Начальник Америки

— Вам следовало давать им лимон, кислую капусту, клюкву, чернику шикшу, любую кислую ягоду. Я кажется всем здесь плешь проел на счет этого, а всё без толку.

— Позвольте не согласиться, — возразил Бритюков. — Еды у нас было довольно всякой. А суть болезни в стеснении, духоте и безделии.

— Модус вивенди, конечно, играет свою роль, — я не стал спорить. — Но свежевыжатый лимон, поверьте, творит чудеса. Так Шелехов рассчитал вас?

— И оставил ни с чем, — лекарь скривился как от зубной боли. — Умеют Григорий Иванович долгами человека опутать, даром заставить работать.

— Тут все так умеют.

— Все да не все. Этот куда как злее. Он тут сразу заявил, что будет казнить любого, кто поперек станет. И дикарей многих умертвил почем зря.

— Давайте поговорим об этом, — предложил я. — Но прежде устроим ваш жену с ребенком. Незачем им лишний раз слушать подробности. Наверное их нужно накормить?

— Я займусь, — вызвался Шелопухин и увел женщину.

Остались мы с Чихоткой и Спиджиком.

— Хотите виски? — предложил Спиджик.

— Виски?

— Хлебное вино, — пояснил я.

— Что ж, не откажусь.

Спиджик разлил виски по серебряным стопкам. Одну подвинул гостю.

— Мы высадились здесь в гавани в прошлом июле, — выпив залпом, начал рассказ лекарь. — Природные жители, как только узнали, сразу же бросили свои жила и отошли на соседний остров. Они называют его Ситка Лидак или как-то похоже. Там все их роды начали собираться с силами. Есть у них укромное местечко, что-то вроде крепостцы. В небольшом заливе на той стороне острова.

Мы разом повернули головы к окнам кормовой галереи. Спиджик опустил фонарь под стол. Это мало чем помогло. Рассмотреть на фоне почти беззвёздного неба удалось лишь силуэты гор. В любом случае их высота не позволила бы увидеть отсюда океанский берег. Мы шли вдоль него, когда обходили остров, но ничего похожего на укрепление не заметили. Просто потому что не искали.

— Там высокий утес, саженей пять, а то и больше. А на нём домы стеной к стене, — пояснил гость. — С моря не подберешься, разобьет о камни волнами. С берега только во время отлива можно пройти по узкой косе. Но пока дойдёшь, дикие с камня перебьют стрелами.

— Просто какой-то Мон-Сен-Мишель, — заметил я.

Название никому ничего не сказало, а наш француз Шарль находился на берегу с десантом.

— Добрая крепость, что и говорить, но против пушек с мушкетами ей не устоять, — продолжил Бритюков. — Григорий Иванович собрали людей и сказали, мол, умышляют дикие против нас, хотят напасть. Предложили первыми ударить.

Лекарь посмотрел на ополовиненную бутылку виски, Спиджик подлил ему, потом подумав разлил и по остальным.

— Но как пушки на тот берег перетащить, если надо через весь остров пробираться, а кругом горы, овраги? — поставил вопрос Бритюков. — Нашёлся, однако, калга один, которого те коняги у себя насильно держали, показал фьорд, что через весь Ситка Лидак идёт и ровно почти до самой до той скалы.

Наши на лодках подобрались, ударили из пушек и мушкетов. Многих убили. Сотню или две, бог весть. Женщины, старики, детишки. Дикие прыгали со скалы от страха или не желая попасть в полон. Тех посчитать невозможно.

Каким-то удалось утечь, других поймали. Самых вывели к сопкам, а там кого застрелили, кого порубали, кого запытали до смерти.

Остальных ясаком обложили или в услужение взяли. Кому как повезло.

— Ясаком? — удивился я. — На каком основании?

— Основании? — прищурился Бритюков. — Да разве нужно Григорию Ивановичу основание?

— Что ж, за это можно зацепиться, — подумал я вслух. — Хотя вряд ли Шелехова за рвение сильно осудят. А то и наградить могут, если дело подаст как надо.

Этого жука так просто не раздавишь. Настучишь, он запросто выдвинет встречную жалобу о нападении на мирное русское поселение. И пойди потом, доказывай.

— У него знакомцев много в начальниках, — подтвердил Бритюков. — И с губернатором Якобием в друзьях. А ежели сам не сможет за себя постоять, так его товарищи по компании похлопочут. Они уж в дворянстве. И живут в Петербурге. Им проще.

Расклад сам по себе выглядел плохо, но кое-что было до поры скрыто даже от соратников Шелехова. Их патрон собирался утвердить на американском берегу как российскую монархию, так и торгово-промысловую монополию. Ради этой цели он устроил террор работникам и аборигенам, ради этого будет интриговать, давать взятки, подминать конкурентов. Политическая система империи была таковой, что достаточно настырный человек, если он оказался ближе других к Петербургу, сможет сорвать банк. Мне же к большим властям путь был заказан.

Так что эти парни, хотят они того или нет, пришли не за одними только мехами. Как и мы они собирались наложить лапу на всю северную часть Тихого океана. И если такое случится, нам придется выйти из тени, чтобы отстоять своё. А я не уверен, что мы уже достаточно подготовились к открытой схватке.

— А много ли среди работных людей недовольных Шелеховым? — спросил вдруг Чихотка.

Хороший ход! Как он мне самому не пришёл в голову? Но Чихотка начинал с низов и отлично чувствовал, где можно найти поддержку.

— Много кто недоволен, — махнул рукой Бритюков. — Из набольших Измайлов с Олесовым, шкиперы наши, да все передовщики: Семачев, Сакутин, Патраков. А работных так каждый второй.

— Поможете нам с ними переговорить? — предложил я. — А я вам должность дам хорошую. В лазарете. Оклад годовой положу в пятьсот рублей. Для начала. Дом на семью от общества выделим. Нам лекари нужны.

— Это где же так? — поёрзал Бритюков на стуле. — В городе с каменными львами, про какой у нас сказки бают?

— В нём самом. Ну так как, по рукам?

— Я за Охотской конторой числюсь, — вздохнул лекарь.

— Что с того? — фыркнул я. — Сам в Камчатской избе служу. Только не видели меня там ни разу. Подумайте, Мирон Семенович. Инструмент любой, библиотека лучше чем в Лефортовской госпитали.

* * *

Шелопухину при посредничестве лекаря удалось наладить контакт с другими беглецами, что прихватив под шумок запасы алкоголя, укрылись в сопках отдельно от шелеховских. Часть из них согласилась перейти на нашу сторону. Другие хотели подождать, куда вывернет дело.