Начало нас
Шрифт:
— Мне жаль…
— Тебе не за что извиняться.
— Просто… это было очень неожиданно. Ты неожидан. Каким-то образом ты всегда рядом, когда мне нужна помощь. Я не понимаю, как это продолжает происходить. — С ее губ срывается нервный смех.
Может быть, из-за… судьбы.
Но я ей этого не говорю.
Ее карие глаза встречаются с моими, в ее красивом взгляде отражается благодарность.
— Спасибо. За то, что был рядом, когда я меньше всего этого ожидала, но когда мне это отчаянно было нужно.
Почему-то я не знал, что мне тоже нужен этот момент.
Тишина.
Ее
Звездное небо.
Ее мягкость.
— Всегда пожалуйста, Златовласка.
Она наклоняет голову, на ее губах играет призрак улыбки.
— Златовласка?
— Твои волосы, — просто говорю я ей.
Райли поднимает руку и касается шелковистых прядей своих волос.
— Как ты думаешь, я выгляжу лучше с косами или с распущенными волосами?
— Распущенные волосы. Они очень… плавные.
Ее улыбка становится шире.
— Как в твоем рисунке.
Мы оба двигаемся одновременно, вместе поднимаясь на ноги.
— Тебя нужно отвезти домой? — Я спрашиваю ее. — Уже поздно.
— Все в порядке. У меня есть машина. — Мимо нас проносится холодный порыв ветра, и Райли дрожит всем телом.
— Вот так ты простудишься. — Я протягиваю руку вперед и застегиваю молнию ее кожаной куртки. — Тогда увидимся в понедельник?
Она кивает, все еще улыбаясь.
— Я пришлю тебе свою часть задания, когда вернусь домой, чтобы ты мог поработать над своей частью до понедельника.
— Хорошо. — Меня не беспокоит наше задание по юриспруденции. Райли умная и трудолюбивая, и я знаю, что мы получим за это хорошую оценку.
Райли закусывает губу и делает шаг назад. Похоже, она не хочет уходить. Засунув руки в карманы куртки, она разворачивается на каблуках и уходит.
Оказавшись в нескольких футах от меня, она смотрит на меня через плечо.
Наши глаза встречаются.
Мое сердце колотится.
Она слегка машет мне рукой.
Я машу в ответ.
Мое сердце снова заикается.
Блядь, я не понимаю, что я к ней чувствую, но что бы это ни было — она угроза моему сердцу. И мне кажется, что я уже потерялся в ней.
ГЛАВА 22
Райли - 18 лет
Я не знаю, почему я здесь.
Мне следовало остаться дома, отказаться приходить, когда мама заставила меня нарядиться для рождественского благотворительного гала-концерта.
Но я не могу ни в чем отказать родителям. Они говорят - гуляй, я гуляю. Они говорят улыбаться - я улыбаюсь. Сказали прыгать - я прыгаю. Даже если это прыжок к собственной гибели.
Пока я под их крышей, у меня нет выбора. Я не могу принимать никаких решений самостоятельно.
И почему-то у меня такое ощущение, что даже когда мне пора уходить — они все равно попытаются контролировать мою жизнь. Когда придет время, мой отец выберет для меня идеального, богатого мужа, человека, который будет полезен ему и его эгоистичным амбициям.
Я стану трофейной женой, какой является моя мать.
В прошлом году у меня поднялась температура, и я не смогла присутствовать. Моя болезнь была замаскированным благословением. Пока мои родители присутствовали на гала-концерте, Лила пришла составить мне компанию. Она следила за тем, чтобы я ела суп, приготовленный ее бабушкой,
и вовремя принимала лекарства. Затем она уложила меня и подождала, пока я усну, прежде чем уйти.За год до этого, на рождественском гала-концерте… ну, я не хочу думать о той ночи.
Ночь моего разрушения.
Ночь, которая оставила шрамы на моей душе.
Но с того вечера я впервые появляюсь на публике. Ровно два года назад. Мой отец ожидает, что сегодня вечером я наведу порядок в своей репутации.
Мне нужно выглядеть красиво, спокойно, уравновешенно и утонченно. Улыбаться всем. Тихо смеяться. Говорить элегантно.
Моя мама вызвала целую профессиональную команду, чтобы подготовить меня к сегодняшнему вечеру. Она выбрала для меня светло-голубое шелковое платье и серебряные туфли на каблуках. Макияж и прическа были сделаны профессионально. У меня даже есть жемчуг в волосах.
— Ты излучаешь атмосферу Золушки, — восторгались ранее визажисты. —Безупречно, говорю тебе. Сегодня вечером все взгляды будут прикованы к тебе. Ты будешь в центре внимания.
Но это не сказка.
И я не хочу быть в центре внимания.
Но я должна быть.
Потому что так говорит мой отец.
Чистоплотный, корректный и уравновешенный.
Я позаботилась о том, чтобы ничего не есть, прежде чем прийти сюда сегодня вечером. Если мой желудок пуст, меня не будет тошнить на начищенные туфли отца. Ужас той ночи до сих пор вызывает у меня тошноту, когда я думаю об этом. А я часто об этом думаю.
До сих пор это преследует меня. С той ночи мне до сих пор снятся тревожные, яркие кошмары.
Я чувствую их взгляды, жар их взглядов прожигает мое платье. Все открыто смотрят и осуждают и уже нашли во мне недостаток.
Я стою высоко, но им этого недостаточно.
На моем лице застыла красивая улыбка, но и этого недостаточно.
Унижение двухлетней давности все еще свежо в их памяти, и ничего из того, что я делаю, никогда не будет достаточно. Итак, похоже, сегодняшний вечер уже потерпел фиаско, даже не начавшись.
Моя тревога поднимает свою уродливую голову, и я чувствую, как мой желудок сжимается. Я ненавижу толпу, ненавижу людей, которые смотрят. Мне хочется выкопать яму и закопаться там, где никто меня не найдет. Где они не смогут меня увидеть или осудить.
В затылке начинается тупая боль, а голова раскалывается от напряжения. Холодные паучьи пальцы скользят вверх и вниз по моей спине, и я борюсь с дрожью. Ненавижу это чувство.
Тревога может быть изнурительной, и я ненавижу, что постоянно попадаю в ситуации, которые ее ухудшают.
Я чувствую, что погружаюсь в неуверенность в себе. Внезапно я стала слишком внимательно следить за своей внешностью — своим весом, лицом, волосами. Я выгляжу толстой в этом платье? Мне следовало взвеситься сегодня утром, но я этого не сделала. Я этого не сделала, потому что знаю, что мой самоконтроль ослабевает.
Я не вставала на весы больше полугода.
В последний раз я смотрела на красные цифры в оцепенении от ужаса. Я почти вернулась к старым привычкам. Почти. Трудно было отойти от весов и заставить себя лечь в постель. Вместо того, чтобы спуститься вниз, обыскать кухню и вернуться, чтобы все вычистить.