Нагаш бессмертный

– И это тоже, – хмыкнул в ответ принц. – А после… я не знаю. Я бы хотел сделать так много. Построить коллегию, как в Ливаре, а еще большую библиотеку для ученых и горожан. – Пока он говорил, его улыбка становилась все шире, а голос – оживленнее. – Конечно, я бы перестроил армию и финансировал экспедиции для изучения земель за пределами Неехары. А еще нужно остановить разрастающуюся Великую пустыню… – Он распростер руки и пожал плечами. – Вот видишь! Сомневаюсь, что мне хватит на это даже одного века.

Неферата положила руку на широкое плечо принца.

– Тогда у тебя будет два века, – прошептала она. – Или пять. Есть… невероятные тайны… к которым ты еще не прикоснулся, Алкадиззар. Я могу научить тебя еще очень многому, если захочешь. Возможно… возможно, тебе не придется умирать совсем. – Она приблизилась к нему вплотную, опьяненная теплом его тела. – Подумай об этом. По своему величию ты можешь превзойти самого Сеттру!

– Или стать ужаснее Нагаша. – Мелодичный, но вместе с тем мрачный женский голос прозвенел в саду, холодный и чистый, как серебряные колокольчики.

Алкадиззар и Неферата отстранились друг от друга, как парочка пойманных влюбленных, и попытались найти среди окружавших их деревьев источник голоса.

Стройная фигура выплыла из тени у дальнего края тускло мерцающего пруда. Она была одета в богатое шелковое платье из земель Далекого Востока и выступила на лунный свет с гибкой, почти завораживающей грацией. Ее тонкое экзотическое лицо казалось фарфоровым, а над высокими закругленными скулами блестели большие миндалевидные глаза. Иссиня-черные волосы с блестящими нефритовыми заколками были уложены в прическу, обнажая тонкий изгиб ее шеи. Алкадиззар так много лет прожил среди женщин в масках, что неприкрытое лицо одновременно встревожило и очаровало его.

– Именно смерть отделяет людей от богов, принц, – сказала женщина. – И неспроста. Бессмертие несет с собой лишь несчастье.

– Наайма! – раздался злобный львиный рык из горла Нефераты. – Что это означает?

Внезапно умиротворяющая атмосфера сменилась напряжением в воздухе. Алкадиззар замер, ошеломленный яростью в голосе Нефераты, но Наайма оставалась невозмутимой.

– Прибыли новости из Разетры, – сказала она, обвиняющим взглядом уставившись на Неферату. – Старый царь, Атен-херу, умер. Он отправился во владения мертвых, так и не увидев лица своего старшего сына.

Алкадиззар молчал. Он нахмурился, будто обдумывая, что должен сейчас чувствовать. В следующее мгновение принц вздохнул.

Кто будет править вместо Атен-херу? – спросил он.

– Твой младший брат, Асар, – ответила Наайма. – Он посылает тебе свои приветствия и тепло братской любви и просит тебя оставить Ламию и вернуться домой, чтобы присутствовать на погребении отца.

Принц нахмурился еще сильнее, его губы искривились в сердитом оскале.

– Домой? – переспросил он. – Нет. Я не могу. Я дал обет храму…

– Почему не можешь? – сказала Наайма. – Ты должен стать царем Кхемри! Для тебя нет ничего невозможного! Оставь это место, Алкадиззар. Сейчас же. Пока не поздно…

– Замолчи! – зарычала Неферата, и в этот раз вздрогнула Наайма. Сверкая змеиными глазами, Неферата обернулась к Алкадиззару. – Оставь нас, – резко сказала она. – Возвращайся во внутреннее святилище и моли богиню о безопасном пути твоего отца в подземный мир. Это твой долг как его сына.

На мгновение Алкадиззар заколебался, перебегая взглядом от Нефераты к Наайме, пытаясь понять, из-за чего они так обозлились друг на друга, затем неохотно кивнул.

– Да, о святая, – наконец сказал он.

Принц медленно удалился, оглядываясь через плечо на двух рассерженных женщин.

На поляну опустилась тишина. Неферата долгое время ничего не говорила, пока тихие шаги Алкадиззара не растворились за пределами сада. Наайма тоже молчала, но ее темные глаза вызывающе сверкали.

– Пытаюсь вспомнить, когда же я видела тебя в последний раз, – наконец сказала Неферата. – Сколько лет прошло с тех пор? Сорок пять? Пятьдесят? Ты избегала меня полстолетия, а теперь явилась в мой храм. – Она неторопливо приблизилась к Наайме, будто бывшая куртизанка – это дикое животное, которое легко напугать. После всего, что я сделала для тебя, ты решила отплатить мне такой монетой?

– Да, – ответила Наайма. – А как еще? Давным-давно ты спасла мою жизнь. Разве ты не видишь, что я пытаюсь сделать то же самое?

– Ты же знаешь, насколько он важен! воскликнула Неферата. – Алкадиззар – это само будущее! Вместе мы приведем Неехару в золотой век – вечный век мира и процветания!

– Нет. Только не ты, – с грустью покачала головой Наайма. – Алкадиззар никогда не станет править рядом с тобой, Неферата, что бы ты ни думала. Когда он поймет, кто ты есть на самом деле, он станет твоим заклятым врагом. – В уголках ее глаз заблестели слезы. – У него не останется выбора. Разве ты не понимаешь? Он умеет только служить и приносить жертвы. Ты его сделала таким. – Наайма вытерла щеки. – А потом тебе придется либо убить Алкадиззара, либо отпустить его. В любом случае Ламия будет гореть.

Неферата подняла руку и сорвала с себя золотую маску. Ее клыки холодно заблестели в лунном свете.

– Что ты знаешь об Алкадиззаре, ты, восточная шлюха? – сказала она. – Именно моя кровь спасла его младенцем, когда его собственная мать оказалась бессильна, и моя кровь течет в его жилах сейчас! Он служит мне, и никому больше!

По лицу бывшей куртизанки текли слезы. В этот раз она даже не пыталась вытереть их.

– Прости, – сказала она. – Я знаю, что для тебя это тяжело, после всех твоих потерь. Но Алкадиззар не сделает тебя снова царицей. Он не сможет этого. И он никогда не полюбит тебя.

– Убирайся, предательница! – воскликнула Неферата. Ее голос стал жестким и холодным, как камень. – Сейчас же. Иначе, видит богиня, я вырву из твоей груди сердце.

Наайма сдалась.

– Как пожелаешь, – сказала она, стараясь сохранить достоинство, и отступила, скрывшись в тени. Из темноты раздался ее голос. – Я любила тебя всегда. И буду любить до конца. Помни это, когда все остальные предадут тебя.

– Я сказала, уходи! – потеряла терпение Неферата.

Она бросилась вперед, подняв когти. Ночные птицы сорвались с веток деревьев, оглашая сад отчаянными криками.

Глава седьмая

Неприятные выводы

Нагашиззар, 99 год Уалатпа Терпеливого (–1290 год по имперскому летоисчислению)

Тсс! Лазутчик-ассасин поднял когтистую лапу и резко дернул хвостом. Одно ухо прижалось к мокрому камню туннеля, а глаза плотно закрылись, пока разведчик внимательно вслушивался в еле уловимую вибрацию горы.