Набат-3

Тамура переварил горячо сказанное и ответил:

— Я солидарен с вами но поводу неприятия коммуни­стов, по ни при каких условиях стать обладателем этих денег вы не можете. Хоть и грязный, но у них есть хозяин.

— Я знаю, — подтвердил Судских. — Есть средства убедить хозяина. Я не одинок в этом.

— Знаете, генерал, в плену я нагляделся на бесчинства прежней власти, а со стороны многое виднее. Самое мерз­кое, когда под видом добра властвует зло. Новый приход зла отвратен всему миру, и человечество постарается не допустить этого. Однако в вашей стране произошла ди­чайшая трансформация коммунистического строя в оли­гархический. Мао Цзедун опробовал ваш мсгод главен­ства идеологии и отказался от насилия над экономикой, чем упрочил стабилизацию Китая. Зло и добро существу­ют в равных пропорциях, не пересекаясь друг с другом. Но Китай шлифовал идеологию с незапамятных времен, еше Конфуций назвал основные принципы формирова­ния идеологической власти, когда России как таковой не было. Сейчас коммунистический урод о двух головах вы­жил в новых условиях, бандитизм возведен в ранг власти, и даже вы, уважаемый мной человек, добра ради ступили на стезю порока.

Судских густо покраснел. Его уличили в беззаконии.

— Политический бандитизм был и в Японии, — про­бормотал он.

— Не спорю, генерал, но цели диаметрально противопо­ложны. Через это прошли практически все нации, но только у вас надолго прижился властвующий бандитизм. Марксизм- ленинизм — это еврейская теория изгоев: пусть мир рухнет, лишь бы мы остались. Ваша власть не любит и никогда не полюбит землю, на которой зиждется. Коммунистическую экспансию разработали евреи, христианство — они же; и долгие годы скитаний лишили евреев привязанности, этот комплекс они насаждают среди тех. где приживаются, юго- вые в любой момент к новым скитаниям. Но в цивилизо­ванных странах живут legaly minded — юридически мысля­щие люди, они выработали защиту против еврейских штучек, а Россия, едва освободившись от крепостничества, впала в бандитизм: мол, все так живут. А вы подумали, что у меня будут большие хлопоты с этими аргентинскими деньгами? Мне мое имя дороже всех благ на свете, марать его я не хочу.

— Можно подумать, я украл их! — Заливала Судских краска стыда. — Я возвращаю их подлинным хозяевам.

— На благородные ли пели? — холодно спрашивал Та­мура. — Ваш Сталин был разбойником, став вождем, он остался разбойником. Построил могучее государство. Но разбойничье. И всс вы его дети и хотите без долголетних скитаний по пустыне в один день переродиться. Какие там благородные цели!.. «Не согрешишь — не покаешься; не покаешься — не спасешься» — вот ваш принцип. В этом и кроется гигантская ошибка русских.

До сих пор Судских никто гак бесцеремонно не сра­мил. И кто? Человек, которому он оказал неоценимую ус­лугу! От него он ждал поддержки и получил разнос.

Годом позже он не пожелает отдать президенту богат­ства России, такие нужные новой власти... Выхолит, и эта уничижительная беседа приведет в дальнейшем к его пе­рерождению? Неисповедимы пути Господни... Пересилив стыд, он спросил:

— А если бы Всевышний распорядился помочь чело­веку, которому вы перестали доверять?

— Значит, он лучше знает его, — насмешливо ответил Тамура.— Приказ Всевышнего — закон. Только я его не получал. Л поэтому деньги сегодня же отправятся в обрат­ный путь.

Встреча оказалась испорченной.

— И все же я не позволю этим деньгам служить низ­менным целям, — упрямо сказал Судских.

— Вот тут я вам помощник, — неожиданно одобрил Тамура. — Вам нужно не допустить эти деньги в вашу страну или употребить их на контрмеры?

— Именно не допустить их в этом i– оду. Лишить фи­нансовой подпитки коммунистов. Они замышляют пере­ворот осенью.

— Друг мой, это делается законным путем. Существу­ет международный арбитраж, где судьи обязаны спросить: откуда у хозяина эти деньги? И всс исхишрения ваших политических бандитов будут раскрыты. И народные деньги вернутся к народу. Вы иногда советуйтесь с проклятыми капиталистами, ха-ха!.. Я буду вам надежным арбитром. Слишком много вы сделали для меня и Японии в целом.

Просто, понятно и беа вывертов, дающих угрызения совести.

Позже, когда банкет в его честь закончился, когда он перебирал в уме события долгого дня, Судских мучительно соображал: почему Тамура, сделавший на аферах колоссаль­ные деньги, считает себя праведником, он же. действуя не в целях личного обогащения, осознает себя аферистом?

Во внутреннем дворике небольшой и очень домашней гостиницы, где останавливались высокие гости и сутки проживания стоили больших денег, где стрекотал морзян­кой сверчок, а цикады перекликались на своих волнах, где не гомонили лягушки, лишь хлопались в пруд от умиль­ной сытости, где громадный Токио с миллионами своих машин, электричек не властвовал, стихая у каменного за­бора, слушал тишину, Судских наедине со своими мысля­ми был прям, но не строг.

Что, кажется, надо человеку, зачем он подчинил себе пар, энергию электричества и атомного дьявола? Не мо­жет жить спокойно. Не может и не хочет. Амбиции, что он самый-самый, не дают. Перед лягушками, что ли, вы- козыривается? А в результате гробит мать-землю. Похож на увальня-переростка, который вонзает зубки в грудь ма­тери, еще и с хитроватой подлянкой смотрит ей в глаза. Да больно же, больно! Мать добра, затреп не отвесит, а надо бы. Так ведь и другого рожать мучительно, а если бал­бес родится хуже этого? Может быть, потому Всевышний требует смирения, чтобы мать-земля не надорвалась, боит­ся, что сам Он погибнет? Оттого и прощает человека...

Он долго не мог заснуть, а в седьмом часу утра его разбудил бесцеремонный звонок Тимуры.

Хозяин отыскал свои деньги, требует возврата. Сбой электронной почты — вполне разумное объяснение. Но в Буэнос-Айресе переполох. Я буду настаивать на междуна­родном арбитраже Но вам на всякий случай лучше немед­ленно вернуться в Россию. Вы улетаете сегодня?

Вопрос как предложение, коробящий самолюбие.

— Перед отлетом мы встретимся. У меня появился вопрос...

Судских знал, о чем спросит Тамура. Он обязан ска­зать правду. Достаточно недомолвок.

Непонятно мне, как вам удалось прокрутить такую аферу? — именно это и спросил Тамура. — Это не сто миллионов, это сто миллиардов. Потрясение на биржах мира и во многих умах. У вас суперхакеры? Сознайтесь.

— Да, есть такие. Могут вскрыть любую защиту, — отвечал Судских и не считал себя виноватым, как вчера.

— Подия таких афер нужен совершенный ключ. Я кое о чем наслышан от сына. А вы не боитесь, что маленькие пакости рано или поздно приводят к большой подлости?

Судских понимал, что Тамура ходит вокруг да около, не решаясь спросить о главном. Картина прояснилась: сек­рет находки Когэна известен многим, тайну оберегают. Властители мира потеряли еше один рычаг могущества.

Неожиданно сам Тамура скакнул на волнующий Суд­ских предмет:

— Я очень признателен вам за помощь, вы спасли уни­кальную вещь, но это всемирная ценность. Вы, как пони­маю, тоже обладаете ею. Пусть будет так. Когда-нибудь мир узнает, что именно вы спасли для него.