Наёмник
Шрифт:
Загадочный странник с печальным лицом,
Когда в последний раз ты видел собственный дом?
Ты должен идти туда, где властвует мрак,
Такая судьба твоя Ведьмак.
Судьба… Что мне судьба? Но… Нет, это не судьба – это выбор, я просто не хочу сидеть на одном месте. Никогда не хотел. Всегда был перекати-полем, гражданином мира. Никакие документы и гражданства этого не смогли изменить. Уже сейчас я чувствую, как ветра чужих миров зовут меня, этот мир… Он становится мал и узок, здесь осталось совсем чуть белых пятен, почти не осталось настоящих противников. Фламель, алхимик, обитающий здесь, в каких-то двухстах пятидесяти шести километрах к юго-западу, Кощей, этот старый некромант, что спрятался от мира на Урале, Фарийя, некромант-мадагаскарец… Вот, собственно, и всё. Ещё десятилетие и в этом мире не останется неизвестного,
И опалив крыло, мотылек тот упал,
Его Ведьмак руками бережно поднял.
Заговором его боль исцелил,
И на волю вновь с улыбкой отпустил.
Да, всё так. Нужно помогать тем, кого ты невольно «ранил» и я помогаю – всем тем, кто невольно пострадал от меня я, позднее, восполнял ущерб – даже тем книжным, откуда украл книги в начале своей «карьеры». Такого принципа придерживался в той жизни, и его же я перенёс на эту.
Чьи-то тени спрятались за спиной,
Все сильней из леса слышен волчий вой.
Силуэт летящего мотылька
Станет символом бессмертия Ведьмака.
Да, опять верно. Я бессмертен, одна из книг, что я купил на рынке Бездны, прямо говорит, что все Её дети не могут окончательно погибнуть, не могут быть пленены и заперты – потому что мы, по сути, и есть Бездна, а младшая сила не может остановить старшую. А наши принципы – это именно то, что мы есть, верно? Значит, и с символом всё верно.
Тучи развеет, колдовство победит,
А через час народом будет снова забыт.
Во всех городах для людей он чужой,
Окутанный сплетнями изгой.
Загадочный странник с печальным лицом,
Когда в последний раз ты видел собственный дом?
Ты должен идти туда, где властвует мрак,
Такая судьба твоя Ведьмак.
— Эх, Доппи, плесни-ка мне. Что думаешь о дочке Делакура?
========== Глава 17 ==========
В башню я вернулся только под утро – моих навыков целителя вполне хватало, чтобы удалить эффекты похмелья и бессонной ночи.
На втором занятии, чарах, в кабинет вломился Колин Криви и передал, что меня вызывают для фотографирования и дачи интервью. Флитвик, который был прекрасно осведомлён о моём мастерстве (как-никак он был в комиссии), легко отпустил моего чуть доработанного с помощью духа доппеля, а по пути я заменил его на себя, это обещает стать весьма интересным мероприятием, хе-хе.
Фанат Гарри Поттера привел меня к ничем не примечательной аудитории, пожелал удачи и быстренько убежал куда-то наверх. Хе-хе, я страшный, меня вопросами закидать не выйдет. Крам скользнул по мне мрачным взглядом и нахмурился ещё сильнее, младшая Делакур покосилась на меня с тщательно скрываемым страхом, который даже чуть повысил эффективность её «ауры», полностью заполнившей комнату. Естественно, это вызывало не вполне здоровую реакцию у кругленького низенького субъекта с фотоаппаратом… Старым фотоаппаратом на треноге. Наверно, я чего-то не понимаю и зачаровывать что-то поновее и покомпактнее – не круто и вообще, олд скул решает.
— Гарри, познакомься – это Рита Скитер. Она делает статью о Турнире для “Пророка”, — с радостной улыбкой кинулся ко мне Бэгмен. — Нельзя ли до начала церемонии взять у Гарри коротенькое интервью?
– обратилась она к Бэгмену, оглядывая меня голодным взглядом. — Самый юный чемпион, несомненно, прибавит статье живости.
— Разумеется! Гарри, ты не возражаешь? – Тут всё канонично: алая помада, алая мантия, длинные ногти с алым лаком. Маленькая кожаная сумочка, прическа из десятка золотистых локонов и лицо матёрой стервы.. Всё правильно, яркий кричащий образ для людей её профессии и талантов очень важен – в любой толпе заметна. Это могло бы быть недостатком в определённых делах, которые возникают у… Увлечённых своей работой профессиональных репортёров, но, учитывая её таланты в области трансфигурации, это не проблема, даже наоборот, кричащий образ и специфическая репутация отпугнут возможных собеседников, позволяя женщине незаметно скрыться. А дальше – время шпионажа, господа!
