Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса

Словно в ответ на мысли Ури впереди показался разъезд, возглавляемый президентом клана Вампиров. Разведчики возвращались.

– Что там?
– спросил Ури.

Вместо Непа Дальнозоркого ответил Вир Златорукий:

– Мы прошли огромную поляну, на которой растет шиповник, такие поляны раньше назывались площадями. Там стоит высокий дом с куполами. Мой отец говорил, что такие дома называли церквями и мечетями, храмами, помогающими держать бычье и телок в повиновении...

– Баггерхелл! Ты можешь говорить по существу!
– рявкнул Ури.

– Прости. В купольном доме мы обнаружили следы борьбы. Скорее всего, прошлой ночью там перекантовались твоя дочь и Юл. Мы обнаружили след нападавших, и вышли к их становищу. Они нас не заметили. Это племя каких-то недоносков и, по-моему, они промышляют человечиной.

– Что?!
– Ури почувствовал, как к щекам приливает кровь.

– Мы не видели там ни Хоны, ни беглого раба...

– Сколько их?

– Полагаю, - задумчиво произнес Вир, - вместе с женщинами и детьми шесть десятков или около того.

– Они тупые отродья мертвого города, они даже дозоры не выставляют, - вмешался в разговор Неп Дальнозоркий, - мы их перебьем в два счета. Какими бы страшными уродами они ни были, мы выкорчуем эту мразь.

– Да, - согласился Рекс Неустрашимый, - согласно завету Харлея Изначального, всех потомков баггеров мы должны валить не раздумывая. А тот, кто ест человечину, может быть только баггером.

– Это вымирающее племя, - подтвердил Вир, - вырожденцы.

– А вдруг они не люди?
– испуганно произнес Дукат.
– Вдруг они неубиваемые духи-людоеды? Бабка мне о таких рассказывала...

– На твоем месте, - Неп, сощурившись, плотоядно засмеялся, - я бы беспокоился не о злых духах, а о своей любимой нажопнице. Пока ты здесь бред несешь, ее уже по десятому разу шпилят.

Юнец с только пробивающейся растительностью на лице, казалось, мгновенно забыл о всех своих страхах и схватился за акинак.

– Полегче, сопля!
– сказал Неп, впрочем, беззлобно.
– Ты только из шустрил выбился, а уже забываешься, кто перед тобой.

– Ты президент не моего клана!
– с нажимом выдавил из себя Дукат.
– И я волен вызвать тебя на бой!

Предводитель Вампиров засмеялся, а Ури рявкнул на парня:

– Какой еще бой? Что за дерьмо у тебя в башке! Хочешь подраться? Я сейчас предоставлю тебе такую возможность.

Главарь похода не обманул юного шатена. Байкеры без долгих обсуждений решили напасть на становище людоедов с налета. Они разделились на группы по восемь-десять всадников, и одновременно с четырех сторон ворвались в стан каннибалов. Боем это нельзя было назвать. Это было избиение.

Дикари, разделывающие человеческие туши возле костра: гиганта и толстяка с разрубленной почти надвое головой, видимо, готовились ко сну или, может, к каким-то ритуальным пляскам, и для них стало полной неожиданностью нападение байкеров.

Ури несся вперед, размахивая своей любимой секирой с остро заточенным обухом. Первой дикарке, попавшейся на пути, он лихо снес голову, да так, что та, плескаясь кровью, закатилась в костер. Истошно орущий каннибал метнул в предводителя Дэнджеров копье, которое лишь черкануло по доспехам, не сумев пробить толстую просоленную кожу, к тому же покрытую шкурой угреня - мерзкого гигантского сома, обитающего в реке Пагубь. В следующий миг людоед-неудачник был разрублен от ключицы до копчика. Какой-то оборванец, по виду подросток, попался под лошадиные копыта и был затоптан. Байкеры никого не жалели: ни женщин, ни стариков, ни малых детей. Кочевники испытывали трансцедентный ужас перед теми, кто, живя в запретных местах, поедает себе подобных, и потому убивали жестоко и без оглядки. Древо первобытного зла, выросшее на руинах мертвого города, следовало уничтожить под корень. Ури ощущал это каждой клеточкой своего организма и знал, что то же самое чувствует любой из его соратников.

Ява Бесноватая, спешившись, с остервенением перерезала горло визжащей, точно свинья под ножом мясника, плоскогрудой девахе. Авас Стальной снес цепной булавой полчерепа какому-то хлипкому недомерку. Юному Дукату повезло меньше всех, его сшиб огромной полусухой веткой рослый дикарь. Однако род-капитан клана Файеров, Рекс Неустрашимый успел выстрелить из арбалета. Болт вошел в правый глаз людоеда. Дукат поднялся, отделавшись испугом и ушибленным коленом.

Неп Дальнозоркий размахивая акинаком с диким, леденящим душу смехом преследовал улепетывающих к ближайшим многоэтажкам малолетних каннибалов. За ним следовала неразлучная парочка Иж и Крайд, истошно орущие что-то вроде: "Йенг вам всем в глотку!"

Остальные байкеры, опьяненные кровью недолюдей, неистовствовали в боевом трансе. И только Вир Златорукий сохранял ледяное спокойствие. Спешившись, он поймал за длинные грязные локоны старуху с уродски длинным носом. Но не проткнул ее мечом, а потащил к костру.

– Как ты можешь прикасаться к этой вонючей суке?
– скривившись, выдавил из себя Ури.
– У нее на губах еще не засох человеческий жир.

– Он ее еще и отжахать может, - произнес, смеясь, подъехавший к костру Неп, - самками аэсов ведь не брезговал, когда прикидывался богом... как там он у них называется?

– Ингодвитраст, - сказал Вир без всякого выражения, - нам нужна информация.

– Что нужно?
– спросил Ури. Слово ему показалось знакомым.

– Информация. То есть нам нужно узнать, что ей известно о твоей дочери и Юле.

Только сейчас Ури сообразил, что в пылу боя совсем забыл о "языке".

– Верно мыслишь, - сказал он, радуясь, что в походе оказался такой сметливый воин, умеющий контролировать себя.

– Как тебя зовут?
– Вир заглянул в слезящиеся глаза людоедки.

– Думдума умирать, - старуха всхлипнула.

– Как тебя зовут?
– медленно, почти по слогам повторил кастомайзер клана Дэнджеров.

– Людя Думдума умирать...

– Сраная старая шлюха!
– взревел Ури и пнул пленницу пяткой в голову.
– Отвечай, сука, где моя дочура?

– Яра, Яра, Яра...
– залепетала носатая бабка.

– Что ты буровишь, тварь! Я сказал, отвечай...

Вир поднял вверх ладонь:

– Подожди, Ури... Тебя зовут Яра?

Старуха непонимающе завертела головой. Тогда Вир ткнул ее в грудь и произнес:

– Яра.

Людоедка кивнула.

– Вир, - кастомайзер указал на себя, - и Вир спрашивает Яру, не видела ли она парня и девушку. Не съели ли вы их?

– Что!!!
– взревел Ури, но Златорукий вновь поднял ладонь в сторону президента и медленно повторил вопрос.

Старуха испуганно зыркала на байкеров и молчала. Вир терпеливо спросил третий раз, а затем и четвертый, и пятый.

Наконец, до людоедки дошел смысл и она забубнила:

– Людя Думдума кушать зверь-четыре-копыта, людя Думдума не кушать нелюдь. Нелюдь и жена-нелюдь убегать. Людя Думдума не поймать нелюдь.