Надо – значит надо!

— Вопросик?

— Точно. Чтобы все э-э-э… трансформации, которые вы проводили, начали осуществляться, потребуется ещё пару бумаг подписать.

— Серьёзно? — как бы удивляюсь я. — А что же сразу-то не подписали?

— Да вроде процедура такая…

На следующий день рано утром, с первыми лучами солнца меня будит Михал Михалыч Радько.

— Товарищ рядовой! — сурово начинает он, но я чувствую, что он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться.

— Раскололи что ли?

Ночь пройдёт, наступит утро ясное

Знаю, счастье нас с тобой ждёт

Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная

Солнце взойдёт

Солнце взойдёт

— Кто звонит, — усмехаюсь я, — Радько или Магомаев?

— Звонит бывший агент Азер, а ныне агент Дятел. Тук-тук, тук-тук-тук.

— Поздравляю, Михал Михалыч, и спасибо. Вы его без меня не отпускайте, я подъеду днём, побеседую.

— Какое там, ему же нужно немножко здоровье поправить. Так что пока лучше его не трогать.

— А думаете, не сорвётся с крючка?

— Егор! Гарантировано не сорвётся. Мы до таких глубин душевных докопались, ты не представляешь. Надо было мне психологом становиться. Ладно, я пойду вздремну немного, а потом приходи, я всё-всё тебе расскажу.

Ну, что же, будем надеяться, что так оно и будет. Посмотрим, в общем. Но пока мне нужно прибыть к Злобину. С вечера мне его адъютант названивал. Чего там случилось-то? Честно говоря, чувствую некоторую тягость, собираясь к председателю. В последнее время наши отношения меня не радуют. А ведь как жили раньше, душа в душу буквально… Может снова в прошлое откатиться?

Прихожу я точно в назначенное время, но в кабинет к боссу меня не пускают. Мурыжит. Ладно. Я спокойно сажусь и жду. Проходит минут пятнадцать. Никто в кабинет не заходит, никто не выходит. Ну, не страшно, большой человек, большие дела. Нам ли, так сказать, в калашный-то ряд лезть?

Наконец, на столе у секретаря звонит телефон.

— Так точно, — коротко отвечает он и кладёт трубку.

— Брагин, пройдите.

Я встаю и открываю дверь.

— Разрешите, товарищ генерал-майор?

— Заходи, — отвечает он, не глядя на меня.

Злобин стоит у окна и смотрит вдаль. Руки в карманах, чуть покачивается на носочках и задумчиво разглядывает что-то за окном. Понятно. Концертная, значит, программа. Интересно, к чему бы это? Или из-за чего, наоборот? Может, из-за того, что я вчера заявился к Горби? Не знаю, теряюсь в догадках.

Я спокойно стою посреди просторного кабинета, в котором бывал довольно часто. Смотрю в усталые глаза Железного Феликса и прикидываю, как пойдёт разговор. Наконец, отыграв вступление, Де Ниро поворачивается ко мне, показывая самую добрую и самую милую улыбку. На щеках ямочки, вокруг глаз лучики морщинок, в глазах тёплый свет.

— А ты, я смотрю, неплохо меня обложил, да? — по-приятельски кивает Злобин. — Как волка флажками.

— Не понимаю, — простодушно отвечаю я и пожимаю плечами.

— Ну, ещё бы, — усмехается он. — Где уж тебе, простачку такому понять, да?

Я непонимающе улыбаюсь, хотя уже догадываюсь, куда он клонит. Де Ниро подходит ко мне и останавливается, любуясь мной, как произведением искусства.

— Ну, вы уж поясните, Леонид Юрьевич.

— Так это лучше ты мне поясни, — хмыкает он, — как это так получается, что с кем бы я ни начал разговаривать, все мне горячо и даже настоятельно советуют ставить во главе «Факела» твоего Белоконя?

— А что, кандидатура, отличная. Человек хороший, опять же. Вы на него всегда сможете положиться. Как на самого себя.

Впрочем, полагаться на самого себя, ему как раз и не стоило бы. Но это соображение я опускаю.

— Скачков, понятно, он тебе в рот заглядывает. Правда, я теперь даже и не знаю, стоит ли его оставлять у себя с таким-то подобострастием. С одной стороны, хорошо, конечно, но, с другой, он же моим заместителем работать собирается, а не твоим. С ГлавПУРом тоже всё ясно, они там рядом, ты обработал. Но мне ведь даже Чурбанов намекает на твоего майора. И самый апофеоз — это Горбачёв! Мы его на зерно разводим, а он мне умные мысли выдаёт. Белоконь, говорит, отличный специалист. Ему-то, шляпе, откуда это знать? А вот, гляди ж ты, не знает, а лезет. Пользу хочет причинить. Обществу. Да?

— Лучше кандидатуры нет, — пожимаю я плечами.

— Как это нет? — прищуривается Де Ниро и тёплый дружеский огонёк в его глазах становится злым и сердитым. — Как это нет? А я разве не говорил, кого именно хочу поставить на место начальника «Факела»? Я разве не называл тебе Ижбердеева?

— У меня с ним контакта нет.

— Контакта нет, — понимающе кивает Злобин. — У меня, значит, должен быть с твоим Скачковым контакт, а тебе по херам всё. Так что ли?

Он повышает голос и лицо его уже не кажется улыбающимся. Кожа краснеет, брови сдвигаются, а в глазах начинает биться необузданное и дикое пламя.

— Я тебе никакого Белоконя не согласую, ты понял? — почти кричит он. — И Скачкова обратно выпну, да только уже не начальником, а замом. Я сказал, Ижбердеев будет, значит, он и будет. А то взял моду за моей спиной заговоры плести! Со всеми договорился и Злобин никуда не денется теперь? Так что ли?

— Нет, не так…

— Помолчи! — перебивает он. — Незаменимым себя почувствовал? А полгода на заставе отслужил и никто тебя не хватился почему-то? Почему же, если ты такой незаменимый? А, может, ты снова хочешь пойти родине послужить. Можем из холода, куда пожарче послать. Во всех смыслах, чтоб было ясно, что такое приказы командиров. Ты понял меня?

— Не совсем, Леонид Юрьевич. Боюсь, мне потребуются подробные разъяснения.

— Чего ты не понял ещё? Никакого Белоконя, вот и всё! Командиром «Факела» будет Ижбердеев.

Что за шлея ему под хвост попала!

— Я с ним работать не буду, — пожимаю я плечами. — И своих людей ему не отдам.

— Чего?! Каких ещё своих?!

— Леонид Юрьевич, я не понимаю, что с вами происходит и почему мы вынуждены проходить через подобные разговоры…

— Я и вижу, что ты не понимаешь! — перебивает он.

— Но я и не должен, мне кажется. Просто если вы не дадите мне работать с теми людьми, с которыми мне нужно, я отвечу вам зеркально.

— Что?! — задыхается он от моей наглости.

— Например, вышвырну из ЦК Горбача.

— Что?!

— И поставлю того, кого посчитаю нужным.

— Да ты! — начинает он и глаза его вспыхивают гневом.

24. Охота начинается

По Злобинскому соображению я, конечно, очень сильно перебарщиваю. И с этим спорить трудно. Я сейчас нахожусь полностью в его власти, начиная с того, что он может отдать мне прямой приказ и законопатить в этот раз, куда Макар гусей не гонял. Или телят. Ну, и потом, он командует очень серьёзной структурой, бросать вызов которой, выглядит довольно глупо.