Ну и ещё, возможно, ей просто так нравится. — Конечно же, я с радостью уделю немного времени столь известной особе, — пожираю репортёршу глазами. Картина маслом:
юнец в пубертате увидел не слишком стрёмную девушку и хватает шанс побыть с ней тет-а-тет.— Не волнуйся, Гарри, много времени это не займет, давай пройдём сюда, здесь будет удобнее, — приветливо улыбнулась журналистка, затаскивая меня в кладовку. — Да, бесспорно, здесь гораздо удобнее, — скептически осматриваю старые швабры, картонные коробки и коробчонки, деревянные ящики и жестяные вёдра. – Впрочем, мне всё равно, — заканчиваю уже совсем другим тоном, ловя взгляд блондинки. Так… Сильно вмешиваться не буду, только поставлю установку не обливать меня грязью и не делать из меня эдакого ванильку для домохозяек чуть за сорок, репутация «нежного ранимого мальчика» из канона мне вообще ни к чему. Теперь – пропитать всё это её личностью, это чуть размоет установку, уменьшит её КПД, но сделает труднообнаружимой и почти абсолютно неснимаемой. Всё! И никаких угроз и долгих разговоров с вербовкой-запугиванием. Впрочем… Воспоминание о том, как я прозрачно намекнул ей на дезъинсекцию, стоит оставить – даже если и скинет ментальный поводок, делать что либо побоится.
Интервью… Пусть сама что-нибудь придумает, ей не впервой, а мне откровенно лень. Так, пять минут уже прошло, можно выходить. Вскоре нас почтил своим присутствием сам Оливандер – «единственный» и лучший мастер палочек. Вообще, в Англии около десятка мастеров, которые могут взяться за что-то подобное, но большинство из них не известно широкой публике, да и по качеству в чём-то уступают старому вампиру, опыт веков – не то, что можно легко пересилить каким угодно талантом.
Пока я размышлял о том, не стоит ли мне заказать или сделать себе посох, мастер палочек уже вызвал Флёр и сейчас обнюхивал, лёгкими касаниями пропускал по ней маленькие волны маны, сканировал сердцевину, вызывая некоторое беспокойство французской «принцессы». Ну да, я бы тоже долго рассматривал инструмент со столь мощными плюсами к менталистике, пусть и чудовищно однобокой – приворожить, да отпугнуть, остальные ментальные чары в любом случае будут нести отзвук этих двух воздействий.
— Двадцать сантиметров, не гнется, розовое дерево. Содержит… Тёмные боги! – сказал мастер, ощупывая рукоять и пропуская через неё свою силу. — Волос с головы вейлы, моей гран-маман, — менталисты прекрасно знают, сколько проклятий по их профилю можно навесить через предмет, а потому милая французская девочка явно нервничает.
— Да… да, я никогда не использовал для палочек волосы вейл. Они… не каждому даются в руки. Но, если она для Вас подходит, я не имею претензий к состоянию артефакта, — сказал вампир. Интересно, а местные вейлы умеют, «как в сказках», перекидываться в полуптиц? И не даёт ли это им каких-то особых склонностей к трансфигурации? Снижение фонового излучения и затрат, а то и сложности изменения клеток, при метаморфизме было бы очень и очень интересно. — Орхидеус!
– воскликнул старый мастер, из палочки выстрелил букет орхидей, тут же подхваченный им и переданный Флёр вместе с палочкой. Торопится… Впрочем, я бы тоже не стал нервировать менталиста неизвестной силы и искусства.
Виктор Крам встал, ссутулился и заковылял в сторону артефактора. Он сунул мастеру в руки свою палочку и остался стоять, супясь и засунув руки в карманы. Стеснительная звезда, чего только не бывает на свете…
— Оооо, палочка Грегоровича? Прекрасный мастер, хотя стиль не совсем тот, какой… Ну, это ладно… —Оливандер начал производить те же манипуляции с палочкой болгарина. — Да… граб и сердечная жила дракона?
– метнул он взгляд на Крама. Тот кивнул. — Толстовата, довольно жесткая, двадцать шесть с половиной сантиметров… Авис! Так… Граб – растение из семейства берёзовых, значит, усиливает эффект от Жизни и Смерти, а сердце дракона – примерно в полтора-два раза увеличивает мощь заклинаний. Самое серьёзное на свете усиление, кроме волос очень старых единорогов, вампиров и демонов. Всё было бы прекрасно, но растёт и… Грубость чар, наверное так. Если палочка Делакур-младшей помогает создавать тонкие ажурные кружева из тончайших едва заметных нитей, то при попытке сплести ментальное заклинание артефактом ловца вы получите те же кружева, но из стальных канатов в палец толщиной. Обливиейт станет гораздо менее гуманным заклинанием, чем авада.
Палочка из граба издала звук, похожий на ружейный выстрел и с кончика сорвалось несколько одинаковых птичек. Грубая иллюзия, но эта палочка не для кулуаров и интриг, которые – суть менталистики, а для битвы насмерть. «Бей сразу, бей наверняка,» — так звучит концепция этого инструмента.
— Отлично, кто у нас еще остался?… А, мистер Поттер! — я молча протянул ему палочку, и, заслонив её спиной, снял маскировку с палочки, преобразовал глаза, проявил пять колец мастера и адресно приоткрыл ауру. Оливандер ощутимо вздрогнул и сказал: