Начало охоты или ловушка для Шеринга

Лямин искоса посмотрел на генерала Зубова и сипло пробормотал:

— Если мы не направим Кремневу подмогу, Шерингу уже сегодня понадобится не психолог, а гробовщик, Рокотов взглянул на Зубова.

— Дмитрий Алексеевич, может, правда? Они уже и так наделали много шуму? Кто знает, на что еще способен этот Кремнев. Вспомните недавнее дело. Тогда, так же как сейчас, из всей группы выжил один только Кремнев. Это наводит на определенные мысли, не правда ли? И эти мысли мне не слишком нравятся.

— Это свидетельствует о высоком профессионализме Кремнева, — возразил Зубов. — Только и всего. Если бы все наши парни были такими же…

— От Мальты бы камня на камне не осталось, — с язвительной усмешкой докончил за него генерал Лямин.

Зубов окинул его невысокую сухопарую фигурку холодным взглядом.

— Что бы там ни произошло, — с нажимом отчеканил он, — а я ручаюсь за своего человека.

— Хорошо-хорошо, — погасил его напор генерал Рокотов.

Он вздохнул и непроизвольным жестом приложил ладонь к груди. Зубов, Лямин и Уколов взглянули на него тревожно. «Старик» выглядел неважно. Его смуглое лицо, похожее на запеченный картофель, еще больше осунулось, а под глазами провисли, чтобы уже никогда не исчезнуть, морщинистые старческие мешки.

В дверь постучали.

— Войдите! — откликнулся Рокотов.

В кабинет бодрой походкой вошел адъютант Рокотова — полковник Козырев.

— Владимир Тимофеевич, здесь то, что вы просили. — Он протянул генералу какую-то бумагу.

Рокотов взял бумагу, достал из кармана очки, водрузил их на переносицу, пробежал бумагу взглядом, вздохнул и протянул Лямину. Лямин, ознакомившись с бумагой, передал ее Зубову, то*г — своему заместителю, полковнику Уколову.

Это была ксерокопия какого-то официального документа. В центре документа красовалось изображение щита, пробитого тремя молниями.

Рокотов снял очки и убрал их в карман.

— Все ознакомились? — поинтересовался он. — А теперь объясните мне кто-нибудь: что забыла в, этом деле террористическая группировка «Стрелы Зевса»?

* * *

Это была чистая и широкая улица с рядами богатых домов за массивными железными заборами высотой в два человеческих роста. Их фасады большей частью были скрыты от посторонних взглядов буйно разросшейся зеленью — деревьями и высокими экзотическими кустарниками, ветви и цветы которых оплетали прутья оград до самых пикообразных верхушек.

У одного из таких заборов притормозил белый «форд».

Первым из салона выбрался высокий широкоплечий мужчина с хмурым, плохо выбритым лицом. Это был Егор Кремнев. Оказавшись на улице, он открыл заднюю дверцу и буквально выволок из машины вялого и бледного Шеринга.

— Живой? — поинтересовался Егор.

Шеринг не ответил, но метнул в Кремнева полный злобы и презрения взгляд.

— Значит, живой, — с усмешкой констатировал Егор.

Он посадил Шеринга на тротуар, а сам повернулся к «форду». Шеринг, левая нога которого была перебинтована прямо поверх штанины, побледнел и скорчил гримасу, явственно дающую понять, что никаких приятных ощущений от подобного обращения он не испытывает.

Кремнев снял «форд» с тормозов и хорошенько подтолкнул. Автомобиль медленно покатился вниз по улице. Кремнев проследил за ним взглядом и удостоверился, что «форд» отъехал на значительное расстояние от дома. Затем снова повернулся к раненому олигарху.

— Плохо выглядишь, — сказал Егор.

— Меня тошнит, — процедил сквозь зубы Шеринг.

— Наверно, съел что-нибудь не то, — издевательски предположил Егор. — Ладно. А теперь давай потихонечку вставать.

Однако «потихонечку» не получилось. Егор просто схватил олигарха за шиворот и рывком поставил его на ноги. Шеринг покачнулся и застонал.

— Палач, — со слезами на глазах проговорил он.

— Переживешь. Пошли в дом.

Придерживая тяжелеющего шаг за шагом олигарха, Егор подвел его к чугунной калитке с узором из кованых листьев. В калитке виднелась прорезь электронного замка. Егор сунул в прорезь магнитную карточку, которую получил от Солодова.

Калитка пискнула и открылась.

— Смотри-ка, сработала, — усмехнулся Егор. — Ну, пошли, чего встал?

Кремнев и сильно хромающий Шеринг вошли во двор и заковыляли по песчаной дорожке к двухэтажному белокаменному особняку с балконами. Закругленный козырек дома подпирали четыре мраморные колонны. Автоматическая видеокамера на верхушке ограды оглянулась вслед нежданным гостям. Потом снова повернулась в сторону улицы.

— Хорошо, что на улице темно, — заметил Егор.

— Отвезите меня в больницу! — вдруг потребовал Шеринг.

— Обойдемся без больницы, — возразил Кремнев. — Я сам тебя вылечу.

— Боже, почему ты дозволяешь ему так со мной обращаться? — взмолился пропотевший от боли Шеринг.

— Потому что на моей стороне правда, — спокойно ответил ему Егор. — И я надеюсь, что рано или поздно ты это поймешь.

— Боже, почему ты отдал меня на растерзание такому непроходимому тупице? — вновь запричитал Шеринг, но на этот раз с явственным оттенком иронии. — Я бы предпочел отдать себя в руки умному и образованному палачу.

— У тебя еще будет такой шанс, — заверил его Кремнев. — Давай, поднапрягись — остался последний рывок!

Разведчик и олигарх поднялись по широким ступеням и остановились у большой двустворчатой двери из мореного дуба.

Кремнев прислонил Шеринга к стене.

— Стой здесь. И не вздумай убежать!

— Поц, — поморщился Шеринг.

Егор тихо засмеялся и скрылся за деревьями сада. Шеринг видел, как присевший на корточки Кремнев что-то достает из чудо-кейса и закапывает в песок на дорожке, ведущей к особняку.

Затем его фигура мелькнула за кустами в другом конце сада. Там он снова наклонился и вновь поколдовал с содержимым чудо-кейса.

В глазах у Шеринга все поплыло, он понял, что вот-вот потеряет сознание. Но этого олигарх допустить не мог, поэтому изо всех сил взял себя в руки. Приступ головокружения прошел, и сознание снова прояснилось. Шеринг улыбнулся своей маленькой победе. О нет, он не будет падать в обморок, как какая-нибудь чувствительная девушка, и не доставит удовольствия этому неандертальцу с железными узлами вместо мускулов и соломой вместо мозгов.

Однако новый приступ боли едва не «выключил» Шеринга. Он даже стал сползать по стене, но тут на крыльцо взбежал Кремнев.

— Куда? — насмешливо сказал он и подхватил падающего Шеринга. — Помирать команды не было. Тем более у ворот лазарета.

Егор сунул электронный ключ в прорезь дверного замка, и дверь с тихим щелчком приоткрылась.

* * *

Кремнев и Шеринг ввалились в прохладный викторианского стиля вестибюль. Стены были увешаны портретами и пейзажами конца XVIII века. В основном полотнами Гейнсборо и Хогарта. На малахитовых подставках по бокам широкой каменной лестницы красовались мраморные бюсты Вольтера и Бомарше.