Начать всё сначала

– Нет, – я выбегаю в коридор.

– Пайлот? – зову я. Я иду на кухню, чтобы убедиться, что он не спрятался из виду, сидя на дальнем конце дивана. Я бегу по коридору в другую квартиру, где живут его друзья. – Пайз?

Никого там нет.

Я могу позвонить ему! Он все еще в Лондоне! Я полсекунды ищу телефон в своей сумке через грудь, прежде чем на меня наваливается понимание. У меня нет телефона. Папа сломал мой телефон, а я не купила новый, потому что едва пользовалась им вообще. Я не знаю наизусть британский номер Пайлота. Его американский телефон здесь не работает. Я так и не додумалась спросить его, где он остановится потом.

Возможно, где бы они ни был, у него включен компьютер и он сможет назвать мне адрес? Я бегу назад к такси, роюсь в сумке и достаю Сойера. Возвращаюсь в подвал и подключаюсь к Wi-Fi. Открываю чат Facebook.

Шейн Примавери: Эй, Пайз?

Я жду тридцать секунд.

Шейн Примавери: Пайз, ты здесь?

Еще тридцать секунд.

Минута. Три минуты. Сообщение так и не просмотрено.

Мое лицо мрачнеет. Я закрываю ноутбук, потому что счетчик такси продолжает работать. Мой самолет ждет. Я тащусь обратно по ступеням в такси. Прошу водителя довезти меня в аэропорт.

В итоге я опаздываю на самолет.

* * *

Когда я наконец снова приземляюсь в США, в аэропорту Кеннеди меня ждут Лео и Алфи. Мое лицо темнеет, когда я подхожу туда, где они стоят и роются в смартфонах. Я ожидала увидеть маму.

– Что вы здесь делаете? Где мама?

– Твои родители отправили нас, – отвечает Алфи, все еще набирая сообщения.

Я смотрю на Лео.

– Почему? – голос срывается.

Он качает головой, словно сам не знает.

– Ты нам сама скажи.

Я направляюсь к багажной ленте, на глаза наворачиваются слезы.

Лео бредет за мной.

– Шейн, да ладно тебе. Ты нам больше ничего не рассказываешь! Ты за всю свою жизнь ни разу не попадала в неприятности. Что ты такого сделала, что так рассердила их? – он встает передо мной, перекрывая путь.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вздох.

– Лео… – выдыхаю я.

– Лео потерял свою стипендию за баскетбол и вылетел из школы, – где-то за нашими спинами фыркает Алфи.

Лео кривится. Что бы я ни собиралась сказать, слова замирают на языке.

Я смотрю на Алфи через плечо Лео, но он снова что-то печатает на телефоне. Я внимательно смотрю Лео в глаза. Они пустые, открытые.

– О чем он говорит? – тихо спрашиваю я. – Что с тобой происходит?

– Что ты натворила?

Мои плечи опускаются, и я обхожу его, направляясь к багажной ленте.

* * *

Пайлот отвечает на мое сообщение на следующий же день и спрашивает, что случилось. Я говорю ему, что мне нужен был британский номер Бейб, потому что я случайно забрала одну из ее рубашек.

Часть 2 2017

27. На какой ты странице?

– Если бы вы были фигурой, то какой? – скрипит стул, а мужчина откидывается назад и складывает руки на колене.

Если бы я была фигурой? Если бы я была фигурой. Ромбом? Они бы хотели услышать «ромб»? На меня и так давят. Как насчет параллелограмма? Мне нравится, как слово «параллелограмм» скатывается с языка.

Какой. Я. Формы? Какой я формы?

Его пальцы стучат по столу.

– Э, я была бы кругом или вообще-то сферой, потому, что я трехмерная, понимаете ли, потому что я могу проявлять гибкость.

Он моргает.

– Хммм.

Я сглатываю.

– Если бы вы были цветком, то каким? – медленно произносит он.

Цветы? Я плохо разбираюсь в цветах. Роза, потому что «Red» – мой любимый альбом Тейлор Свифт? Подсолнечник, потому что я жизнерадостная? Как называются те рождественские штуки? Пуансеттия! Также красная? И ядовитая? А есть что-то оранжевое? Оранжевый кажется уникальным.

Пальцы снова стучат по столу. Принимай решение.

– Ладно, наверное, я была бы розой…

Его брови подскакивают до самой линии волос. Ладно, роза – плохой вариант.

Я запинаюсь.

– То есть нет, это слишком романтично. Вообще-то, я была бы подсолнечником, потому что они по-настоящему яркие и позитивные и ну, высокие… и, а я типа среднего роста. Могу я поменять ответ?

Он громко вздыхает.

– Я апельсиновое дерево! – вырывается у меня. – Мне нравится делать… то, что нравится людям, а апельсины уникальные, но не слишком уникальные, потому что… они универсально хороши для здоровья, – рассеянно киваю я самой себе.

– Так не цветок, – серьезно подводит итог он.

Мои плечи опускаются. Как что-либо из этого относится к моему медицинскому опыту?

Он сильнее хмурится.

– Какая моя работа была опубликована последней?

Его? Боже, я узнала, что буду проходить с ним собеседование лишь полчаса назад. Я терплю крах. Не могу поверить, что я терплю крах. Я так долго изучала их программу.

– Я, я… простите, эм… я не знаю.

Тишина затягивается.

– Ладно, спасибо, что пришли, – меня отпускают.

– Я, эм… вы бы хотели услышать о каком-либо моем медицинском опыте?

– Я прочитал о нем в вашем резюме, мисс Примавери.

– Эм, ладно, ну, просто хочу, чтобы вы знали, что я одна из лучших выпускников в нашем медицинском классе и чту университет и действительно ценю ваше, эм, рассмотрение меня на постоянную должность в Университете Нью-Йорка.

Он ничего не говорит. Я беру сумку и, спотыкаясь, выхожу из офиса.

Снаружи вокруг меня толкаются студенты, заходя и выходя из здания. Я падаю, усаживаясь на каменные ступени. Ну, это прошло плохо.

Я проверяю телефон. Бейб все еще не перезвонила. У меня осталось несколько часов до другого собеседования – это пройдет лучше. Теперь я знаю, что нужно ожидать разные непонятные вопросы насчет личности.

Мой взгляд опускается на мою левую руку. Мне все еще трудно осознать, что произошло вчера. Нежданно-негаданно мой бойфренд позвал меня замуж. Как только предложение сорвалось с его языка, в мои мысли ворвался другой парень. И предложение, и появление другого парня стали неприятными сюрпризами, с которыми пришлось разбираться, готовясь к собеседованию в последнюю минуту.