Начало охоты или ловушка для Шеринга

Произнося эти слова, Шеринг по очереди приложил к стволу пальцы. Егор молчал, наливаясь кровью и злобой.

Шеринг издевательски засмеялся?

— Я так и знал, — с иронией произнес он. — Кишка тонка, дружок? А я думал, вы…

Внезапно Шеринг осекся, наткнувшись глазами на холодный взгляд Кремнева, и вдруг выдохнул:

— О нет.

Пистолет, оглушительно рявкнув, дернулся в руке Егора. В следующий миг Шеринг издал громкий рев, схватился за простреленную ляжку и повалился на тротуар.

* * *

Московское небо было затянуто тучами. Моросил дождь. Мокрые верхушки деревьев тихо раскачивались на студеном ветру.

«Вот и погода за окном паршивая, — подумал генерал Рокотов, мрачно посасывая трубку. — Когда уже выглянет солнце? А впрочем… не все ли равно. Солнце на небе или тучи — а дело все равно дрянь».

Он отвернулся от окна и взглянул на мужчин, сидящих за столом совещаний. Генерал Лямин был, как всегда, сдержан. Его сухое бухгалтерское лицо не выражало абсолютно ничего. А стекляшки золотых очков отражали свет лампы, не давая разглядеть выражение глаз.

Генерал Зубов, обычно молодцеватый, красивый, подтянутый, сейчас сидел за столом с унылым видом и больше походил на провинившегося школьника, чем на боевого офицера.

Его адъютант полковник Уколов выглядел еще хуже. Он с тревогой посматривал не только на генерала Рокотова, но и на своего шефа. Сидеть меж двух огней ему явно было неуютно.

Рокотов пососал трубку, надеясь успокоиться, но успокоения ему трубка не принесла. Тогда он вынул ее изо рта и резко произнес:

— Прокрутите еще раз.

Полковник Уколов протянул руку к DVD-проигрывателю и нажал на кнопку. На экране плазменного телевизора появились, кадры журналистского репортажа: особняк Шеринга, полицейские машины, трупы в санитарных мешках, фото Шеринга в усах и бакенбардах.

Рокотов смотрел на экран с мрачным вниманием. Трубка в его руке потухла, но он этого не заметил.

Между тем камера укрупнила деталь на обнаженной руке одного из погибших, это была татуировка в виде трех молний, пронзающих рыцарский щит.

— Стоп! — приказал Рокотов.

Уколов поспешно нажал на «паузу».

— Чуть назад, — распорядился генерал.

Уколов отмотал назад. На экране вновь появился кадр с татуировкой. На этот раз полковник нажал на кнопку «пауза» вовремя.

— Знакомый символ, — мрачно изрек Рокотов и ткнул трубкой в экран телевизора. — Давайте по существу. В группе захвата знали, что Шеринг в розыске. Знали его имя и фамилию. Но никто из погибших не владел информацией, что Шеринг — главный свидетель по делу Соркина.

Рокотов сунул в рот трубку, но поняв, что она потухла, с досадой вынул ее изо рта.

— О чем это говорит, товарищи офицеры? — обратился он к собравшимся.

— О том, что «крот» среди нас, — таким же мрачным голосом ответил генерал Зубов.

По столу пронесся вздох. Рокотов оглядел потемневшие лица мужчин и кивнул:

— Да, «крот» среди нас. Генерал Лямин. Генерал Зубов. Полковник Уколов. Полковник Козырев. И я. Нас пятеро. Пятеро человек, которые были посвящены в подробности операции.

— Прошу прощения, — тихо заговорил генерал Лямин и поправил костлявым пальцем очки. — Дмитрий Алексеевич, — обратился он к сидящему рядом Зубову, — а ваш человек на Мальте… как его там…

— Солодов, — подсказал генерал Зубов.

Лямин кивнул:

— Да, Солодов. Он вообще в курсе, кого, сопровождает Кремнев?

Зубов покачал красивой головой:

— Нет, конечно.

Лямин кивнул:

— Понятно. Какая задача поставлена непосредственно перед ним?

Генерал Зубов досадливо поморщился, но тут же взял себя в руки, и лицо его вновь стало непроницаемо-спокойным.

— Солодов спрячет их в надежном месте до прибытия конвоя, — сказал он Лямину. — Для этого задания мы отобрали десять лучших агентов. Под их охраной Шеринг будет сопровожден к самолету.

Лямин недовольно заерзал на своем месте. Рокотов посмотрел на него и нахмурился.

— Виталий Сергеевич, есть возражения? — поинтересовался он.

— Ну… — Генерал Лямин поправил бледным пальцем очки. — Я бы прямо сейчас отправил туда роту спецназа, и делу конец.

Зубов даже привстал на месте.

— Роту спецназа?! — с сарказмом произнес он. — То есть рассекретить операцию? И получите вы вместо Шеринга дырку от бублика.

— С Кремневым мы и так ее получим, — сказал на это Лямин. — У этого рязанского Рэмбо, извините, слишком много мочи в организме. Прикажете ждать, когда она ему в голову стукнет?

Рокотов перевел взгляд на Зубова, как бы ожидая, какой контрдовод станет в этой схватке генералов решающим. И Зубов не заставил себя ждать.

— Хотите пари? — с мягкой улыбкой обратился он к Лямину. — Если Кремнев провалит операцию, я сниму свои погоны. А если нет…

— Если провалит — снимете оба, — договорил за него генерал Рокотов.

На руке у генерала Рокотова запиликали часы, оповещая о времени приема лекарства. Рокотов достал из внутреннего кармана пиджака флакон с таблетками, открыл его и вытряхнул две таблетки на ладонь. Затем, не глядя на присутствующих, забросил таблетки в рот.

— Гадость, — сказал он, поморщившись.

Убрав флакон обратно в карман, Рокотов повернулся к генералу Зубову.

— Дмитрий Алексеевич, вы ведь отправили на Мальту психолога?

— Да, — нехотя признал Зубов. — Еще до начала операции.

Рокотов мрачно усмехнулся:

— Значит, теперь ваш психолог торчит на Мальте без работы.

— Зачем он вообще понадобился? — спросил недовольно генерал Лямин.

— Я уже объяснял: у Шеринга время от времени случаются психологические срывы, — с плохо скрываемым раздражением ответил ему Зубов. — Вы ведь не хотите, чтобы на суде давал показания сумасшедший?

Рокотов вздохнул и заметил с грустной усмешкой:

— Мне он сейчас нужен больше, чем Шерингу.