Набирая силу

И в конце этой прямой стояли мы: я и Бяка.

– Беги! – крикнул я, но сам при этом остался на месте.

Если отскочить, секач потеряет цель и может непредсказуемо изменить курс. И если я почти на все сто уверен, что сумею увернуться, не позволив себя вспороть, или втоптать в землю, то насчёт Бяки такой уверенности нет.

А уж о невольниках, которые сейчас на этой же прямой отбивались неказистыми дубинами от пятёрки крысоволков, и говорить нечего.

Они трупы.

Если не все, то некоторые.

Спасибо Бяке, не подвёл. Не затормозил, не стал переспрашивать, просто рванул к лесу, на бегу торопливо вертя головой. А я, обернувшись к секачу, отвёл за спину правую руку, сжимая в ней перехваченное за середину копьё, а левую поджал, изготавливая даже не для удара, а для шлепка.

Интуиция:

Вы полностью сосредоточены. У вас это может получиться.

Надо же, ПОРЯДОК понял, что именно я замыслил.

Повторять манёвр, который перед этим проделал Мелконог, я не стал. Да, у меня меньше габариты тела, но этот лесовик похож на громадную каплю ртути, катящуюся с ледяной горки. Скорость и манёвренность зашкаливают, реакция такая, что завидки берут.

Мне пришлось отпрыгивать раньше, чем хотелось бы. И секач успел на это среагировать, повёл голову в сторону, пытаясь достать меня левым клыком. Я сейчас видел каждую мелочь, каждую подробность на его уродливой роже. Даже время замедлилось, сорвавшаяся капелька кровавой слюны будто в воздухе застыла.

А я, продолжая уходить назад, врезал левой рукой. Рукой, в которой ничего не было. Отвесил пощёчину. Да-да, будто обиженная девочка поступил.

Ну а что делать? Разбивать кулак о роговые выросты, которые покрывали незащищённую пластинами голову?

Да и какой смысл бить кулаком? Секач вряд ли этот удар заметит. Ему это даже меньше, чем слону дробина.

Мне неважна сила удара, мне важно лишь то, что вместе с ним я активировал навык, полученный после победы над первым тсурром. Тогда, пытаясь стряхнуть нас с сосны, чудовище то и дело применяло его к дереву, заставляя его мгновенно перестать трястись. Это нас с Бякой неприятно удивляло, мы подозревали опасный подвох.

Навык у меня приподнят слабо. Бестолковым выглядит. Мало того, что работает на смехотворной дистанции и только без оружия, так еще и шанс всего-навсего двадцать шесть процентов. То есть можно рассчитывать, что из четырёх попыток лишь одна увенчается успехом. А если учесть, что применение пожирает весь запас энергии бойца, реализовать такое количество попыток в одном бою не получится.

Значит, у меня всего лишь один шанс.

Пощёчина – приём не сказать, что молниеносный. К тому же я всеми силами старался продлить момент. И каким-то непонятным образом ощутил, что да, что всё вышло, как надо. У меня получилось, я выиграл в лотерею.

Один к четырём – приличный шанс.

И он сработал.

Ну и, как последний штрих – пощёчину я отвешивал вовсе не секачу. Моя цель – копьё, которое так и сжимаю в правой руке.

Туша весом в несколько центнеров разогналась до скорости, которую не всякий велосипедист развить сможет. При таких габаритах быстрота зверя поражала.

А вот маневрировать на высокой скорости ему сложно. Инерция массивного тела – это то, с чем приходится считаться.

Я не просто увернулся, уходя с линии атаки, я кое-что оставил.

Копьё, направленное остриём в слюнявую пасть. И копьё это намертво застряло в воздухе, скованное навыком, не позволяющим ему двигаться, пока пощёчина не достигнет цели.

А пощёчину я отвешивал неторопливо.

Секач нанизал себя на ари, будто пытаясь заживо устроиться на вертеле. С хрустом выбиваемых зубов лезвие копья целиком ушло в пасть, а следом, не снижая скорости, туда же последовало и древко. Пощёчину пришлось остановить, чтобы не врезать по костяным бляшкам, ведь по оружию мне уже никак не попасть, добрая половина скрылась внутри зверя.

Да, копьё не сказать, чтобы длинное, но и не маленькое. Около метра древесины с металлическим остриём ушло в пасть. Страшно подумать, что оно сотворило с внутренностями секача. Нет ничего удивительного в том, что конечности зверя безвольно подогнулись, он шумно зарылся в землю и перекатился через голову, разбрасывая в стороны пласты содранного мха и издавая невнятные хрипы.

Древко, частично оставшееся торчать снаружи, не позволяло ему издать нормальный предсмертный рёв.

Крысоволки, тоже успевшие убраться с траектории секача, замерли, глядя на меня так, будто сошествие самого Хаоса узрели. Да и сам я косясь на агонизирующую тушу, испытывал ощущения, какие не испытывал даже при убийствах тсурров, хотя те рангом были куда выше, чем этот соперник.

Ну да, здесь ведь всё по-честному, без хитроумных и легко реализуемых уязвимостей, выведанных при помощи редчайшего навыка. Можно считать, что гены охотников за мамонтами встрепенулись, почуяв, что запахло старой доброй жизнью пещерного человека.

Да, крысоволки смотрели на меня с неописуемым выражением. Я злобно уставился в ответ, но при этом понимал, что их несколько, а копьё даже если не сломалось, засело глубоко в туше. Даже если не сломалось, воспользоваться им не получится.

Потому рука потянулась к топорику на поясе, а губы зашевелились, показывая оскал.

Крысоволков это добило. Рванули от меня в разные стороны все сразу, будто по команде. Один при этом отпрыгнул столь неудачно, что подставил спину под топор Мелконога.

Гурро, разрубив очередную жертву, возбуждённо прокричал:

– Не стой пацан! Порви их всех! Обнаглевшие твари!

Не переставая орать, он присел, просунул руку в громадную рану, почти полностью перерубившую крысоволка, вырвал из ещё дергающейся туши сердце, поднёс к лицу, жадно вгрызся, и бросился вслед за удирающими тварями, которые при виде такого зрелища припустили ещё быстрей.

Да он полностью ненормальный…

Вы успешно атакуете панцирного секача навыком «Смертельное удержание». Вы атакуете панцирного секача физической атакой. Вы наносите значительный урон панцирному секачу. Вы наносите фатальный урон панцирному секачу. Панцирный секач мёртв. Вы победили панцирного секача. Панцирный секач частично хаотическое создание (двадцать шестая ступень просветления).

Успешное применение навыка «Смертельное удержание»