. Он так делал время от времени. Свезло и сейчас.На часах 8:19. Ещё чуть больше 20 минут. В глубокой тоске начинаю разглядывать одноклассников. Моя нынешняя соседка по парте Таня Рудова, тихая, ответственная, дисциплинированная, сидит и внимательно слушает Виктора Владимировича. Никогда не отвлекается на уроках, прилагает максимум усилий в учёбе. Эх, как мне не хватает моей Вики! С ней всегда можно было весело пообщаться (особенно на уроках), с чего – то посмеяться, словом, как следует провести время, даже урочное. С Таней же всё было по–другому. Она была максимально серьёзной девушкой и со всей ответственностью относилась к таким важным моментам, как «урок», «учитель», «знания». И если бы при всём этом она не была чуть ли не самой привлекательной девчонкой в классе, то, бьюсь об заклад, к сегодняшнему дню стала бы аутсайдером класса. Да, наш коллектив «знаек» не любил.
Шумно вздохнув про себя и в очередной раз вспомнив, как мне было здорово соседствовать с Викой, отвожу взгляд от Тани и перевожу его на Диму, сидящего от меня через ряд. С Димой мы знакомы уже как год, с тех пор, как он перевелся к нам в класс из соседней школы. Он мне сразу показался достаточно легким на общение парнем. Занимался спортом, умел хорошо пошутить, поддержать почти что любую тему. Мы с ним сразу сдружились. Причём, дружба наша жила и за пределами школы. Мы довольно регулярно виделись (он жил за 2 дома от меня): ходили в кафе и пиццерии, играли в бильярд, футбол, боулинг. Словом, делали всё то, чем занимаются 16-летние парни.
Недавно мы дружно подсели и на видеоигры. Знаю, вы подумаете, что это глупо – увлекаться тем, чем мы не сможем насладиться в силу определенных причин (в нашем случае – отсутствия более – менее приличного «железа»). Но на Новый год наши с ним родаки пообещали, что приобретут нам наши желанные прокаченные системблоки, если мы порадуем их своими учебными табелями. Так что мы настраивались. Потому Дима и принес сегодня «Игроманию». Чтобы мы могли почитать на перемене о недавно вышедших и вот – вот выходящих новинках. Надеюсь, он не забыл журнал.
Перевожу с него, лениво пишущего в своей тетради что–то от рассказа о биографии Ньютона, глаза на позади его сидящего соседа, Сашу Лаптева, у которого я сегодня собирался списать математику. Этот Саша был интересный крендель, скажу я вам. Простой, дружный со всеми пацан, правда, достаточно рассеянный и не в меру голодный. Да, страсть к еде была его слабостью – за пирожок с капустой мог чуть ли не мать родную продать. Как–то раз наши девочки испекли на уроках труда пирожки со всякой всячиной (мясо, картошка, капуста) и предложили нам, парням, угоститься. Все мы, в той или иной мере, любили перекусить, но от такого подарка отказались. Так как никто из них, новоиспеченных поварих, не внушал нам доверия к их кулинарному таланту. Отказались мы все, кроме одного. Угадайте, кого. Не успели мы все вежливо и тактично сказать им о том, что сыты, как Саша уже набивал рот 2-ым пирожком, взятым с нам предложенной тарелки. На следующий день в школу он не пришел. Ходили слухи, что Санек отравился.
В общем, при всех своих недостатках, Лаптев был нормальным «челом», как у нас говорили. Учился не то что бы плохо, но с техническими дисциплинами явно дружил. За пачку пенья должен дать мне списать сегодня математику. Всегда давал. Мы с ним умели договориться.
Отвожу от Саши взгляд, чтобы присмотреться ко 2-му соседнему ряду, как чувствую небольшой щелчок по затылку. Вроде от линейки. Поворачиваюсь назад, заранее зная, в чём, да и ком причина моего беспокойства.
6. Когда же звонок?!