Надэя. Незаконнорожденная

Я с осторожностью приняла книгу и раскрыла ее. Каково же было мое удивление, когда вместо сказок я увидела сплошной текст, написанный мелким каллиграфическим почерком. В этом мире еще не додумались печатать тексты, поэтому книги стоили очень дорого и ценились на вес золота.

Сглотнув образовавшийся в горле комок, я посмотрела на отца. Его мягкая полуулыбка и добрый взгляд вселили в меня уверенность, что я справлюсь с заданием, хотя без своих шпаргалок сделать это будет трудновато.

– Не-бе-с-ны-е с-вя-ти-ла – со-л-н-це и лу-на, - медленно, на распев прочла заголовок и посмотрела на пожилого учителя. Тот весь подобрался и медленно кивнул:

– Продолжайте, танита. Мы вас слушаем.

Переступив с ноги на ногу, я вновь уткнула глаза в книжку. Читать было сложно, но я справилась вполне успешно. Были, конечно, ошибки, но их словно и не заметили.

– Думаю достаточно, - прервал меня отец, когда я хотела перевернуть страницу и вновь начать читать. – Что скажите, таны? – обратился он к учителям.

На минуту в кабинете наступила оглушающая тишина. Каждый из присутствующих здесь понимал, что для женщин образование не столь важно, как умение вести хозяйство, но, тем не менее, отец был уверен в моих силах. Думаю, это было связано с тем, что его собственный сын не блистал умом и сообразительностью, а тут я, девочка шести лет отроду, смогла самостоятельно разобраться с алфавитом, и научилась читать.

– Задатки есть, да и желание, - медленно произнес тан Ронар. – Пяти лет хватит, чтобы ваша дочь освоила первую ступень.

– Отлично! – воспрял духом отец. – Составьте все необходимое для начала учебы и приступайте с завтрашнего утра.

Так началось мое образование, за что я была очень благодарна отцу.

С утра до самого обеда тан Ронар учил меня читать, писать и считать. С математикой у меня проблем не было, она ничем не отличалась от той, которая была в моем родном мире. Лишь отличались названия цифр и их написание. Как ни крути, но два плюс два всегда будет четыре. А вот с чтением и письмом у меня были большие проблемы. За три недели учебы я только смогла выучить все буквы алфавита и их произношение.

Язык юраккешцев чем-то был похож на смесь итальянского и французского языков. Мягкий, пластичный, я бы даже сказала музыкальный с ярко выраженной интонацией. Даже гортанное «р» его не портило.

Только вот было одно «но». Жирное такое, мозолящее глаза. Своим написанием он походил на арабский язык. Нет, не манерой письма с права на лево, а количеством дополнительных внутристрочных, надстрочных и подстрочных знаков для различения сходных букв, для обозначения гласных, их отсутствия и удвоения согласных. Если в местном алфавите было сорок шесть букв, то в письме каждая буква могла преобразовываться пять раз!

Было трудно. До слез и истерик. Больше месяца у меня ушло, чтобы я смогла на зубок выучить написание каждой буквы и ее положение вначале слова, в середине и в конце. Отчего-то читать было легче, чем писать. Даже тот факт, что моя учеба началась в начале лета, не угнетал меня так сильно, как невозможность запомнить написание буквы в слове.

Отдельная эпопея была с письмом. Необходимо было непросто вывести букву на бумаге, но сделать это красиво и ровно, без клякс и помарок. А как это сделать, если здесь писали пером и чернилами?! Тан Ронар заставлял меня переписывать весь лист, если видел хоть одну незначительную помарку!

У меня ушло больше трех месяцев, чтобы научиться бегло читать и красиво писать. Я с успехом сдала свой первый экзамен в новом мире, который принимал самый строгий и дотошный экзаменатор – мой названный отец. Видела в его глазах гордость и похвалу.

– Замечательно, дитя мое! Ты справилась с первым испытанием!

Каково же было мое облегчение, когда пожилой учитель попросил меня задержаться после экзамена и выдал новые книги, написанные на общепринятом языке. Это могло означать лишь одно – моя учеба продолжается!

За три месяца я выучилась всему, что он пытался вбить в голову Данару целых два года, поэтому взрослыми было принято решение начать изучение нового языка, а так же истории и географии. Тан Ронар быстро забыл все свои прежние предрассудки относительно женского разума. Он с радостью признал бы, что заблуждался, лишь бы я оставалась его ученицей.

Уроки Данара окончились, как и его обучение. Тан Геллен смирился с тем, что из сына господина не получится ученый. Хватит и того, что мальчик может прочесть любой документ, написать письмо, уверенно говорить на общепринятом языке, считать да такой степени, чтобы его не обманули.

Данар не огорчился услышанному, словно и сам понимал, что не дано ему постичь науки, как его отцу. Теперь его обучение сводилось к рукопашному бою и бою на мечах, а так же умению держаться в седле.

Одно огорчало – это нежелание матушки понимать и принимать мою учебу.

– Моя мать говорила, господин, что мужчины не любят мужеподобных женщин, - услышала голос Лэйлы-хатун, когда украдкой пробиралась к лестнице, надеясь сбежать после уроков в одну из деревень.

Я, как примерная дочь, очень старалась запомнить все, что говорила и показывала мне матушка, но никак не понимала ее рьяного рвения удержать меня около своей юбки. Может у нее была ревность, может просто искреннее желание обучить меня всему, что она сама знала и умела, не знаю, но жить так, как она я не желала. Быть полностью на попечении своего супруга – это для меня нечто из ряда вот выходящее. Я так и не смогла смериться с тем, что женщины в этом мире существа бесправные.

Отец от души рассмеялся на такое заявление.

– Ничто не сделает нашу Надэю мужеподобной! Она - самое женственное создание на свете. И немного знаний не повредит ей. Кроме того, она скоро превзойдет тебя. Я видел, с каким усердием она ткет полотна, а какие у нее получаются узоры! Дорогая моя, не переживай, наша дочь успеет не только постичь науки, но и благодаря тебе прекрасно хозяйничать в своем доме.

От такой похвалы матушка расцвела. Она была простой женщиной с любящим сердцем. За всю свою жизнь она ни разу не выезжала дальше Бадеи, где родилась и выросла. Ее жизнь сводилась к семье и семейным обязанностям – вначале в отцовском доме, а потом в доме своего супруга. Ее талант заключался в ведении домашнего хозяйства, и она по праву гордилась этим. И ей было приятно, что Юсуф Каден ибн Сахиб ценит ее по достоинству.

Оставив приемных родителей одних в общем зале, я поспешила покинуть стены замка. Путь выбрала окольный, боясь, что Дарк сможет меня заметить и устроить взбучку. Увы, но опеку надо мной ни на грамм не снизил. Наоборот, увеличил ее в разы.

Учеба учебой, но я ни на миг не забывала о своей идее поставить в доме настоящую русскую печку. Только вот и на этот раз мне не удалось так просто покинуть территорию замка.

– Надэя! – громкий окрик Данара со стороны хлева заставил меня вздрогнуть и чуть слышно проматериться.

– Тише ты! – шикнула на него и пригрозила своим кулачком.

Брат вопреки моим ожиданиям тише не стал. Его радостное и возбужденное состояние заставило меня насторожиться и подойти к нему.

– Ну что у тебя опять случилось?

– Фая! Она только что родила шестерых щенков! – благоговейно воскликнул мальчишка и нырнул в полутьму хлева.

«Щенки!» - с завистью посмотрела на брата. – «А ведь я всегда хотела собачку».

– Где ты там? – прервал мои размышления голос Данара. – Смотри, какие они хорошенькие!