Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Резким движением он сорвал с нее пеньюар и приблизил властной рукой ее тело к своему. Она закрыла глаза.

Глава 16. Войтецкий заплакал

Шведский журнал "Ви Мэншур" рассказыает о новом изощреннном средстве воздействия на инакомыслыщих, примененном в Гринэм-Коммон...

В ноября 1983 года на базу прибыли пер- вые ракеты. Вскоре у ветеранов пикетирова ния появились симптомы непонятной и тре вожной болезни. Тошнота и кровотечение,

ожоги и выпадение волос, загадочные случаи

потери памяти и самопроизвольных абортов

стали необычно частыми среди женщин рас

положившихся

лагерем у ворот базы. Англий

ские врачи - участники антиракетных выступ

лений - провели медицинское обследование пострадавших. По из мнению, причиной не

дугов является электромагнитное излучение, исходящее из-за колючей проволоки.

(Из архива Вождаева)

Мирославу Войтецкому не нужно было искать способ самоубийства, достаточно было принять любой из недавно изготовленных препаратов, и все кончилось бы в считанные мгновенья. Однако, Войтецкий не спешил. Он боялся отнюдь не этих мгновений. Он боялся, что со смертью тела не наступит смерть духа, а ведь он хотел умерщвления именно духа. Он, ученый, создавший сыворотку, могущую уничтожить сознание, перестроить клетки мозга таким образом, чтобы подопытные воспринимали мир так, как это кому-то угодно, сам боялся теперь перестать ощущать себя, или вдруг начать ощущать себя иначе.

"Но если принять яд, который умертвит все, и, главное, мозг, - подумал Войтецкий, - то они уничтожат, сожгут мою жену, как носительницу некоторой информации, и дочь - только потому, что это дочь человека, их обманувшего".

Войтецкий похолодел. Ему уже показалось, что над его женой и дочерью смыкается болотная тина.

Он решил развлечься, но здесь, в коттедже, к его услугам была только немецкая бравурная музыка. Разыскав диск с какой-то опереткой, Мирослав принялся было насвистывать в такт музыке, как вдруг увидел, что в открытое окно за ним наблюдает Рихард Швабе - ординатор отделения.

– Развлекаетесь, господин Войтецкий?
– развязно проговорил немец.

Войтецкий принужден был изобразить на своем лице умильную улыбку, иначе здесь было не принято, и повернулся к немцу.

Швабе ничего не было нужно, он просто прогуливался от безделья и от безделья же наблюдал за Войтецким - игра, приносящая немалые барыши тому, кто брался в нее серьезно играть: сперва выследить, запомнить или лучше зафиксировать малейшее отклонение настроения объекта, а потом невзначай сообщить и обещать не напоминать о нем - за малую мзду. В эту игру играло даже высшее командование.

Сейчас за то, что он включил музыку в часы работы, Войтецкий проиграет бутылку коньяка, которую он с радостью готов был отдать Швабе, да и еще что-нибудь в придачу, только бы остаться наедине с собой.

Но Швабе не пожелал немедленно оставить Войтецкого. Он еще довольно долго продолжал вести с ним разговоры, но Войтецкий отвечал невпопад, и это бесило немца, потому что он чувствовал, что мог бы увидеть что-нибудь еще более существенное, но не - вовремя, как говорят в разведке, "засветился". И в конце концов он убрался не солоно хлебавши.

После его ухода Войтецкому стало совсем тошно:

"Боже, я даже не могу на них броситься, чтобы выместить все свои чувства, потому что боюсь", - подумал он. И закрыл лицо руками. Просидел так несколько минут и начал постепенно приходить в себя.

Перед ним была холодная, белая лаборатория.

Ряды кнопок по стенам принуждены были выполнять любое его желание, и все-таки Мирослав чувствовал здесь себя не хозяином, а узником; что-то такое неуловимое было в этой обстановке, что превращало хозяина в узника.

Он подумал о том, что теперь лучше всего уткнуться головой в подушку и заснуть. Быть может, в самом деле утро вечера мудренее. Но по правилам игры еще надо было идти в банкетный зал, на очередную вечеринку, там притворяться веселым, шутить, пить с этими выродками - и думать о том, как их уничтожить. Последнее время он думал об этом часто.

"неужели нельзя создать специальный штамп, уничтожающий фашизм?" Сама мысль была забавна - она развеселила Войтецкого. Да, надо создать его, пока хотя бы в мечтах.

Войтецкий одевался на прием. Отхлебнул коньяка...

И вдруг на улице, под россыпью звезд, ему снова не захотелось жить. Дело в том, что звезды, как и все здесь, были не настоящие, они были бутафорией, чтобы по ним определили местонахождение Центра. Устроители этого "гнездышка" постарались довести суррогат бытия до абсурда...

"резиновые женщины и искусственные звезды - вот удел таких, как Швабе. И я, ученый Мирослав Войтецкий, среди них".

Он обхватил голову руками и заплакал.

Слезы успокоили Войтецкого. Впереди маячил огнями, но при этом отталкивал бравурной музыкой, развлекательный павильон - домик, где собрались все те, кто был ему так неприятен.

Не доходя нескольких метров до павильона, Мирослав Войтецкий неожиданно повернул назад, в свой коттедж. Он ничего не видел перед собой, даже искусственные звезды смазались на своде неба. Ему было невыносимо плохо. Не включая света, он подошел к столу, резким движением выдвинул ящик, нашел лекарство, от которого ему могло бы быть легче, и вдруг понял, что легче не станет, наступит успокоение, а дальше будет нечто такое, чего ему не пережить - отрезвление.

И Войтецкий решился.

Он нашарил в кармане ключ, отворил дверцу сейфа и вынул оттуда совсем иное лекарство. Такая таблеточка приносит облегчение почти мгновенно и навсегда. Это был яд.

Войтецкий точно знал, что не надо размышлять ни о чем, прежде чем выпить эту таблетку, иначе мысли заведут к жене и дочери. Но, быть может, после его смерти им удастся спастись. Он разорвал упаковку и налил стакан воды. Сам подсознательно тянул время, ведь можно было проглотить таблетку и без воды. Но отчего-то ему понадобились эти пять-шесть секунд, которые он наполнял стакан.

Войтецкий вскрыл металлическую упаковку и в эту секунду услышал внятный, гулко отдававшийся в пустом помещении голос:

– Не надо, герр Мирек, есть другой способ протеста.

Войтецкий потерял сознание. Он не смог быть даже хозяином своей смерти.

...Советские войска освободили Кавказ. Но работа по созданию сверхоружия шла медленно, хотя и шла.

И во ТЕ СИЛЫ, которые готовили сверхоружие, способное не только уничтожать, но и направлять человеческую мысль, приняли решение во что бы то ни стало в очередной раз поднять тонус Войтецкого и установить, какого рода претензии были у человека, являвшего собой мозг предприятия. Поэтому решено было внедрить в окружение Войтецкого кого-нибудь, кто способен стать ему надежным товарищем.

Поделиться с друзьями: