Начать всё сначала

Я не смогла поспать в самолете, потому что мой мозг все настаивал: «эм, ты знаешь, что веселее сна? Всегда бодрствовать и прогонять в голове все воспоминания, в которых участвовал другой парень». Теперь я запуталась в длинной череде «что, если».

Просто так получилось, что другой парень работает здесь, в городе, в компании, выпускающей оборудование для гольфа, или типа того. Я видела название компании на Facebook. Я также посмотрела на Google-карте ее расположение, потому что, видимо, я медленно превращаюсь из сталкера на Facebook в настоящего сталкера.

Я не могу пойти его повидать.

Что мне теперь делать… так это пару часов поработать в кофешопе, а потом отправиться в Колумбийский университет на собеседование, а потом вернуться в Сан-Диего и пойти навестить бойфренда. Никаких пит-стопов. Я не завершу превращение. Борись, борись с превращением в сталкера!

Я выдыхаю, волна волос спадает с моего лица, пока я наблюдаю, как такси пробирается среди других машин.

Это было бы нелепо. Мы даже не общались целых шесть лет, помимо поздравлений с днем рождения на стенах друг друга в Facebook. И, если честно, он пропустил мой день рождения в прошлом году.

Я снова проверяю свой телефон. Все еще ничего. Перезвони мне, Бейб.

Сталкер Шейн думает, что, возможно, ее внутренняя сумятица означает, что ей нужно поставить точку, и тогда она сможет вернуться к состоянию до предложения ее бойфренда. По телевизору все говорят о готовности отпустить прошлое. Эта готовность – магия. Это нож, который отрежет все нити «что, если» и даст ей подумать о более значимых вещах. Таких, как бойфренд. И брак. Налоги. Гастроэнтерология. Важная фигня.

Я быстро набираю номер Бейб в последний раз. Звонок снова переключается на голосовую почту.

– Бейб, ты где? Я подумываю сделать нечто глупое, и мне нужно, чтобы ты меня отговорила. Или, возможно, сказала мне, что это не глупо и мне нужно это сделать. – Я вешаю трубку и бреду по улице. В голове мечутся мысли.

Я останавливаюсь на обочине. Я пропустила эсэмэс от Мелвина.

Считаю минуты до твоего возвращения.

Я гляжу на сообщение, моргая. Наверное, он пытается быть милым, но без эмоджи и пунктуации, тут кроется нечто жуткое. Я выхожу из Сообщений и отмахиваюсь от этого нового ощущения клаустрофобии, которое у меня теперь очевидно ассоциируется с моим бойфрендом.

Подъезжает желтая машина.

Не делай этого.

Я поднимаю руку.

Здравствуй, полноценный статус сталкера.

* * *

Я могу это сделать. Я снова могу поговорить с ним. Я могу что-то сказать. Я взрослая. Я почти доктор. Это обыденность. Это ничего особенного.

Когда такси останавливается, мой желудок сворачивается узлом, но у меня есть план. Он простой и классический. Классический. И простой. Я попрошу его вместе выпить кофе. Это нормально, люди предлагают такое другим, когда хотят поболтать.

Я выхожу из машины. Мое облегающее синее деловое платье немного задралось и все помялось в такси. Я поспешно опускаю его, вытягивая шею, чтобы получше взглянуть на ничем не примечательное гладкое серебристое здание, возвышающееся надо мной. Широкая лестница ведет к целому ряду стеклянных дверей.

Я целые две минуты пристально смотрю на двери. Это ужасная идея.

Затем я набираюсь храбрости. «Сделай это, чтобы отпустить прошлое».

Мои крошечные нейтрального цвета каблуки щелкают по ступеням. Я немного колеблюсь, переступая последние две ступеньки за раз, прежде чем захожу в огромный пустое лобби с высоким потолком. Слева вдоль стен находятся золотые лифты, и мужчина с седыми волосами сидит за столиком справа.

– Доброе утро! – здороваюсь я.

– Чем могу помочь? – просто спрашивает он.

Я прочищаю горло.

– Я ищу Пайлота Пенна. Думаю, он работает в «ФДж Голф». Могли бы вы сказать мне, пожалуйста, на каком этаже я могу найти его?

– У вас назначена встреча?

– Нет, но все нормально. Я его друг, – вру я. То есть мы типа друзья.

Охранник смотрит на меня секунду, раздумывая, стоит ли пропускать меня без назначенной встречи. Кажется, он решает, что я ничем не угрожаю зданию.

Он хмурится и бормочет:

– Вам понадобится бейджик посетителя. Имя.

– Шейн Примавери. П-Р-И-М-А-В-Е-Р-И, – машинально отвечаю я. Он записывает мое имя на маленьком белом клейком листике, наклеивает его на бейдж, где сказано «Посетитель» и передает через стойку.

– Нацепите его и идите на шестнадцатый этаж.

Я осторожно прикрепляю бейдж на серебристую сумку через грудь, прежде чем пойти к лифтам на носочках, пытаясь быть менее заметной. Почему желание красться такое сильное? Мне не нужно красться. «Это не странно. Все нормально!»

Вдох. Замри. Выдох. Я нажимаю кнопку указательным пальцем.

Стрелочка над лифтом слева на индикаторе светится желтым. Нервничая, я подплываю к полоске в золотых дверях и оказываюсь с ними нос к носу. С приглушенным звоном они раскрываются. Там уже есть парень со стопкой бумаги в руках. Когда он поднимает взгляд, мои глаза широко распахиваются.

– Черт, – выдыхаю я и напрягаюсь, ведь вся неуверенность, которую я поборола многие годы назад, снова мгновенно материализуется. Это он. Я рассчитывала на парочку секунд, чтобы приготовиться, а он просто здесь.

Сегодня на нем брюки защитного цвета и белая рубашка на пуговицах. В руках – две большие кипы бумаги. Он тупо смотрит на меня полсекунды, прежде чем до него доходит, что это я. Я вижу, когда это происходит, потому что его глаза расширяются, словно он увидел привидение, и бумага выскальзывают из его руки. Она падает на пол лифта с тяжелым стуком.

– ШЕЙН? – вырывается у него.

Я делаю резкий вдох. Ты взрослая дама, успешно заводившая профессиональные знакомства на медицинских конференциях за последние четыре года. Ты можешь и будешь говорить с Пайлотом Пенном.

Я делаю шаг в лифт.

– Привет, Пайз.

Двери начинают закрываться. Он поднимают бумагу с пола и возвращается к нормальной позе человека с двумя стопками в руках.

– Что ты тут делаешь? – Его голос все еще пронизан шоком, но он пытается собраться.

– Вообще-то, я пришла поговорить с тобой…

Он хмурится.

– Поговорить со мной? – Его голос снова звучит громко и смущенно.

Инстинктивно мне хочется рассмеяться, но его взгляд встречается с моим, и инстинкт быстро тонет в моем все растущем пруду тревожности.